Приручить и обезвредить (СИ)

С подругами договорились, что они приедут ко мне. Украсим дом в девичьей компании. Шампанское, сплетни, и близкие рядом. Надеюсь, хотя бы в компании моих девчонок перестанет ныть в груди. Не понимаю, откуда у спецназовца вообще мысль, что из нашей ситуации можно вырулить в светлое будущее.
За воротами раздаётся гудок. Спешу впустить мой бабсовет. Но с той стороны оказывается незнакомый парень.
– Простите, вы к кому?
– Смолина Марта Сергеевна здесь?
– Да, это я. А что вы хотели?
Ох, не нравится мне всё это. О том, что я здесь, знают только три человека.
– Я курьер. Для вас передали посылку.
– От кого? – я делаю шаг назад и подозрительно смотрю на коробку в его руках.
– Отправитель Беркушев А.И.
Закатываю глаза. Твою ж мать, он отстанет от меня? Надо было целиться в него! Я тянусь к посылке, но курьер почему-то делает шаг вперёд на территорию.
– Извините, мне велено внести в дом, так как коробка тяжёлая.
Я отхожу в сторону, пропуская его вперёд. Открываю дверь и показываю на барную стойку.
– Здесь оставьте, пожалуйста.
Когда курьер выходит, открываю коробку осторожно, будто оттуда может выскочить змея. Или Аллочка. Там набор посуды. Красивый такой. С новогодними рисунками. Надо же, спецназовец, а у тебя хороший вкус на фарфор. Достаю чашечку и конверт изнутри. Вскрываю его и достаю записку.
«Марта, набор посуды на всякий случай, вдруг ты в прошлый раз разбила вообще всё, и тебе не из чего чай попить. Но, если нужно, можешь смело пожертвовать и им. Хотя, я всё же надеюсь, что уже перебесилась. Твой любимый львёнок».
Смотрю на чашки, тарелки, записку. Мой любимый? Самодовольный индюк! Руки чешутся, что-нибудь натворить. Но крушить уже, пожалуй, хватит. Мне же потом и убирать, да и есть реально не из чего будет. Блин, от продумал же всё наперёд.
К моменту приезда подруг я успокаиваюсь. И только коробка с посудой свидетельствует о том, что здесь что-то было. Иначе зачем новые тарелки? Когда они сигналят, я всё же сначала настороженно выглядываю за ворота. Вдруг ещё кто-то незнакомый?
Из машины доносится рождественская музыка. Девочки вываливаются, весело напевая песню. Обнимаемся.
– Я соскучилась, козочки мои!
– Держись, деревня, сегодня мы гуляем!
– Так, главное дом не спалить, а то не рассчитаемся!
Заносим в дом пакеты, сумки.
– Девочки, а чего вы там так много накупили? Мы же пока только украшаем дом, а не празднуем.
– На всякий случай. Да и потом очереди будут.
– Какой случай? Что нас тут занесёт снегом и мы месяц не увидим цивилизацию?
– Март, ну что ты начинаешь? Всё уже. Привезли.
– А колонку брали?
– Да, сейчас включу.
Мы украшаем дом, потом выходим на улицу и развешиваем игрушки на одну из ёлок. Распутывание гирлянды занимает добрых два часа. Правда, второй час пошёл, потому что мы шампанское открыли. Света сегодня в качестве трезвого водителя, так что звенят только наши с Катей бокалы.
– Марта, а что это за посуда на барной стойке стоит?
– Это Лёши.
– Ооо… и как там у вас? Жаждем грязных подробностей, – Катя делает большой глоток шампанского и поигрывает бровями.
– Никак. Я же говорила, что мы расстались. Он козёл, я ангел во плоти. Очень сильно накосячивший ангел.
– А почему посуда в коробке службы доставки?
– Потому что он её отправил службой доставки, это же очевидно.
– А почему не привёз сам?
– Господи, да не знаю я! Ну что вы хотите?
– Март, грязных подробностей, это же очевидно, – передразнивает меня Света, – мы же с этого начали.
– Погоди-погоди, он прислал посуду и всё? Вообще даже записульку не начиркал?
– Начиркал.
– И что там?
– Ничего важного. Ещё одно напоминание о себе. Не более того. Царь зверей, блин.
Мы закрепляем гирлянду и возвращаемся в дом.
– Девочки, а знаете, может правда хватит и с меня и с него? Можно я у кого-нибудь из вас поживу?
