Ожесточи меня (ЛП)

Хотя я понимаю почему. Она имеет полное право на меня злиться.
Я буду пресмыкаться до конца своей жизни, если этого потребуется, но я верну ее.
Мой взгляд перемещается на Тиану, и я ловлю ее взгляд, прежде чем она быстро отворачивается к телевизору.
— Ты не устала? — спрашиваю я.
— Можешь ложиться спать, если хочешь, — отвечает она.
— Тебе нужен отдых. У тебя были сумасшедшие два дня. Все эти стрессы не пойдут на пользу ребенку.
Она вздыхает, выключает телевизор и идет в нашу спальню. Забираясь под одеяло, она поворачивается спиной к моей стороне кровати и натягивает одеяло так высоко, что оно почти накрывает ее голову.
Я выхожу из комнаты, чтобы убедиться, что все двери заперты, и выключаю свет, прежде чем вернуться и забраться в постель. Тиана по-прежнему лежит ко мне спиной, давая понять, что не хочет, чтобы я к ней прикасался.
Я лежу на спине и смотрю в потолок, минуты тикают, превращаясь в час. Я слушаю, как моя жена засыпает, и расслабляюсь, когда ей удается немного отдохнуть.
Ей просто нужно время.
Тиана переворачивается на спину, закидывая руку за голову, как она всегда это делает. Уголок моего рта приподнимается, и я жду еще немного, прежде чем придвинуться ближе. Осторожно, чтобы не разбудить ее, я накрываю ее своим телом и прижимаюсь лицом к ее шее.
Вдыхая ее аромат, я наконец-то обретаю покой.
Я обнимаю ее и молча обещаю никогда больше не отпускать.
Я чувствую ее руку у себя на затылке и, закрыв глаза, шепчу:
— Спасибо.
Она прижимается ко мне, и я чувствую, как она дергается. Ее дыхание согревает мое плечо, прежде чем я чувствую влагу слезинки.
Я обнимаю ее крепче и начинаю покрывать поцелуями ее волосы и шею.
— Я никогда больше не буду сомневаться в тебе. Обещаю, что исправлю причиненный мною вред.
Она кивает мне.
— У нас будет ребенок, — бормочу я.
Она снова кивает.
— Ненавижу, что испортил сюрприз.
Она немного отстраняется, и наши взгляды встречаются.
— Ты видел тесты?
— Да.
Душевная боль, которую я причинил ей, все еще жива на ее лице, когда она шепчет:
— Ты напугал меня. Откуда мне знать, что, когда бы мы ни поссорились, ты снова не выйдешь из себя?
— Потому что я скорее умру, чем снова причиню тебе такую боль. Тот, кто нацелился на нас, должен знать, как я отношусь к неверности. Они использовали против меня идеальное оружие.
— Кто ненавидит тебя так сильно, что пытается разлучить нас?
— У меня много врагов. Это может быть любой из ублюдков.
Ее глаза сияют в скудном лунном свете, падающем через окна.
— Мы здесь в безопасности?
— Я не уйду от тебя, пока не убью этого ублюдка. Миша тоже ненадолго останется. — Я кладу голову на ладонь и смотрю на нее сверху вниз. — Как думаешь, ты сможешь меня простить?
— Я борюсь не с тем, чтобы простить.
— Скажи мне, с чем ты борешься.
Она поворачивается на бок, лицом ко мне, и я чувствую ее дыхание на своей груди.
— Дело в том, что ты меня ненавидел. Тебе было так легко разлюбить меня.
Иисус.
Прежде чем я успеваю ее поправить, она продолжает:
— Когда ты гнался за мной по лесу, и я думала, что ты собираешься убить меня, я все еще любила тебя.
Мое сердце колотится в груди.
— Любила?
— Люблю.
Положив палец под ее подбородок, я приподнимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.
— Я никогда не ненавидел тебя, bella. Я был зол.
— Я видела это в твоих глазах.
— Мне было противно слышать запись, где ты с другим мужчиной. Именно это убивало меня. Даже если я думал, что ты предала меня, я все равно любил тебя.
— Это было травмирующе — слышать свой голос в такой интимной обстановке с незнакомцем.
Я притягиваю ее к себе и целую в плечо.
— Я найду того, кто стоит за этим, и убью ублюдка. Обещаю, я заставлю его страдать в миллион раз больше, чем страдали мы.
Внезапно мой телефон начинает звонить, и я тянусь к прикроватной тумбочке. Не узнав номер, я отвечаю:
— Де Сантис.
