Последняя жена Синей Бороды (СИ)

Джонатан дёрнул головой.
- Сговорена?
«Ясноликая, неужели я опоздал?!»
- Да, ваша светлость. Слуги говорят, что как только закончится срок траура, мачеха выдаст падчерицу за баронета Виттора.
- За баронета? Графиню?! - изумился герцог. – Но королю не понравится мезальянс!
- Возможно. Но когда его величество узнает об этом браке, леди уже будет замужем. И вполне возможно – беременна, - ответил мистр. – Причём, слуги очень переживают по этому поводу, потому что баронет Виттор уже успел зарекомендовать себя с самой плохой стороны! Его имя Фабиан, он невоздержан в удовольствиях, груб с теми, кто не может или не смеет дать ему отпор, заносчив, жесток к женщинам и лентяй, каких поискать.
- Графиня решила погубить не только падчерицу, но и графство?
- Полагаю, у неё другие планы. Баронет приходится вдове племянником и женится на девушке ради денег. Но я готов пожертвовать своей головой, если ошибаюсь, – полной власти над графством тётушка никому не отдаст. Именно ради этого – чтобы богатые земли не уплыли в чужие руки – она и затевает этот брак. Племяннику титул графа, молодую жену и ежемесячное, не думаю, что слишком солидное, содержание, а ей – графство и полноту власти в нём.
- Так, понятно. А что же сама леди Есения? Ты её видел?
- Видел! Девушка красива, скромна и... Простите, ваша светлость, совершенно не заслуживает участи жены игрока и негодяя, каковым является баронет!
- А участи моей жены? – горько усмехнулся Джонатан.
- Как минимум, вы не станете над ней измываться, в то время как баронет... Впрочем, это не моё дело – судить поступки или намерения благородных людей, - Теренс замолчал, выжидательно глядя на хозяина, но тот разговор не поддержал, и тогда помощник продолжил: - Я не успел подготовить полный отчёт, но если вы позволите мне им заняться, то максимум через пару часов он будет у вас в руках.
- Вон бумага, стило – бери и пиши. Я подожду тут, - согласился герцог.
И пока секретарь торопливо записывал подробности, Джонатан снова задумался.
Неужели он нашёл?
Даже не верится...
Нет, конечно, там есть мачеха, которой не выгодно отдавать падчерицу на сторону. Ведь вдова уже так хорошо продумала вариант с собственным племянником... Но интуиция подсказывает, что как только баронет станет мужем леди Есении, он пошлёт тётку подальше. И пригребёт приданое жены вместе с её наследством. Вдове ничего не обломится. Больше того – он ещё и графство промотает лет за десять, если не раньше. Тётушка круглая дура, если думает, что племянник станет плясать под её дудку и добровольно откажется от богатства.
А вот он, Джонатан, может дать ей письменные, заверенные магом гарантии, что не станет претендовать на графство. И это должно стать веским аргументом.
Спустя полтора часа Теренс вручил хозяину исписанные листы, и герцог, отпустив помощника, погрузился в чтение.
Всё, как он и предполагал – племянник нищ и гол. Ему принадлежит старый дом, на достойное содержание которого у хозяина нет средств, и крохотное поместье. Скорее, большой огород, чем поместье, потому что это кусок поля без единого строения. Брак с дочерью графа Аманто для баронета не просто выгоден, он ему жизненно необходим!
Мачеха девушку не любит, можно сказать, ненавидит. И с этим могут быть проблемы! Конечно, главная цель вдовы – графство, но после всего, что он узнал об отношении графини к падчерице, возникают сомнения – захочет ли та улучшить жизнь подопечной? У Джонатана сложилось впечатление, что вдова до сих пор обижена на супруга, что тот оставил графство не жене, а родной дочери. И леди Сильвия не допустит, чтобы её падчерица настолько над ней возвысилась. Даже если девушка выйдет за «чёрного вдовца» и вряд ли проживёт в звании герцогини долгое время.
И это значит...
Герцог откинулся на спинку кресла и в задумчивости побарабанил пальцами по столешнице.
Это значит, что прежде чем просить руки девушки у её опекунши, он должен поговорить с самой леди Есенией. Причём так, чтобы об этом не узнала её мачеха.
