Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов)

Николь снова начинает рассказывать. Как любая женщина, едва начав рассказывать о своей жизни, она уже не может остановиться. И Патрик очень скоро убеждается, что служанка не преувеличивала. Жак Ереван был настоящим чудовищем.
— Если бы все повторилось! — восклицает он.
Но тотчас спохватывается:
— К сожалению, я не убивал его!
Тогда Николь выдвигает ящик стола, достает пистолет и протягивает его Патрику.
— Я сама уж было решилась, — признается она. — И если бы вы не опередили меня, я…
Патрик протестующе поднимает руки.
— Знаю, знаю, — обрывает она. — Вы ничего не сделали. Но я была к этому готова. Потому что порой наступает минута, когда смирение превращается в рабство.
— И вы бы выстрелили?
— Не раздумывая. Мне надоело быть козлом отпущения. Ему нравилось мучить меня, чтобы я отвечала ему именно теми словами, которые были нужны для очередного романа. Таким он, правда, был со всеми.
— Но не со мной!
На этот раз смех Николь звучит оскорбительно.
— С вами еще хлеще. Если бы вы только его слышали… Но к чему вас расстраивать?
Патрик настаивает. Наконец Николь пересказывает ему все, что Жак говорил о нем: «жалкий тип», «ничтожество, которое просто нельзя не шпынять»…
— Да! Мне бы следовало его убить, — бормочет Патрик.
— Ну вот, вы же видите.
Она ждет. Ему так хочется сказать ей, что он сделал это только ради нее. Хочется прижать ее к себе. Она, вероятно, была бы не против. Но нет! Патрик не способен хвалиться поступком, которого не совершал. Он молчит.
В Монако, в садах Сен-Мартен, где Патрик прогуливается в грустном одиночестве, он встречает журналистку Мириам, прежнюю подругу Николь по пансиону. Разговор, естественно, сразу переходит на Бреванов. Мириам, которая и не подозревает о чувствах Патрика, долго говорит о Николь как о большой романтичной идеалистке. Совсем о другой девушке. Смеясь, она с иронией вспоминает пылкие речи Николь.
— Должно быть, она ужасно изменилась, если вышла замуж за Еревана, — заключает она.
Патрик не отвечает. Он-то знает, что Николь не изменилась.
Патрик возвращается в Пей повидать Николь. И сразу чувствует, что атмосфера изменилась. Молодая женщина как бы отдалилась от него. Все фотографии Жака вернулись на свои места. Николь сообщает ему, что возвращается в Париж. Полная катастрофа.
— Но я оставлю вам ключи, — говорит она. — Будете приходить, когда захотите. Можете даже жить здесь.
— Николь!
Конечно же он разочаровал ее своими увертками. Она-то вообразила себе, что он действовал из любви к ней. А он убедил ее, что был всего лишь жалким типом, ничтожеством, неспособным на страсть… Все потеряно!
— Я вам не нужна, — заканчивает она. — Я здесь лишняя. Лучше я оставлю вас с вашим другом.
— Моим другом, — с горечью говорит Патрик. — Это правда. Он был моим другом. «Но я убил его».
Николь внимательно смотрит на него.
— Ну наконец-то! Много же вам понадобилось времени!
Она проворно открывает ящик стола, хватает револьвер и нацеливает его на Патрика.
— Ни с места… Я знала, что мне вы скажете правду.
Она набирает номер телефона.
— Алло… Я бы хотела поговорить с комиссаром. Алло? Это мадам Ереван. Скорее приезжайте. Здесь Патрик Мэнье. Он только что сознался, что убил моего мужа. Что? О, он может сколько угодно отпираться. — Она слегка поворачивает голову к двери. — У меня есть свидетель. Да, моя старая служанка, которую я подучила. Она все подслушала.
Глаза Николь наполняются слезами, когда она смотрит на портрет Жака.
— На сей раз, — говорит она, — ему от нас не уйти!
  
