Сулейман. Я выбрал тебя (СИ)

– Девушка, красивая, простите меня. А? Я пошутил, – растягивает он улыбку, бегая взглядом с меня на «гору» и обратно, – неудачно пошутил. Больше не буду.
– Бегом ушел отсюда, – делает резкое движение головой вперед Султанов, и горе-знакомец, забыв о своей влюбленности с первого взгляда, отскакивает от нас, как чумной.
– Простите, девушка, – несется мне уже с лестницы повторно.
Я же закатываю глаза и, резко выдохнув, поворачиваюсь к неожиданному защитнику.
– Благодарить не буду, – вскидываю подбородок и прищуриваюсь, глядя в темно-карие глаза, кажущиеся сейчас черными бездонными провалами.
Во мне столько адреналина кипит из-за дурацкой ситуации, что всю потряхивает. И я сама не предполагаю, во что это в итоге выльется. Не то в истерику с запоздалыми слезами от пережитого страха, не то в смех опять же с дальнейшими слезами.
– Не благодари, главное, успокойся, – Султанов перехватывает мою ладонь, которая оказывается, совершенно заледенела, и начинает растирать. – Сильно испугалась?
Отрицательно мотаю головой, потом киваю, а потом раздуваю ноздри, прикусывая губу.
Дьявол, кроет меня знатно.
– Ну, хочешь, ударь и меня. Я же, по твоему мнению, это заслужил, – решает пошутить свалившийся на мою голову спаситель. – Вдруг полегчает?
– Да иди ты к черту, Султанов! – рыкаю с чувством, резко выдергиваю руку и, крутанувшись, уношусь к бару.
Холодная минералка мне сейчас очень даже пригодится.
А тихий смех в спину… да ну, бред, этот засранец не умеет смеяться.
Глава 11
– Машка, привет! Пойдем погуляем вечерком? – предлагает Аленка, стоит поднять трубку.
– Холодно же, – отнекиваюсь, – да и устала я после рабочей недели. Может, лучше завтра? В субботу?
– Нет, хочу сегодня.
– С чего бы это вдруг? – интересуюсь у подруги, которая упорно стоит на своем.
– Хочу продолжения банкета. Восьмое марта на носу, как никак. Мы сегодня пусть и отмечали на работе, но было скучно. А душа желает праздника. О, точно! Маш, я придумала. Сделай мне подарок, пойдем в тот ресторанчик, что недавно открылся. На Арбатской. Посидим немного, потанцуем. Я тебя шампусиком угощу.
– Алён, – все еще пытаюсь избежать нежеланной прогулки. – Давай завтра?
– Завтра будет толпа, а я хочу танцевать сегодня. Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста… Ну, я же твоя любимая и обожаемая подруга, ты не можешь мне отказать.
Вот же хитрая лиса. Знает, что не могу и этим пользуется.
– Ла-адно, – произношу на выдохе. – Ко скольки собираться?
– К девяти, я заеду на такси. Одень платье, поняла? Обязательно! У нас праздник, мы должны блистать и покорять.
– Аленка, ты меня с ума сведешь, – фырчу, но уже понимаю, что сделаю, как просит Макарова.
Ресторанчик на Арбатской оказывается чем-то средним между ресторанчиком и небольшим клубом, потому что там, где собирается молодежь, по определению не может быть чинно, благородно и с оркестром. Есть и живая музыка, и ди-джей, а еще веселье, шум и дикие танцы. Правда и медляков включают больше, о чем догадываюсь уже позднее.
А в начале мы с Макаровой занимаем свободный столик, каких оказывается довольно много. Заказываем бутылку шампанского и тарелку фруктов. За болтовней о том, какими подарками нас обеих порадовали коллеги на работе, и в обсуждении новостей за неделю, пока не виделись, незаметно пролетает час. Или больше. Я особо не отслеживаю.
Незаметно заведение наполняется посетителями, а нам приносят вторую бутылку шампанского.
– Это подарок от соседнего столика, – улыбается официантка, глазами указывая, куда следует обратить внимание и кому сказать «спасибо».
– Ой, Артём, – расплываюсь в улыбке, маша рукой старому знакомому.
Оказывается, мой бывший одноклассник, переехавший с родителями в другой город на постоянное место жительства еще в восьмом классе, вернулся в наш город, чтобы навестить бабушку. Выбрался погулять с друзьями и тут заметил меня.
