Вечность без Веры

– М-да… Надеюсь, что все обойдется. Зря ему датчики, как полагается, не поменяли, – буркнула Ида.
– М-м-м, – промычала Вера.
– А вообще я же говорила, что свадьбой эти отношения не закончатся, – сказала Ида.
– Когда это ты такое говорила? – удивилась Вера.
– Много раз и в разных формулировках. – Ида кивнула. – Только ты ничего слышать не хотела. Твердила про экзамены, высшие цели и ах какую важную инициацию.
– И была права! – возразила Вера, защищая свои последние рубежи. – Посмотрите, где мы теперь живем. Разве были бы у нас такие апартаменты в зоне?
– Нет. Но дело же не в них. – Таня покачала головой.
– Не в них, – согласилась Вера.
– Когда вы с Аароном увидитесь? – спросила Таня.
– Понятия не имею. – Вера окончательно сникла. И тут ей вдруг стало обидно. Сам признался, что хотел ее поцеловать, а потом «Мне лучше держаться от тебя подальше». Ну знаете ли! Раньше думать надо было, до того, как она по уши влюбилась. Внутри закипел гнев. – Да и вообще, видеть его не хочу!
Вместо согласия и одобрения подруг она услышала их заливистый смех.
– Почему вы смеетесь? – взвилась Вера.
– Потому что ты смешная и очень трогательная, – сказала Таня.
По апартаментам разлилась птичья трель.
– Это у кого? У меня или у вас? – Вера покрутила головой в поисках источника непривычного звука.
– У меня тишина, – заверила Ида.
Когда птичья трель раздалась во второй раз, Вера поняла: доносится она со стороны ее входной двери. Вскочив с места и гадая, что это значит, она побежала к двери, распахнула ее и потеряла дар речи: на пороге стоял Аарон. Он рассматривал свои начищенные до блеска коричневые ботинки. Волосы спадали на лоб. И он, конечно же, не поленился надеть новый костюм, на этот раз горчичного цвета. Узкие брюки были отглажены до острых стрелок. Поверх белой рубашки без воротничка, застегнутой до самой последней пуговицы, свободно сидел пиджак, подвязанный в районе талии шелковым поясом. Про брошку он тоже не забыл.
Аарон поднял на Веру глаза.
Видимо, ее лицо приняло какое-то странное выражение, потому что Таня заволновалась.
– Вера? Кто там? Что случилось?
Шептать не было никакого смысла, потому что она стояла лицом к лицу с Аароном, но она все равно понизила голос:
– Замдиректора.
– Сати? – поразилась Таня.
– Аарон.
Ида резко рассмеялась в голос.
– Танюша, с ними все понятно, отключаемся.
– Но я хочу знать, зачем он пришел.
– Завтра узнаем. Отключайся.
И голограммы тут же испарились, оставив после себя неловкое молчание.
– Что именно с нами «все понятно»? – улыбнулся Аарон.
– Даже представить себе не могу, – краснея, соврала Вера.
– Не пригласишь меня войти?
Еще сильнее покраснев, Вера отступила в сторону. Она вспомнила, как еще пару минут назад не хотела его видеть. Зато сейчас ее сердце радостно забилось. Только теперь она заметила, что Аарон пришел не с пустыми руками. Наклонившись, он поднял с пола прислоненную к стене объемную кожаную сумку и только потом зашел внутрь.
– Не ожидала тебя увидеть, – сказала Вера, закрывая дверь и шлепая босиком за Аароном.
Он быстро окинул студию взглядом, отправился на кухню и опустил сумку на мраморную столешницу. Развязав пояс, он снял пиджак и небрежно накинул на спинку одного из барных стульев.
– Не ожидала или не хотела? – Он выгнул одну бровь, бросив на Веру испытующий взгляд.
– Не ожидала, – призналась Вера.
Она подошла к барному стулу, на котором висел его пиджак, и незаметно провела по мягкой ткани кончиками пальцев.
– А я не ожидал от самого себя, что окажусь под твоей дверью.
Вера резко вдохнула, поразившись его ответу. Их взгляды встретились.
– Ты умеешь удивлять нас обоих.
Аарон расстегнул молнию на сумке и достал две керамические зеленые тарелки с золотыми каемочками.
– Ну должны же у меня быть какие-то таланты, – ухмыльнулся он.
– Кажется, у тебя их более чем достаточно, – отозвалась Вера.
Она присела на барный стул, чувствуя спиной лацканы его пиджака и брошку. Было что-то ненормальное в ее желании чувствовать близость Аарона, даже если речь шла лишь о его одежде. Ее щеки стали нестерпимо горячими. Стараясь отвлечься от странных мыслей, она спросила:
 
– Откуда у тебя эта брошка в форме бесконечности?