Опасный муж
 
Монте-Карло
Выходя из гаража, Антуан заметил конверт, обычный желтый конверт, на котором черными буквами напечатано название магазина: «Маккелли». Антуан поднимает его, смотрит по сторонам — парк перед казино безлюден. Он вскрывает конверт, находит в нем фотографии и проявленную пленку. На первой фотографии изображена девушка. Антуан ослеплен. Она полностью соответствует описанию, которое обычно можно встретить в «черных» романах: «…от ее красоты перехватило дыхание… округлости в нужных местах… божественная красавица…» На другой фотографии она в бикини лежит на животе и тщетно пытается прикрыть руками грудь. Антуан медленно идет по дорожке. Он опасается, что за ним следят, как будто он что-то украл. Так, третья фотография. Снова она же, но на сей раз в костюме амазонки, держит за повод лошадь. Везет же некоторым лошадям! На четвертой она берет барьер, безупречный стиль, колени возле шеи, голова прижата к голове животного. Ну, а пятая — этого стоило ожидать. Молодая красавица за рулем «форда-мустанга». Должно быть, она тоже участвует в ралли. Но тогда… Это хороший предлог для встречи. Антуан читает адрес магазина. Он в двух шагах отсюда. Через фотографа будет несложно узнать адрес девушки. Она наверняка еще в Монте-Карло — скорее всего, конверт потерян совсем недавно. Но есть еще последняя, шестая фотография. Антуан еле сдерживает проклятие. На ней здоровенный детина устрашающего вида. Оба будто изучают друг друга. Муж? Любовник? Уж точно не брат. Он — жгучий брюнет, а она — яркая блондинка. Примерно одного роста с Антуаном. Такого же спортивного вида, такого же телосложения. «Если он производит на нее впечатление, — говорит себе Антуан, — то почему бы и мне не попробовать?» Он достает из кармана монетку, подбрасывает ее, ловит и смотрит на тыльную сторону ладони левой руки. Орел. Он выиграл. Теперь дело за нами, красавица!
 
«Маккелли» — элитный магазин. Повсюду дорогие камеры, «Лейка», «Роллейфлекс», увеличенные фотографии, изображающие богатство, мощь, известность, счастье. Но на Антуана не так легко произвести впечатление.
— Простите, мадемуазель, вот конверт из вашего магазина. Не могли бы вы дать мне адрес человека, потерявшего его?
Служащая внимательно смотрит на конверт, на регистрационный номер, на фотографии.
— Где вы его нашли? — спрашивает она.
— Около казино.
— Мы сами передадим его.
— Зачем же? Я знаю эту даму. Не знаю только, где она остановилась…
Продавщица листает книгу записей, водя по ней пальцем с идеально отточенным и наманикюренным ногтем.
— Вот! Господин Патрис Майндрон, гостиница «Карлтон».
— Спасибо.
Майндрон! Нет. Это имя ему неизвестно. Ничего общего с автомобильным да и каким бы то ни было спортом вообще. 28 января в Монте-Карло, кто бы это мог быть? Не хирург. Не архитектор… Сейчас то самое время года, когда дельцы делают деньги, а не тратят их. Может быть, кино? Однако «Карлтон» не совсем подходящая для этого гостиница. Нет, не кино… Увидим!
Антуан заходит в «Карлтон». В толстом разноцветном свитере, похожем на арабский ковер, бежевых брюках и мокасинах, он вовсе не соответствует облику джентльмена. Но он молодой, со смеющимися глазами, «свой в доску», что делает его всеобщим любимцем.
— Как о вас доложить?
— Господин Майндрон меня не знает. Скажите, что я по делу.
Консьерж звонит и говорит:
— Апартаменты номер восемнадцать на первом этаже.
Майндроны занимают апартаменты! Антуан колеблется. Но отступать уже поздно. Ничто так не страшит его, как осуждение швейцара. Он направляется к помпезной лестнице. Десять часов утра. Конечно, несколько рановато. Но, если супруги дорожат своими фотографиями, прием будет, безусловно, радушным. Он стучит в дверь. Ему немного жарко. Сейчас ему кажется, что проще было бы спуститься с обледеневшей горы, лавируя между снежными сугробами! Дверь открывает она. Она даже более привлекательна в жизни — она и кинозвезда, и светская дама. Как же все сложно!
— Мсье?
— Простите, — говорит Антуан. — Я… я нашел…
Он показывает конверт.
— Мои фотографии! — восклицает красавица, выхватывая конверт. — Как я рада! Входите, прошу вас.
Они проходят через маленькую переднюю и входят в гостиную, залитую южным солнцем, которое даже в январе такое же нежное и яркое, как летом. Гостиная соединяется с комнатой, в которой возле балкона сидит в кресле Патрис Майндрон. Его правая нога лежит на стуле. К ручке кресла прислонена палка с резиновым наконечником.