Командор
Все корабли имели течи и мелкие повреждения, а «Акула» сверх того потеряла грот-мачту. Но каким бы ни было состояние обретенных вновь кораблей, теперь в распоряжении сэра Джейкоба была целая эскадра, и стало возможным подумать о серьезных делах.
– Как ни крути, а придется встать на ремонт, – здоровенный, как бык, Хадсон запустил ладонь в рыжую шевелюру. – Я не могу установить новую мачту, болтаясь на такой волне. Да и корпус осмотреть не помешает. Сколько не откачиваем, все равно в трюме полно воды.
– Да, ремонт нам необходим, – голосом умирающего лебедя поддержал Джона худой и франтовато одетый Смит.
– Вы забываете об испанском галионе, – напомнил им сэр Джейкоб. – Найдем его, а потом ремонтируйтесь хоть полгода.
– Легко сказать: найдем! – Хадсон залпом опрокинул в себя кружку рома и чуть поморщился. – Я его даже догнать не смогу.
– Я, положим, догоню, а толку? – спросил седой полноватый Ледер. – Пара хороших залпов по «Грому» – и он пойдет на дно не хуже чушки балласта. Нет, мне нужны хотя бы два дня в спокойной бухте, а потом я готов хоть к дьяволу в пекло. Сейчас «Гром» бой не выдержит.
– Полмиллиона песо стоят любого риска! – запальчиво воскликнул Озрик, самый молодой и горячий из капитанов. – Нам главное – не упустить «Лючию», найти ее, а там зубами вцепимся, по досочке разгрызем, но денежки отнимем.
– Зубами… Зубов у меня маловато, – заметил Ледер, растягивая губы в ухмылке. Зубов у него и в самом деле осталось немного. – На галион может и не хватить.
– Твоих не хватит, мы поможем, – заверил Озрик. – У нас пять кораблей против одного.
– А с чего вы вообще взяли, что «Лючия» сейчас в море? – вдруг спросил капитан «Грома и молнии».
Остальные оторопело уставились на старика, точно тот спятил. Ледер усмехнулся и заговорил, старательно загибая пальцы:
– Захваченная каравелла везла на «Лючию» часть золота. Так? Выходит, что деньги еще не собраны. Так? Каравелла не дошла, и испанцы не знают, что с ней. То ли погибла, то ли пережидает шторм. В любом случае, какое-то время ждать ее будут. Так? И наконец, покажите мне капитана, согласного выйти в море в хороший шторм. Умный капитан сперва удостоверится, что погода наладилась. А такой суммой не будет рисковать даже законченный идиот.
– Черт меня подери, коли ты не прав! – Хадсон грохнул по столешнице здоровущей ладонью.
Теперь все взгляды обратились на эсквайра, которому принадлежало последнее слово.
– Похоже на правду, – процедил сэр Джейкоб и решил: – Хорошо. Идем на ремонт. Но на все даю три дня и ни часом больше!
Куда идти, знали все. Неподалеку лежал необитаемый безымянный остров, уже не раз служивший пиратам для тех же целей. Беда заключалась лишь в том, что наступившая ночь была беззвездной и ни один шкипер не смог бы назвать своих точных координат. Приходилось руководствоваться интуицией да надеяться на свою переменчивую подругу – удачу. Те долго не хотели помочь, и лишь поздним утром заветная земля замаячила на горизонте.
– Дьявол, что это?! – Дэвид с изумлением показал на белый корпус диковинного корабля, притулившегося неподалеку от берега. – Мерещится мне, что ли?
В голове стоявшего рядом эсквайра вспыхнуло воспоминание о недавнем сне. Корабль был таким же, только, в отличие от увиденного во сне, никуда не двигался и смиренно стоял на якорях.
– Да у него же и мачт нет! – вновь воскликнул Дэвид, опуская подзорную трубу.
Все свободные члены команды столпились у борта, и на их лицах сэр Джейкоб прочитал благоговейный ужас, словно сам Господь вдруг решил посетить здешние воды, мановением руки создав для этой цели белоснежный, как ангельские одежды, корабль.
– Что бы это ни было, но у него на борту люди, – громогласно объявил сэр Джейкоб, долго разглядывая диво в подзорную трубу. – И еще целая толпа болтается на острове у самого берега. – Он задумался над увиденным и решительно заявил: – Будем атаковать. Озрику обойти мыс, высадить десант и не дать толпе отойти в глубь острова. Хадсону ударить по ним с моря. Остальным достанется корабль. Пленных можно не брать. И не будь я Джейкобом Фрейном, если мы не перебьем их всех до единого! На таком плавучем дворце наверняка полно добычи. Так заберем же ее!
