Перелом (СИ)
Фельдфебель Волан, протянул Сухарю фарфоровую чашку с чаем, изъятую у хозяев одной из квартир.
— Один кусок, лейтенант, как ты любишь. Что бы не сильно сладкий.
— Дякую, ответил Сухарев на малороссийском наречии. Не грех сделать приятное фельдфебелю, своей правой руке во взводе. Как и большинство фельдфебелей унтеров в действующей армии, Волан, был родом с одной из малороссийских губерний, дающей России не только зерно, свинину и горилку, но еще и отменный унтер-офицерский состав. Так наверно генетически сложилось, но каждый второй, хитрый и упертый служака –это выходец с Малороссии. Говорят, и в царское время, было то же самое… Не зря солдатская молва говорит, что хохол без лычек, что извините, болт без яичек…
Фельдфебель довольно хмыкнул и тут же начал расспрашивать Сухарева о планах командования.
— Подожди, подожди…Прервал подчиненного лейтенант. Ты Волан, посты обошел? По траншее?
— Обижаете, Василий Петрович. Только что обошел. Все нормально, но Дужников, сука, носом клюет у пулемета. Шкура рязанская…Ну я ему внушение сделал, теперь не задремлет… И фельдфебель, показал огромный кулак.
— Ты давай, не лютуй лишнего…Люди измотаны. А завтра, с утра атака.
— О как!
— Переправу восстановят с ночи. Под прикрытием артиллерии! Наш батальон танковую роту, капитана Желтова получит. Наша задача, прикрыть танки от бронебойщиков и выбить немцев из ратуши и прилегающего квартала.
— Самоходок не будет?
— Не знаю. Ротный про танки говорил…
— Пара самоходов, нам бы не помешала, лейтенант. Они навесом могут снаряды класть. А то во дворе ратуши, чую, минометы стоят, четыре дюйма, не меньше.
— Кстати. Котт сказал, нам в роту корректировщик из артбригады, положен. Через час четыре, прибудет. Вот с ним и поговоришь. Про минометы и их расположение. А мне бы прикорнуть надо. А то в сон клонит, не могу.
* * *Корректировщик, прибыл в расположение роты спустя час. Небритого и рыжего зауряд-прапорщика в сопровождении связиста –ефрейтора с мощной и компактной радиостанцией «Магнавокс»,доставили в блиндаж. Внимательно рассмотрев агрегат за спиной ефрейтора, Сухарев сделал вывод, что, раньше, он таких ранцевых радиостанций еще не видел.
— Это что за чудо у тебя за спиной?
— Американская ранцевая радиостанция, господин лейтенант…с гордостью, сказал ефрейтор. Ленд-лиз. На сорок верст, закрытую связь дает, как будто рядом находишься.Помехозащищенная с автоматической сменой частот. С нашей Р-серией, не сравнить.
— Ого. Здорово. Сам то откуда? Москва? С надеждой увидеть земляка, спросил Василий
— Никак нет. Мымринские(2) мы… Лицей закончил, хотел в мореходку поступать… Тут, сначала война, потом мобилизация… к мне еще повезло. Весь первый курс мореходки в танкисты списали, так поболе половины, уже того.
— Савельев!!! Грозно окликнул говорливого связиста, зауряд-прапорщик. Хватит военные секреты выбалтывать! Особисту сдам!
Ближе к трем ночи, пропетляв по извилистым ходам сообщения между полуразрушенными домами, Сухарь, Котт и еще пара офицеров роты, добрались до штаба батальона.
Командир батальона, майор Басов Павел Николаевич придирчиво осмотрел своих командиров, недовольно крякнул, но ничего не сказал. Понимает, что здесь передовая, не столичный плац-парад.
— Сейчас, танки переправляться начинают. На самоходных паромах. Думаю, двух часов хватит, чтобы усиленную танковую роту, через Днепр перекинуть. Чай, не Ла-Манш.
Гренадеры, согласно закивали.
— Пополнений бы подкинуть, Павел Борисович…Высказал общее мнение самый опытный ротный в батальоне, капитан Орлов, худой и резкий офицер с лихими цыганскими глазами.
— Подкрепления будут. Но не больше взвода на весь батальон. Тылы отстали, как и маршевые пополнения. Пока смоленский и брянский железнодорожный узлы –не восстановят, пополнений ждать неоткуда. А на это –еще месяц,минимум. Так что, господа офицеры, чем богаты как говориться, тем и рады. Хорошо, что еще снаряды в наличии и танки будут.
