Мой тихий ужас (СИ)

– К чему весь театр? – обеспокоенно спросил Елисей, и тогда я полностью усомнилась в искренности парня. – Я ведь просил тебя, умолял…
– А что не так, папочка? – пролепетал он. – Я так ждал тебя и… нашего гостя. Хотел устроить радушный приём. Думаю, нам стоит пройти на кухню, ведь Нелли приготовила волшебный чай. Не следует её обижать. Она так старалась.
Тихон коснулся пальцами губ, фальшиво огорчившись.
– Ох, я так бестактен, забыл предложить вам мягкие тапочки. Одни минуту, господа. Только никуда не уходите, я скоро.
Я не нуждалась в зеркале, чтобы распознать оттенок своего лица. Щёки горели огнём. До дрожи не нравилось его беззаботное и в то же время насмешливое поведение. Образ интеллигента висел на нём, как яркий красный бант на памятнике. Смущала ухмылка, ещё больше пугала сладкая вежливость.
Меня оттолкнуло в нём всё: от одежды до голоса.
Спустя минуту показалась девушка с подносом. Меня покорила её красота, что никак не сочеталась с серой униформой. Каштановые волосы, бронзовый оттенок кожи, точёная фигура. Вручив Тихону чашку с чаем, она удалилась прочь. Казалось, что девушка была не рада происходящему, либо тому, что могло произойти.
– Выпьем? – спросил Тихон, понеся чашку к губам. – Что может быть лучше, чем поводить время за вкусным напитком? Если только…
– Перестань кривляться! – не сдержался Елисей. – Неужели, так сложно быть нормальным?! Разве сложно попросить прощения?! Большего от тебя не прошу!
Парень замер, будто к нему пришло озарение.
– Да, ты прав, папа. Как я сразу не подумал?
Мне захотелось возразить, но претензия осталась в стопке желаний. Я знала, что  нынешнее состояние не позволит мне произнести ни слова. Всё закончится на зацикленных гласных. Я буду выглядеть глупо. Порядком хуже, чем выглядела сейчас.
– Нам пришлось познакомится при неприятных событиях, за что я искренне прошу прощения, – наклонившись, сказал он. Мы встретились взглядами. Лишь на несколько секунд, но этого хватило, чтобы обжечься.
Я вскрикнула, а после увидела мокрое пятно на юбке ещё источавшее пар. Он выплеснул кипяток мне на колени так просто, словно дурачился.
– Святые небеса! Я исцелил её! – развёл руками Тихон. – Секундой назад она не чувствовала своих ног, а теперь верещит, будто танцует на стёклах!
Не успела я одуматься, как Елисей поднял его за грудки.
– Что ты вытворяешь, гадёныш?! Совсем страх потерял?!
– В чём дело, отец? Если ты позволяешь выставлять себя болваном, то со мной такое не пройдёт. Очнись, это очередной насос твоих денег! Расчётливая игра! Я только что тебе это доказал!
– Болван здесь только ты! Боже, как тебе вообще это в голову пришло?!
Сама того не поняла, как начала удаляться от конфликтной сцены. Меня на скорости вкатили в комнату и силой захлопнули дверь.
– Прости за этот ужас, – виновато вздохнула девушка в серой униформе. – Мне жаль, что всё так произошло.
Она достала несколько бинтовых салфеток из соседнего шкафчика, пропитала их водой и приложила к моему колену. Я вздрогнула от неожиданности.
– Больно?
– Н-нет.
– А сейчас придётся потерпеть, – в её руке оказался флакончик с мазью. Она умело сделала перевязку, будто занималась этим каждый день. – Нелли, – представилась девушка, подняв густые ресницы.
– София.
Мы улыбнулись друг другу, пусть момент был не самый удачный.
– Подрабатываешь медсестрой? – догадалась я, следя за её действиями. Днями ранее меня обслуживали не менее мастерски.
– Не только медсестрой, но и домашней прислугой. Я здесь вроде универсальной няни. Лечу, убираю, готовлю и могу дать подзатыльника, если это требуется. И поверь, я успела приготовить хороших тумаков для Тихона. Он их явно заслужил.
Услышав его имя, я сбросила улыбку. Нелли это заметила. Всё это время за дверью гремели споры о моём внезапном прибытие.
– Прошу, не делай поспешных выводов, Софи. Да, Тихон поступил отвратительно, но деле он не настолько ужасен.
– Если ты попыталась его оправдать, то сделала только хуже. «Прости, но хищник был голоден, поэтому откусил тебе руку», – так это звучит.
 
