Расплата за аферу (СИ)

Сглотнула громко слюну. Взяла каремат.
- Попей воды,- вдруг сказал Герман и протянул мне бутылку с минералкой без газа.
Видно он решил, что мои вздохи-всхлипы и глотание растекшихся слюней, связано с жаждой. Он конечно, прав про жажду, но утолить ее водой, к сожалению, не получится.
Я спешно сделала несколько глотков и вернула ему бутылку. Он смотрел на меня свысока, но спокойно. Я уже научилась в его скупой мимике различать оттенки безразличия, которые значат, что он зол или доволен.
Сейчас он был явно заинтересован моим смелым нелепым поведением. Тем, что я решилась составить ему компанию на пробежке. А теперь еще и нагло вторглась на его мужскую территорию. 
Коврик я расстелила поближе к окну, чтоб просматривался весь зал. Забыла, что  обычно нужно располагаться поближе к заркалу.
Сейчас у меня цель была другая.
Пока Буровой натягивал на штангу нескончаемые блины, я посидела в лотосе. Порастягивалась в стороны, медленно скручивалась в стороны и позорно хрустела в спине. Раньше я занималась йогой каждый день, садилась на шпагат, становилась в мост и без проблем стояла на руках и голове. Сейчас я явно сдала. Мое деревянное тело меня  начало напрягать. И хоть оно и помнило все четко выстроенные позы, мне захотелось снова заниматься каждый день.
Занятие меня незаметно увлекло. Я уже не смотрела на Германа. Лишь слышала его мощные рыки и выдохи, когда он жал штангу от груди.
Стала в позу собаки. Если сначала моя цель была пособлазнять строгого мужика, то теперь я старалась качественно выполнить упражнение.
Тишина в спортзале меня отвлекла. Я глянула между ног и вздрогнула. Буровой подошел к моей торчащей в потолок заднице, и я видела, как он неотрывно растворял взглядом шов на моих лосинах между ног. Он стоял совсем близко. Стоило ему протянуть ручища, и мои бедра оказались бы зажаты в его цепких лапах.
Я выдохнула и опустилась в планку, сделав вид, что не заметила его. Но сердце затрепетало от его близости. От осознания того, что он смотрит на меня. Нагло. Не смущаясь того, что так приблизился.
Его ноги в кроссовках задевали носками мой коврик. Он стал дышать громче и чаще.
Я прогнулась в змею и уставилась в потолок. Прогнулась в спине максимально назад. Упорно не обращала внимание на его свинцовый взгляд под хмуро сведенными бровями, и ручища, сжатые в кулаки с нитями выпуклых вен на запястьях.
Я села в позу ребенка, подкрутив позвоночник и шею, чтоб дать спине расслабиться после нагрузки. И вернулась в лотос.
Только тогда медленно подняла на него взгляд.
Его шорты перед моим лицом оттянул налитый желанием каменный член. Он так явно выпирал, что не заметить его было невозможно.
Я закусила губу и проследила взглядом выше. По дорожке светлых волос между поджарыми мышцами пресса, по его квадратной груди с маленькими темными сосками и в одиноких завитках волос, по ключицам от которых покатыми дугами уходили к плечам накаченные мышцы, по подбородку, покрытому густой колючей щетиной пепельного оттенка. Шрам на скуле тоже попал в поле моего зрения, губы, сейчас блестящие от воды и недовольно поджатые в кривой линии,крупный ровный нос и, наконец, ртутные глаза с бликами железа под сведенными к переносице ровными бровями.
Наши взгляды встретились. Буровой едва заметно подался вперед. Я замерла не дыша. Поджилки затряслись. Наш немой поединок выматывал.
Герман чуть покачнулся. Несколько раз моргнул, глядя на меня. Затем развернулся и очень большими шагами вышел из зала. В двери он грубо ругнулся "Пиздец!".
Согласна, полный...
Без Германа в зале сразу стало пусто. Словно вместе с Буровым исчезла его энергетика.
Я зло сжала кулаки. Гребанный киборг. Изводит меня. Чего он добивается?! Что б я залезла к нему в кровать голой...Не удивлюсь, если и тогда он меня прогонит...
И тут меня осенило.
У него есть любовница! Не может здоровый мужик с таким зверским либидо никого не трахать столько дней. Он спит с кем то. И, возможно, с этой блондинкой Диной...
 