'У нас всегда так, пехота есть, снарядов-нет. Снаряды подвезли –танки уже выбили. Снаряды и танки еще есть- пехота закончилась…'раздраженно подумал Сухарев, но вслух ничего говорить не стал. Майор Басов, не относился к числу либералов по отношению к паникерам и нытикам.
— Значит так…Танки, идут впереди, господа офицеры. Пехота, не менее полусотни шагов от кармы танка! За ними -бронетранспортеры, еще сотня шагов… Пехота -высматривает бронебойщиков, в развалинах, танки подавляют пулеметные гнезда- башенным оружием, бронетранспортёры помогают и тем и другим. Обязательно, обменяйтесь радиочастотами с танкистами и артиллерией. Не потерплю, дружественного огня и потери управления в бою! Еще раз, проинструктируйте подчиненных! Головой по сторонам вертеть, ворон не ловить! К танкам, близко не подходить! Под гусеницы не лезть!
* * *Едва первый, массивный СТ-75, покрытый грязью и обваренный решетками от кумулятивных снарядов, сполз на песок, со сдвоенного парома по откидной аппарели и фыркая словно довольный, бронированный бегемот, пополз про пробитой саперами дорожке в сторону превращенной боями в крошево –набережной…
— Наверно красивая набережная была…До войны. Словно угадал мысли своего лейтенанта, Котт.
— Да, наверно. Если город не бедный, то –скорее всего…Согласился с ротным, Сухарев. Набережная и городская площадь с ратушей, это первое, что в порядок приводят…
Обсудить особенности бюджетной политики уездных городков, Котт с Сухаревым, не успели…На западе что-то знакомо заскрежетало и небо расчертили огненные стрелы реактивных снарядов, следом заревела ствольная артиллерия, ставя заградительный огонь и расчищая дорогу для утренней атаки гренадер.
Под прикрытием ураганного огня, бушевавшего в течении часа, сапёры достаточно споро переправили еще двенадцать танков, расположившихся за полуразрушенными постройками и ждущих сигнала к атаке.
Артиллерийский обстрел, прекратился так же внезапно, как и начался, настолько сильно ударила по ушам, навалившиеся тишина. Краткосрочная, так как, в течении ближайших минут, воздух вновь наполнил рев дизельных двигателей и пара десятков танков и тяжелых бронетранспортёров выкатились из своих укрытий и разбившись на группы, неуверенно, словно полуслепые начали выдвигаться вперед, на запад…
— Извините, генерал-оберст, но я не могу передать батальон из 32 панцер-регимента в подчинение другой дивизии! Не имею права, по уставу…
На командира 16 панцер-дивизии, генерал-майора Гюнтера Ангерна, было страшно смотреть. Перепираться с самим командующим группой армий «Центр», назначенным, после ареста предыдущего командующего, генералом Вальтером Гезелером на линии специальной связи, не самое лучшее занятие для военной карьеры.
— Вы идиот, Ангерн! Надрывалась трубка. Если корпус Обердорфа, не удержит Шклов, вся «Линия Гинденбурга», рухнет к чертям! Русские, прорваться за Днепр, затем в Польшу и я не дам ломанного пфеннига за ваше поместье под Позеном! Вы меня понимаете?
— Так точно, геноссе генерал-оберст! На панцер-дивизия, не может быть раздроблена без оперативной необходимости…Только в случае преследования, ослабленного противника, а сейчас…
Генерал Гезелер, даже опешил от такой наглости какого-то командира дивизии. Но отбросив живописную мечту, как он собственноручно, расстреливает упрямого Ангерна, генерал-оберст быстро взял в себя в руки.
— Выполняйте приказ, Ангерн. У вас ровно пять минут. Если через пять минут, вы не двинете первый панцер-батальон 32 полка на выручку 17 Баварской дивизии, клянусь Карлом Марксом, прикажу вас расстрелять! Как изменника и саботажника!
Проревел Гезелер и бросил трубку…
Начальник штаба группы армий, и сам недавно командир корпуса, генерал-лейтенант Штраус поднял глаза на своего командира.
— Почему только батальон и почему именно первый? Посасывая потухшую трубку, спросил Альфред Штраус