Последнее восклицание вызвало бурю восторга у его людей. Если подумать, то какая разница, на кого нападать? Вряд ли это дьявол прибыл за ними, да и Господь мог призвать их к себе еще во время урагана. А люди… С людьми всегда можно справиться. Кто в целом свете устоит против лихих англичан!
Когда сэр Джейкоб убедился, что «Стрела» уже достигла берега за мысом, он еще раз взглянул на очень высокий и едва доступный борт белого корабля. Потом подумал, не забыл ли чего, и повторил приказ. Он был краток и состоял из двух емких слов: «На абордаж!»
18
Жмыхов и другие. «Не скажет ни камень…»
Вернуть пассажиров на «Некрасов» Жмыхов решил, едва узнав об инциденте на берегу. Подлило масла в огонь и избрание берегового совета. Капитан ни на минуту не забывал, что за все случившееся будут спрашивать с него, а не с каких-то там самозванцев, но при всем желании не мог разорваться на части и присутствовать сразу в двух местах. Первым делом требовалось отремонтировать корабль, а это не так-то и легко. Все-таки работы велись на открытом рейде и силами одного экипажа. Но в беспорядках на берегу грядущая комиссия наверняка обвинит капитана. А тут еще не предписанное никакими правилами самоуправление…
Единственным и наилучшим выходом из сложившейся ситуации было возвращение всех пассажиров на борт. Никакое самоуправление не сможет вмешаться в непонятные для непосвященных корабельные дела. Свезти всех с берега, распихать по каютам, и пусть сидят на положенных местах! Но, будучи человеком добросовестным, Жмыхов не мог пойти на такой шаг до тех пор, пока не обретет уверенности в безопасности своего судна.
Нет, он твердо верил, что худшее позади, и передавал свою веру подчиненным, но рассудок приводил самые различные ситуации, когда беспомощный «Некрасов» мог быть выброшен на скалы или, напротив, унесен в открытое море. Поэтому и с предложением к пассажирам Жмыхов промедлил без малого сутки, когда убедился, что последняя (и самая большая) пробоина будет полностью заделана на следующий день около полудня, а ближе к вечеру удастся запустить двигатель.
К немалому удивлению капитана, желающих как можно быстрее вернуться в свои апартаменты оказалось немного. И это при том, что шел дождь и люди обходились без массы элементарных удобств!
На всех оставшихся Жмыхов затаил глубокую обиду, зато тем вежливее стал к вернувшимся. В их распоряжении был максимум возможного в данных условиях комфорта, а на роскошнейшем, приготовленном из одних деликатесов ужине присутствовал сам капитан.
Утром впервые за последние дни он почувствовал себя неплохо. Во-первых, начинающийся день должен был стать последним днем их пребывания здесь, а во-вторых, обещающее показаться солнце позволит наконец сориентироваться и узнать, куда же их занесло. В‑третьих, капитан смог поспать целых четыре часа, что тоже способствовало появлению некоторой бодрости. Короче, поводов для более или менее нормального настроения хватало.
Появившиеся на горизонте паруса скорее озадачили, чем обрадовали капитана. Теперь, когда почти все уже было сделано своими силами, любая помощь лишь умаляла подвиг команды и лично его, капитана Жмыхова. Вот если бы она объявилась в то, первое утро, а еще лучше – в роковую ночь! Теперь она была лишней. Опытный моряк Жмыхов даже в неукротимых пьяных фантазиях представить не мог, что помощь потерпевшему бедствие круизному лайнеру явится в виде пятерки допотопных несерьезных парусников, о существовании которых капитан и не подозревал.
Однако, несмотря на всю абсурдность ситуации, отказаться от чьей-либо помощи он права не имел. Впрочем, его никто и не спрашивал.
Пятерка музейных экспонатов долго маневрировала, не отвечая на позывные «Некрасова», а затем разделилась. Одна бригантина на всех парусах умчалась за выдающийся в море мыс и пропала из виду. Другой корабль спокойно направился к заполненному пассажирами берегу, а остальные сблизились с неподвижным лайнером, вновь разделились и зашли с обоих бортов.