Подруги с удивлением переглядываются. Катя после заминки отвечает.
– Март, ты бы не спешила. Вдруг помиритесь. Если хочешь – приезжай, конечно, но мы же Новый год планировали здесь встречать.
 
– Так на Новый год приедем! Кать, даже если и помиримся, я постоянно буду его подозревать. Постоянно! Ну зачем это нам с ним?
Похоже мой наигранно беззаботный тон сбивает их с толку.
– Зачем? Может затем, что любите? Ты уверена, что вообще он налево ходил? Для человека, который совершил адюльтер, он слишком рьяно доказывает обратное. Может хотя бы выслушаешь?
Мозг цепляется за эту мысль, звучит очень здраво. Но я собственными глазами видела записку, и слишком долго варюсь в своих чувствах, чтобы сразу же передумать и простить спецназовца.
– Может быть. Но не сейчас. Во-первых, я очень устала от этого накала. А во-вторых, я хочу с холодной головой взглянуть на ситуацию, а он каждый день здесь о себе напоминает. Да и сам дом. Столько приятного здесь было.
От воспоминаний в животе сжимается тугой узел.
– Ну, хочешь, приезжай ко мне на несколько дней. А там решим, что делать.
– Спасибо, Кать.
В конце дня собираю вещи, выключаю все гирлянды, проверяю дом и уезжаю обратно в город.
Следующий день посвящаю работе. Сосредотачиваюсь, чтобы не оставалось времени и сил на мысли. В новых для меня стенах я хотя бы могу спокойно дышать, хотя, в редкие минуты отдыха я вспоминаю наши счастливые моменты, как он обнимал меня по ночам. Ничего, Марта, это пройдёт. Обязательно.
Вечером Катя приходит расстроенной.
– Привет, что случилось?
– Я со своим рассталась. Ну кто бросает девушку накануне Нового года?
– Козёл?
– Козёл!
– Пошли заедать обиды. А потом включим «Бриджит Джонс» и под мороженое обсудим все его многочисленные, конечно же, недостатки.
Спустя час мы, укутанные в пледы, сидим на диване и то смеёмся, то плачем вместе с главной героиней фильма.
Но где-то на фоне зудит ещё один вопрос, которым надо заняться – поиск квартиры. Несмотря на то, что во мне дребезжала надежда, что всё ещё поправимо, я должна исходить из сухих фактов. В последнее время во мне говорили одни лишь эмоции. А факт в том, что здесь я только на несколько дней, к Лёше у меня нет причин возвращаться, а значит надо искать квартиру.
– Катюш, у тебя есть знакомые риелторы?
– Есть, ты хочешь квартиру себе искать?
– Да, надо.
Говорю это, а у самой ком в горле. До сих пор у меня ещё есть точки соприкосновения со спецназовцем, которые дают возможность насладиться воспоминаниями. Представлять его чувственные прикосновения или горячее дыхание, которое опаляло шею. Но через несколько дней начнётся новый этап. Или возврат к прошлому?
– Я пришлю тебе номер, набери завтра.
– Спасибо. Кать, а ты подарки купила?
– О да! Но не надейся, я не скажу, что подарю тебе!
– А платье?
– Нет, думала надену своё то зелёное. Помнишь, на день рождения я в нём ходила?
– Помню. Слушай, а может устроим завтра забег по магазинам?
– Там же толпы!
– Хочу магазины! Давай! Я хочу новое платье! И ещё кое-что из подарков не купила. И тебе не помешает отвлечься.
– Уговорила. Нам обеим надо проветрить мозги.
На следующий день звоню агенту по недвижимости, а потом едем в торговый центр.
– С чего начнём, Март?
Я осматриваюсь, разглядывая ближайшие магазины.
– Отсюда начнём, – киваю в сторону магазина одежды.
Мы заходим внутрь, вокруг множество платьев и женских костюмов. Каждое второе в пайетках или стразах, и всё сверкает, отражая свет ламп.
– Ну что, Март, что смотрим? Короткое, длинное, яркое или наоборот?
– Что-нибудь сдержанное.
– Проходите в примерочную, я буду вам приносить, померите, определимся с размером и с фасоном.
Я смотрю на своё отражение в первом платье, и в недоумении не могу найти слов.
– Марта, ты чего застряла? Покажись!
– Я не могу.
– Молния застряла?