Комдив (СИ)

Капитан Мигунов глянув на своего следопыта, потомственного сибирского охотника из эвенков спросил.
— Ну что Курбетьев, куда они пошли?
Достаточно молодой, но уже опытный охотник и следопыт, который родился и вырос в тайге, внимательно осмотрев следы, походив туда и сюда вдоль ручья, ненадолго задумался, а затем дал неожиданный ответ.
— Товарищ капитан, думаю немцы решили нас обмануть и двинулись по ручью назад.
— Почему ты так решил?
— Дно у ручья песчаное, вода полосы делает, вон они нарушены, причём хорошо, немцев много было, пара десятков точно, дальше песок нетронут, а в обратную сторону сильно сглажен, сами смотрите, так что думаю назад они пошли, да и так, кто их у места засады искать будет.
За прошедшие полгода Курбетьев ещё ни разу их не подвёл, чётко читая следы, так что не доверять его словам не было ни какого повода. Подозвав к себе радиста, капитан Мигунов связался с штабом и передал сообщение, что немецкие разведчики, устроившие на дороге засаду скорее всего двинулись по ручью назад и он продолжает их преследование.
Группа оберштурмфюрера Пфайля прошла по ручью около километра, пока наконец не вышла из него на другой берег и не побежала дальше, но спустя около часа позади снова послышался собачий лай. Смачно выругавшись, Пфайль приказал ускорится. Ещё через пару часов хорошо вымотавшиеся немцы оставили небольшой заслон из пяти человек с пулемётом, а остальная группа устало побежала дальше, всё ещё не теряя надежды оторваться от преследования. Минут через двадцать позади послышались звуки боя, хорошо различимое таканье их МГ и ответные очереди русских пулемётов. К сожалению бой длился минут пять, не больше, а затем всё стихло.
Рота капитана Мигунова бежала по обоим сторонам ручья, пока наконец собаки снова не взяли след в месте, где немцы вышли из ручья, они прошли по нему около километра, а затем вышли на другом берегу и снова углубились в лес. Рота продолжила преследование, однако через некоторое время по бежавшей первой собаке с проводником не ударил немецкий пулемёт. Проводник упал на землю, а собака рванула дальше. Бежавшие следом бойцы дружно попадали на землю, но место откуда немецкий пулемётчик открыл огонь они заметили, а потому без команды открыли ответный огонь. К немецкому пулемёту прибавились и винтовочные выстрелы, но немцев мгновенно задавили ответным огнём. К пулемётам добавили автоматные очереди, да и самозарядные винтовки остальных бойцов также не давали немцам поднять голову, а собака наконец достигнув немецкого пулемётчика, набросилась на него. Под прикрытием подавляющего огня, бойцы пошли вперёд, и вскоре в живых было только два немца, один раненый и другой хорошо погрызенный собакой. Проводник оказался жив, хотя и тяжело раненым, но шанс выжить у него был. Санинструктор оказав ему первую помощь и перевязав, достал из своего сидора походные носилки, это был просто кусок брезента с рукавами по краю. Срубив подходящие по размеру жерди, их вставили в рукава брезента и получились носилки, на которые и положили проводника, после чего двое бойцов понесли его прочь, а вместе с ними пошли еще трое получивших лёгкие ранения и могущие передвигаться самостоятельно, также с ними пошла и собака проводника. А капитан Мигунов в это время проводил экспресс допрос пленных, при этом не обращая внимания ни на какие конвенции. Своим поведением за эти годы войны немцы просто поставили себя вне каких либо ограничений, а потому очень скоро пленные заговорили. Узнав что ему было нужно, капитан Мигунов приказал прирезать пленных немцев, всё равно ему было некогда с ними возится, после чего его рота продолжила преследование противника. Все уже основательно устали, но продолжали преследование, пока впереди не послышались звуки разгорающегося боя.
Они пробежали из последних сил ещё с полчаса, пока впереди неожиданно не оказались русские. Бежавших впереди основной группы трех солдат срезали одной длинной пулемётной очередью. Остальные солдаты группы, не зная сколько впереди них противников, сразу залегли, постаравшись найти себе укрытия. Попавшиеся им навстречу русские стали окружать его группу, поняв, что уйти уже не удастся, оберштурмфюрер Пфайль приказал сражаться до конца. Впрочем его солдаты и так знали, что русские не берут в плен солдат СС, если обычные армейцы из вермахта ещё могли надеется на плен, то их просто не брали, а убивали на месте. Заняв оборону, группа приготовилась подороже продать свои жизни, но и русские не лезли вперёд. Окружив их, они стали огнём своих пулемётов подавлять их, не давая им отстреливаться, а кроме пулемётов по ним вели интенсивный огонь из самозарядных винтовок. Пока одни подавляли их, другие осторожно подбирались к ним поближе, также используя попутные укрытия. Подобравшись поближе, русские закидали их гранатами, а затем рванули вперёд. Эти бойцы были вооружены автоматами, а потому выживших, но оглушённых немцев они просто добили из автоматов. Всё это я узнал позже, когда вернулся после награждения из штаба фронта.
   