– Решил сделать тебе сюрприз в честь женского праздника, – подмигивает мне Викторов, кружа в танце. – Помнишь, я постоянно дергал тебя за рыжие косички? – смеется он и легко касается волос, перекидывая их за спину. – Совсем не изменились, все такие же вьющиеся. А ты все такая же красотка, радующая глаз.
 
– Спасибо, Тёмка. Сколько мы не виделись? Около четырех лет, наверное, – стараюсь припомнить хоть примерно. – А ты как сам? Наверное, отлично. Смотрю, по фигуре стал еще больше. Настоящий медведь.
Улыбаясь, пытаюсь обхватить бицепс. Но куда там. Надо, минимум, две ладони.
– Я хорошо. Пошел после одиннадцатого в морское военное, как всегда хотел. Выучился. Получил распределение, перебрался ближе к северу.
– Женился?
– Женился, Машутка, – широко улыбается Викторов, кружа меня в танце. – Моя Иришка двойню ждет, в конце июля отцом стану.
– Аааа, кла-аа-асс!!! – от души радуюсь за старого друга и обнимаю его за шею. – Поздравляю! Прекрасно-то как!
Тяжелый взгляд, что буквально впивается в затылок, вызывает кучу мурашек и желание передернуть плечами. Дожидаюсь очередного поворота в танце, чтобы понять, кому и что может не нравиться, и встречаюсь с темными лазерами неулыбающегося Сулеймана.
Ох ты ж, черт!
И они тут.
Осматриваю всю троицу. Султанова, Тищенко и Чернова, сидящих за соседним с нами столом. Последний, кстати, вновь во всю клеит Макарову, чему подруга несказанно радуется, изящно выгибая спинку и привлекая внимание к своей троечке.
– Твой что ли? – перехватывает мой взгляд старый друг, кивая на неулыбающегося Сулеймана. – Смотрит так, будто порвать хочет.
– Нет, не мой, – поворачиваюсь назад к Викторову и качаю головой, – просто знакомые ребята. Я же в комитет по физической культуре и спорту устроилась работать после института, а они – боксеры. Так что, можно сказать, я с ними почти коллега по работе. Не больше.
– Ясно, – хмыкает Артём, прищуриваясь, и что-то разглядывает у меня за спиной, – опять ты, Машутка, ничего дальше собственного носа не видишь. Как была наивной чистой девчонкой, так и осталась.
– Тёёём, – тяну, отрицательно качая головой, – перестань.
– Как скажешь, красавица, – легко соглашается мой партнер по танцу, но чуть позже все же добавляет. – А парнишка-то поплыл. Попомни мои слова, – и уже с улыбкой. – Ладно. Пойдем, провожу немного. Мне тоже пора к своим возвращаться, а то заскучали. Кстати, мы тут еще будем, если что, присоединяйся.
– Спасибо, Тёмка, я с подружкой, – в последний раз прижимаюсь к сильному плечу и отступаю. – Не представляешь, как рада была тебя увидеть.
– Я тоже…
– О, привет, Машенька, – расплывается в немного пьяной улыбке Тищенко, когда я обхожу столик троицы боксеров. По-другому к своему месту подойти не могу. – Опять с ума всех мужчин в округе сводишь?
Шутливо грозит пальцем мой почти друг.
– Привет, Санька, – улыбаюсь ему в ответ от души. – Нет, конечно, это бывший одноклассник.
– Смотри, ревновать буду и в боулинг больше не позову, – хохмит Шурик.
С уверенностью могу сказать, что пьяных терпеть не могу, потому что подспудно жду от них агрессии, но не от Тищенко. Он, как плюшевый мишка, всегда со мной ласковый и милый.
– Привет, – останавливаюсь за спиной Султанова и, набравшись храбрости, а точнее поддавшись пузырькам шампанского, что играют в крови, дотрагиваюсь до его плеча и, наклонившись, тихонько произношу на ухо, – с днём рождения, Сулейман! Желаю, чтобы твои мечты сбылись.
– О, не переживай, Мари, они непременно сбудутся, – растягивая ухмылку, комментирует мое поздравление Чернов и хлопает именинника по предплечью. – Правда, брат?
– Конечно, – поворачивает тот голову и обжигает меня серьезным взглядом, в котором полыхает горящее темное пламя, готовое спалить дотла в любую секунду. – Спасибо, Маша.
От его вибрирующего, пропитанного силой и уверенностью голоса мурашки бегут по коже, а сердце сбивается с ритма.