— Скажите мне, мистер Де Сантис, каково это, когда кто-то наебывает вас? — Сильный русский акцент заставляет меня выпрямиться в постели, и я пытаюсь вспомнить, где я слышал его раньше. — Вы с Мишей выставили меня дураком. Этого я не могу простить.
 
Madre di Dio.
— Макаров, — рычу я имя ублюдка. — Я предполагал, что ты можешь стоять за этим, но никогда на самом деле не думал, что ты окажешься такой сукой, потеряв женщину, которая тебе с самого начала была не нужна.
Тиана резко выпрямляется, ее глаза широко раскрыты и смотрят на меня.
— Меня волнует не женщина. А моя репутация.
— Ты начал войну не с тем человеком из-за такой тривиальной вещи, как твоя репутация.
Макаров усмехается.
— Ты мелкая рыбешка в море для акул, парень.
Я получу удовольствие, убивая тебя, ублюдок.
— Пиранья может причинить больше вреда, чем акула, ублюдок, — говорю я, прежде чем закончить разговор и быстро набрать номер Луки.
— Армани? — отвечает он с беспокойством в голосе.
— Макаров издевался над моей женой. Я звоню вам из вежливости, чтобы сообщить, что планирую его убить.
— Что он сделал?
— Он обставил все так, будто у нее был роман, и приставил к ней мужчину, который следил за ней. Этот ублюдок стрелял в нее. — Я даже не удосуживаюсь сказать ему, что этот человек также пытался убрать меня.
— Cristo, — ругается Лука. — Дай мне поговорить с Виктором. Ты не сможешь справиться с Макаровым в одиночку.
Победная улыбка изгибает мои губы.
Это именно то, что я хотел услышать.
— Спасибо, сэр.
Мы заканчиваем разговор, и я бросаю устройство на прикроватную тумбочку, а затем снова ложусь.
Тиана толкает меня в плечо, требуя:
— Что случилось? Расскажи мне.
Схватив ее, я заставляю ее лечь на спину и накрываю ее тело своим.
— Макаров в ярости, потому что я заполучил тебя, и теперь мы идем на войну.
— На войну? — выдыхает она. — Разве нет другого выхода?
Я качаю головой.
— Он издевался над тобой, bella. Единственный выход — это его смерть.
Ее лицо наполняется беспокойством.
— Я не хочу, чтобы ты, Миша, или Алек пострадали.
— Мы не пострадаем. Похоже, Лука и Виктор помогут нам победить Макарова.
Тиана смотрит мне в глаза.
— Я едва пережила потерю тебя однажды, я не переживу этого во второй раз.
— Ты никогда не теряла меня, — уверяю я ее. — Мне еще предстоит много унижаться. — Я целую ее в подбородок. — Вероятно, у меня на это уйдет вся жизнь. — Я целую уголок ее рта. — Так что не прощай меня слишком легко. Позволь мне отработать каждый день, который я проведу с тобой.
Медленно улыбка изгибает ее губы, и кажется, что снова засияло солнце.
Я внимательно слежу за ее реакцией, пока опускаю голову, и когда она позволяет мне поцеловать ее, мое сердце снова становится целым.
Глава 41
Тиана
Несмотря на то, что мы поздно легли спать и я не спала предыдущей ночью, я просыпаюсь ни свет ни заря.
Я счастлива вернуться домой, и наш вчерашний разговор немного исцелил мое сердце, но я позволю Армани унижаться.
Я чувствую, как его член твердеет у моего бедра, и там, где я обычно толкаю его на спину и занимаюсь с ним своими развратными действиями, сейчас лежу неподвижно.
Руки Армани сжимаются вокруг меня, и он целует меня в шею.
— Ты хочешь, чтобы я умолял, bella?
Улыбка изгибает мои губы.
— Да.
Он усмехается, когда его рука движется вниз по моему боку, останавливаясь на животе.
— Позволь мне трахнуть тебя, amore mia. Мне нужно быть похороненным глубоко внутри тебя.
— Хм, — поддразниваю я его. — Меня нужно будет еще поумолять.
Его рука скользит под мои леггинсы и трусики, и его средний палец обводит мой клитор.
— Пожалуйста, bella. Cazzo, ты мне нужна. Без тебя я неполноценный мужчина. — Его палец касается влаги, собирающейся у меня между ног, затем он толкается в меня. — Позволь мне показать тебе, как я сожалею.