 
- Тони! Прикажи Мито немедленно ко мне явиться! – проревел герцог в сторону двери.
Раздавшееся следом сдавленное «Слушаю, ваша светлость!» и торопливые шаги прочь подтвердили – слуга всё расслышал и бросился выполнять.
«Нужно немедленно отправляться в графство! – мысленно произнёс Джонатан. – Лучше сегодня к вечеру, и непременно тайно, ведь я не хочу упустить столь подходящий вариант! Если дело выгорит, подарю Анисе красивые серьги. Без её подсказки мне в голову не пришло бы искать невесту почти у себя под носом!»
 Глава 4 
Теперь, когда ей было запрещено покидать свои комнаты, дни тянулись просто бесконечно.
Но Есения была бы не против, если бы они совсем не заканчивались, ведь с каждым прошедшим приближался конец траура.
И её жизни.
Потому что для неё выйти замуж за Фабиана – то же самое, что умереть.
Между тем дом постепенно преображался – с окон, зеркал и стен снимали траурную драпировку, садовник через день приносил из оранжереи свежие цветы, мачеха и Ильяна больше не надевали тёмные платья.
Правда, вдовствующая графиня и раньше соблюдала лишь видимость скорби. Есении временами казалось, что мачеха радуется смерти мужа, и если бы не приличия, то вместо показного горя она бы закатила праздничный пир.
Теперь же о трауре в доме ничего больше не напоминало. Сначала исчезли драпировки и чехлы на мебели, а потом стали появляться гирлянды, магические фонарики и прочие украшения. По словам вдовы – для празднования приближающегося Новогодья, но Есения не могла забыть, что сказала ей леди Сильвия после отъезда баронета.
- Фабиан упоминал – ты ткнула ему, мол, я тут хозяйка? – взгляд вдовы не сулил ничего хорошего. – Слишком торопишься, милочка! По завещанию моего покойного мужа хозяйка здесь я.
- Пока я не вышла замуж, - напомнила ей Есения.
- Да, но когда ты станешь замужней леди, и кто поведёт тебя на брачный обряд, зависит от меня. А раз ты не желаешь этого понимать, то я приму меры. Отныне ни шагу за порог, поняла? Слуги уже предупреждены
- Я...
- Даже не вздумай! – строгим голосом прикрикнула графиня. – Только посмей мне что-нибудь выкинуть, и тогда из своих комнат ты выйдешь только через месяц. И прямиком в храм, племянник дни считает, когда сможет содрать с тебя одежду и шкуру. Уж он научит тебя покорности! А пока... Ты наказана! Посидишь два дня без обеда, это отучит тебя перечить. Гайя!
- Да, леди Сильвия, - из-за спины Есении появилась служанка и присела в книксене, преданно глядя на вдовствующую графиню.
- Проводи леди Есению в её комнаты и потом запри дверь. Ключ принесёшь мне. И позови Тони, пусть присматривает, чтобы без моего разрешения туда никто не входил и с ней не разговаривал.
- Конечно, леди Сильвия, – подобострастно ответила служанка и, сменив тон, повернулась к девушке: - Леди Есения, пойдёмте!
От воспоминаний увлажнились глаза.
Вздохнув, узница опустила руки с вышиванием – так тошно, что уже ничего не хочется, только покоя.
И впереди нет никакого просвета!
«Как же глупа и наивна я была! С другой стороны – а что можно было сделать? Леди Сильвия – мой опекун и вольна решать судьбу падчерицы по собственному усмотрению. Закон на стороне мачехи...»
Две недели назад она так и просидела пару дней взаперти, но потом мачеха разрешила ей выходить. Правда посулила обрушить на голову Есении все кары небесные, если та вздумает что-нибудь выкинуть.
А она и выкинула...
Вернее, попыталась.
В отчаянии от предстоящей помолвки с ненавистным Фабианом Есения написала прошение к его величеству.
К сожалению, только написала. Переслать письмо в столицу не получилось.
Она целую ночь просидела за бюро, извела десяток листов обычной бумаги и два - магической.
Ещё при жизни отца взяла их из его кабинета. Сейчас и не помнит – зачем. Наверное, просто так, ради развлечения или сюрприза.