– Получил на инициацию от приемных родителей, – бесстрастным тоном ответил он.
Вера закинула ногу на ногу и принялась внимательно следить за тем, как Аарон достает из сумки, словно из цилиндра фокусника, упакованные в фольгу предметы.
– Кстати, что ты делаешь?
Аарон пожал плечами.
– Я проголодался.
– Почему ты не пошел в столовую или не полетел в «Шестое чувство»?
– Потому что соскучился по тебе.
Вера уставилась на него, хотя он не поднимал на нее глаз. Он правда сказал это или ей послышалось? Он соскучился по ней? Ее сердце замерло, снова бросилось в галоп, но точно путаясь и запинаясь. У нее, случайно, не инфаркт?
Аарон склонил голову набок. Их взгляды встретились.
– Тебя пугает моя прямолинейность? – совершенно серьезно спросил он.
– Не знаю.
– Думаю, что пугает. Иначе бы ты не смотрела на меня такими огромными глазами.
Вера быстро заморгала. Так и не придумав достойного ответа, она решила сменить тему разговора.
– Как прошел переезд? Сколько детей потеряло свои вещи?
– Ни одного.
– Удивительное и невероятное рядом.
Аарон достал из ящика позолоченные матовые ножи, вилки и ложки и положил их рядом с тарелками. Вера поразилась, откуда он знает, где что находится на ее кухне, в которой она пока не успела провести ревизию.
– В дни великого переселения народов Сати падала под вечер без задних ног и просила забыть о ней на ближайшие сорок восемь часов, – сказала Вера.
Она хотела высказать свое восхищение успехами Аарона на новом посту. Все-таки у него было меньше недели, чтобы разобраться со своими обязанностями. Но воспоминание о Сати отозвалось болью.
– Может быть, я лучше Сати?
Вера наблюдала, как он ставит рядом с их тарелками пузатые бокалы на высокой ножке. Какие же длинные, ровные, красивые у него пальцы. Неудивительно, что его прикосновения к ее коже вызывали такой трепет.
– Я в этом даже не сомневаюсь, – с нежностью в голосе проговорила она.
Аарон ловко высвобождал плошечки и мисочки из плена алюминиевой фольги. В них лежали маленькие рулеты, зеленый крем с красными вкраплениями, поджаренный багет, фиолетовый суп с кусочками цветной капусты. Воздух наполнился запахом специй. Похоже, их скромный ужин будет не хуже ресторанного.
– Как тебе твои апартаменты? – спросил Аарон, глянув на панорамное окно.
– Лучше, чем в любой моей мечте.
Аарон улыбнулся.
– Я так и думал.
– Почему?
– Потому что ты мне как-то сказала, что мечтаешь жить за облаками.
Он запомнил!
– То есть ты хочешь сказать, что каким-то образом повлиял на расселение выпускников? – спросила Вера.
– Нет. Все уже давно было решено без меня. В личных делах записаны ваши предпочтения. Их определили во время типизации в начале последнего года обучения.
Ах вот оно в чем дело… Она почувствовала разочарование.
Аарон достал из своей бездонной сумки бутылку с красной жидкостью.
– Вина?
Вера пожала плечами. Он разлил содержимое бутылки по двум бокалам.
– У тебя там припрятан целый ресторан? – спросила Вера, заглянув внутрь сумки.
– Я всегда стараюсь продумать все наперед. – Аарон протянул ей кусочек хлеба. – Угощайся.
– Спасибо.
Хлеб был ароматным, а корочка – хрустящей. Вера знала, что пару веков назад его пекли даже дома. Какое упущение, что его место заняли сухие хлебцы и измельченные злаки, которые добавляли в разного рода пюре. Ах, хлеб был лишь каплей в море вещей, оставшихся в далеком прошлом. Технологическое развитие имело оборотную сторону, которая с каждым днем казалась Вере все больше и темнее. Например, приготовление пищи, которому раньше придавали огромное значение, превратилось в механизированное создание каши, служившей одной цели – поддерживать жизнь. Только высшие Вечные еще могли получать удовольствие от настоящей еды, а смертным доставались зубы с плесенью. Только Вечные получили выгоду от прогресса и, все сильнее возвышаясь над вторым округом, перекрывали ему кислород, заслоняли солнечный свет, отнимали последнюю питьевую воду. Наверное, после создания сыворотки смертные и собирались оставаться свободными, но Последняя катастрофа внесла свои коррективы, сделав их зависимыми. Их поставили на колени и отняли у них лучших детей. Да, именно отняли. Вера вспомнила женщину в роддоме. Ее убили не ради счастливого будущего ребенка, а из своих корыстных побуждений.