Глава 13
 
Глава 13
15 июля 1943 года, Наблюдательный Пункт 1-ой танковой армии.
Генерал-лейтенант танковых войск Михаил Ефимович Катуков с самого раннего утра находился на этом наблюдательном пункте, расположенном в непосредственной близости от наших укреплений, но оборудованном хорошей связью. По сообщениям нашей разведки, сегодня немцы наконец должны были перейти в наступление в соответствии со своим планом «Цитадель». Правда из-за того, что 4-ая гвардейская армия генерал-лейтенанта Севастьянова устроив немцам ловушку смогла практически полностью уничтожить немецкую 24-ую танковую дивизию и нанести огромные потери дивизии «Великая Германия», противнику пришлось перенести уже утверждённую дату начала наступления.
В реальной истории Курская Битва началась 5 июля 1943 года, но в нашей истории из-за приказа Гитлера немедленно восполнить потери дивизии «Великая Германия» эти сроки немного отодвинулись.
В 6 часов утра, одновременно, началась мощная артподготовка с обеих сторон, разумеется кроме артиллериив ней приняла участие и авиация, вот только было и небольшое различие. Если немцы все свои усилия сосредоточили на наших окопавшихся войсках, которые ещё с весны начали возводить здесь глубокоэшелонированную оборону, то у нас было немного по-другому. Вся артиллерия работала исключительно по приготовившемуся к атаке противнику, а вот авиация имела другие цели. Прекрасно осознавая всю значимость тяжёлой артиллерии в современной войне, наши самолёты принялись бомбить и штурмовать позиции немецких гаубиц, большинство которых было выявлено разведкой, причём работали над этим все, и авиационная разведка, и артиллерийская, и обычная. Несколько раз разведке даже удалось уничтожить несколько немецких батарей, но из-за усиленной охраны и большого количества немецких войск, в основном разведчики только вскрывали места расположения немецких орудий и наносили их на карты. В результате уже через полчаса огонь немецкой артиллерии стал снижаться, по мере того, как наша авиация уничтожала её. Заранее зная место расположения противника, бомбардировщики сразу летели к выбранной цели, а уже над ней ясно видели ведущую по нашему расположению артиллерию противника. В обычном состоянии, хорошо замаскированные орудия с высоты не разглядеть, но только не тогда, когда они ведут интенсивный огонь, дым и огненные всполохи от выстрелов было ни чем не замаскировать.
НП Катукова располагался в паре километров от наших укреплений, но устроен он был на небольшом возвышении, причём очень хорошо замаскирован, что бы не привлекать к себе внимания с противоположной стороны. До самого начала артиллерийской подготовки Катуков изучал в стереотрубу линию фронта, но после того, как из-за начавшегося артиллерийского обстрела всё заволокло дымом, он прекратил это делать. Какой смысл пытаться что-то разглядеть в дыму, вместо этого он приказал своему ординарцу принести чай и спокойно сел перекусить. Связисты постоянно докладывали ему о сообщениях с мест, но пока ни чего экстраординарного не происходило. Основной немецкий удар приходился на окопавшуюся по самое не могу пехоту и противотанковую артиллерию, причём в нашей обороне во всю использовали новинку, броневые капониры, это были бронекапсулы из броневой стали, которые вместо дотов опускали в подготовленные для них котлованы, после чего обкладывали камнями с землёй, а по возможности ещё добавляли и бетон. Конечно по прочности с бетонным дотом это было не сравнить, но он определённо был гораздо лучше чем обычное деревоземляное укрепление. Вся бронетехника его армии была укрыта в ближайшем тылу и пока не несла потерь от артиллерийских и авиационных ударов немцев. Постепенно интенсивность немецкой артиллерии снижалась, пока наконец полностью не прекратилась. Хотя нашим укреплениям от такой мощной артподготовки противника досталось очень хорошо, но в итоге наши потери оказались не такими большими. Согласно немецким планам, сразу после артподготовки должна была последовать атака их войск на наши позиции. Немцы рассчитывали достаточно легко прорвать оборону деморализованных после мощного артудара советских войск, но наш встречный артудар по приготовившемуся к атаке противнику спутал им все планы. Немцам потребовалось около трёх часов, что бы придти в себя после нашего ответного привета.