Девушка робко пожала плечами.
– Возможно. Нет, скорее ты права. Обещаю, что больше не дам тебя в обиду. Поверь, уже завтра всё изменится.
– Правда? Тогда всё в порядке, – с язвой бросила я, и демонстративно отвернулась. Казалось, что с того злосчастного дня весь мир утратил моральные качества.
– Прости… Я зайду позже. Тебе нужно отдохнуть.
Мне удалось украдкой заметить, когда Нелли выпорхнула из комнаты. На своих стройных ногах. Тогда злость лишь возросла, жгучей смесью растекаясь по венам.
Невинные пожелания Ивы стали пророчащими. Моя жизнь действительно перевернулась с ног на голову. Отнюдь не тот кастинг я прошла.
  
1.5
 
Экран ноутбука не раз потухал, пока я возвращался к письму.
Именно с этой ноты началась наша песня. Надеюсь, что я не фальшивила. 
Ты права как никогда, Соня. Тогда я ненавидел тебя, считал аферисткой. Меня грела мысль, что когда-нибудь я расквитаюсь с тобой. За то, что сломала мою жизнь. За то, что смогла одурачить отца. За то, что после одурачила меня. За то, что притворялась ангелом, но на деле оказалась чертовкой.
Прежде мне не отвечали таким холодом. Точнее, не извинялись так подло. 
Все наперебой говорили, что ты можешь быть лучше. А настоящий Тихон был снисходителен ко всему на свете, но только не ко мне. Ты искал наказание человеку, который, казалось, заплатил сполна. Ты был неумолим. Так настойчив, будто нашёл единственную цель в жизни. Этого хватило, чтобы ответить тебе тем же – бездушной войной. Тогда и сегодня наши силы были неравны. 
Лживая сказочница. Тебе ли не знать, что вскоре всё изменилось? И если я спрятал иголки, то ты утаила ядовитые копья, чтобы пальнуть ими в спину.
Знаешь, в ту ночь я засыпала с терзающей дилеммой: вернуться домой или снова начать ходить. У меня не было выбора, но благодаря тебе, я действительно считала, что между этим можно выбирать. Вот настолько сильна была моя ненависть. 
Несколькими часами ранее она писала о любви, а теперь кричит о ненависти – типичная София. Она всегда пыталась запутать, а вместе с тем терялась сама.
Мои пальцы зависли на клавиатуре. Я допустил наивность, когда решил, что смогу ей ответить. Больше я не могу так делать.
Но что именно я написал ей, если бы мог?
«Тебе нравилась игра пальцев в лучах солнца и тенистая терраска в городском саду. Ты могла часами наблюдать за прохожими, в игривой манере читая их мысли, и никогда не смеялась над колкими шутками. Тебе удавалось оставаться искренней себе во вред, находить прелесть в беспроглядной тьме и мечтать так пылко, словно каждой нелепой прихоти предназначено сбыться. Ты рисовала глаза в старом блокноте, на каждой выцветшей странице, но отчаянно боялась заглянуть в мои. 
Нашу любовь справедливо назвать безумием, слепотой, дикостью и лживо – настоящим. Искусственные чувства уничтожили связь с реальностью, превратив нас в безмозглых мечтателей. Истинным оставалось одно – страх, что уже завтра я не увижу твою улыбку, не коснусь мягкого локона, не загляну в порозовевшее от растерянности лицо и не скажу, как сильно тебя ненавижу… » 
Мне не раз проходилось испытывать этот текст, сидя в углу комнаты и без конца вырывать листы из тетради. Я был честен в каждом слове, но всякий раз, когда откровенность зашкаливала, меня тушила новая волна злобы и на страницах появлялись грязные строки. Настолько искусственные, что они не имели права на существование. Долгими ночами я выкраивал письмо, что никогда не дойдёт до адресата, но прошёл месяц, второй, она не вернулась, а в тетради не осталось страниц. Тогда я клятвенно пообещал, что больше никогда не вернусь к рассказам, и сдержал своё обещание
Что ж, опустим сентименты и спустимся на завтрак – наш первый завтрак.