Я задышала часто и поверхностно. Слезы ярой ревности наполнили глаза. И ведь он мне ничего не обещал. Более того, последние дни четко дает понять, что я ему не интересна. А член реагирует на меня только машинально. Из-за его мужской физиологии.
Стало физически больно в груди под ребрами. Я все время боялась себе признаться, что против воли во мне вспыхнули чувства к нему.
Тяжелые и гнетущие. Не такие, как я всегда испытывала к Эрику - счастливые, невесомые. 
С Буровым хотелось прокричать, что теперь я прекрасно осознала смысл выражения - Любовь - боль...
Я сидела на каремате и предавалась своим грустным мыслям. Ревность скручивала кости. Голова начала болеть от подступающей истерики. Я услышала, как хлопнула входная дверь и Герман снова уехал на работу...
Мне очень захотелось догнать его...и убить, нахрен!
Козлина он редкой породы. Я перед ним капитулировала. Чуть раком не стала. А ему все ни по чем. И это точно связано с той сукой - Диной!
К черту йогу и медитацию. Герман, как красная тряпка, только раздраконил меня.
Я начала швырять коврик, кинула с силой бутылку воды в стену. В сердцах ударила ногой по сложенным свинцовым блинам. Вскрикнула от боли в пальцах.
А потом опала на пол. И разрыдалась.
Я влюбилась в гребанного киборга. Стального, как эти спортивные блины. И как его не провоцируй, как не пинай по нему, больно только мне...
  
Глава 36
 
Чтоб собрать себя в кучу, пришлось постараться. Тело стало ватным и непослушным. Я с трудом вернула коврик на место. Не завтракая и игнорируя Лидию Ивановну, поплелась в свою комнату. Поскорее закрыла дверь на ключ и рухнула на кровать. Уткнулась лицом в подушку и горько разрыдалась.
Мое существование представлялось мне ужасным. Будущее мрачным и унылым. 
Зачем Герман в ту роковую ночь был со мной нежен и обходителен?!
Зачем шептал мне признания, что я его девочка?!
Надо было и дальше драть меня, как безжизненную шкуру. Изнасиловать, ударить. Физическую боль я бы легче забыла и перенесла.
Разрушенная надежда ранила больнее. И равнодушие сурового генерала убивало как изысканый беспощадный яд.
Я успокоилась через несколько часов. Душевные терзания окончательно меня вымотали. Я поддалась своей слабости и уснула. На удивление никакие кошмары меня не мотали по лабиринтам и не пугали жуткими образами.
Поэтому проснулась я к обеду относительно отдохнувшей. Сходила в душ и решила пойти в библиотеку почитать. Затем вернулась в свою комнату с книгой.
 В дверь постучались. Я быстро поправила черный сарафан и скомандовала, что можно войти.
Лидия Ивановна приоткрыла неловко дверь и проникла ко мне с кучей бумажных пакетов. Брендовых.
- Ой, что это?- я чуть нахмурилась. Не ожидала никаких подарков.
Старушка загадочно улыбнулась и  поставила все на стол.
- Не знаю, детка. Доставили от хозяина для тебя. И, кстати, Гера звонил мне. Передал, чтоб ты была готова к шести. Он приглашает тебя в театр музыкальной комедии,- последнее она добавила, светясь от радости, даже очки с толстыми стеклами не могли скрыть радостый блеск в ее добрых глазах.
Я нерешительно подошла к пакетам. Некоторые из них были со спортивными логотипами. А на самом большом сверкал логотип CHANNEL. 
Дрожащими руками от странного предвкушения, я полезла сразу в этот самый   пакет.
- Ой, Маргоша, я пойду. Пирог ведь в духовке сгорит. Давай, красавица, принаряжайся. Гера уже через час заедет. Поэтому поторопись. И желаю вам хорошо провести вечером время... Будь помягче с ним, терпимее. Ты ведь женщина. У тебя в рукавах все козыри, воспользуйся ими, наконец,- в дверях добавила она и подмигнула.
 
Я обреченно покачала головой. Все мои козыри бьются джокером Германа. 
Но уже одно то, что он решил провести вместе вечер, пригласить меня в Музкомедию, меня начинало радовать.