Мое карательное право (СИ)
— Илья Андреевич, — взволновано начал он, — у вас там посетитель…
Обычно у меня бывали два типа посетителей: те, с кем случилось несчастье, и те, из-за кого оно случилось. Первыми у нас занимался специальный отдел по приему заявлений, и лишь в крайних, особо сложных или запутанных случаях их отправляли выше. Вторые же заявлялись сюда редко и обычно шли напрямую к руководству, чтобы по-тихому решить деликатный вопрос — так они называли публичную огласку своих преступлений. К несчастью для них, мой Фонд не потворствовал скотам.
— Кто? — спросил я.
— Зарецкий Глеб.
От имени я аж поморщился.
— Что ему надо?
— Сказал, по личному делу, — секретарь распахнул передо мной дверь.
Я коротко кивнул, и мои хранительницы бесследно растворились в пустоте коридора, чтобы через миг возникнуть в моих мозгах.
— Хозяин… — привычно начала Крис.
— Никого убивать не надо, — мысленно отрезал я.
По крайней мере — пока. Едва зашел в приемную, как в глаза сразу бросилась знакомая белобрысая челка. На бархатном диванчике в углу, сложив нога на ногу и с наглым видом копаясь в смартфоне, будто сделал одолжение придя сюда, сидел Глеб Зарецкий — сын известного боевого генерала и редкостная дрянь.
— Доброе утро, Ваше Сиятельство, — он нахально вскинул голову.
— Прошу, — я холодно показал на свой кабинет.
Секретарь торопливо распахнул дверь, и мы с Зарецким прошли внутрь. Не дожидаясь приглашения, он плюхнулся в кресло для посетителей.
— Итак, что у вас за дело? — я сел напротив за стол. — Вас кто-то обидел, и вы прибежали за помощью?
— Как всегда иронизируешь, Илья, — хмыкнул он. — Давай хоть сейчас без официоза.
— Ну давай, — согласился я. — Что ты здесь забыл?
— Напомнить тебе пришел, — он с прищуром взглянул на меня, — чтобы не забывался. Бабка твоя не вечная, хотя, конечно, здоровья ей, — добавил Зарецкий таким тоном, каким говорят “чтобы сдохла”. — А когда останешься один, тебе понадобятся друзья…
Сложив нога на ногу, откинувшись на мягкую обивку, он устроился тут прямо-таки по-хозяйски. А ведь мы встречались здесь же, в этом кабинете, при совсем других обстоятельствах. Тогда у него бегали глаза, тряслись руки, и он требовал у меня все остановить. Полгода назад этот урод подкараулил у ресторана одну юную официантку, не ответившую на его притязания. Девушка была неодаренной, так что даже шанса отбиться у нее не было. Ей повезло, что вообще осталась жива. Дело обещало быть громким, были бы суд и вполне реальный срок, Фонд готовился активно участвовать в процессе. Но девушка неожиданно отказалась от всех обвинений, а затем и вовсе сбежала из города — так сильно ее запугали.
— Что бы ты о себе ни думал, — разглагольствовал Зарецкий, — ты не настолько влиятельный. Силы у тебя нет вообще, только деньги…
У него словно было два лица. Одно показывалось на свету — красивое и уважаемое — офицер, гордость империи, победитель турниров, лучший боец. Другое же проявлялось лишь в темноте — уродливое и мерзкое — насильник и садист. Две эти ипостаси настолько хорошо сочетались, что он даже гордился тем, какой он есть. Но главная его сила была в его папочке — боевом генерале, ветеране имперских войн, покрытым славой и обвешанным медалями с головы до ног. Вот только ходили слухи, что во время своих кампаний этот герой мародерствовал как самый последний отморозок. Однако победителей не судят — особенно если нет доказательств. А руки генерал Зарецкий марал только в тех случаях, когда гарантированно мог их отмыть.
— Ты мне что угрожаешь? — сухо уточнил я. — От своего имени или, может, от чьего еще?
Уверен, все они были в моем списке.
— Ну что ты, какие угрозы, — ухмыльнулся Глеб. — Просто совет, дружеский…
— Если это все, можешь быть свободен, — я показал на дверь.
— Всего доброго, Ваше Сиятельство, — он вальяжно поднялся. — Будем надеяться, что вы меня услышали…
Нагло оскалившись, Зарецкий пересек кабинет и вышел. Я же задумчиво облокотился на стол. Вот и побежали первые крысы — те, кому не понравилось, как я разобрался с наемниками из “Черной базы”, те, кто испугались чужой силы. Хочу, чтобы они бежали еще быстрее в страхе и панике из своих поганых нор. Значит, надо их оттуда выманить.
— А вот если бы вы разрешили его убить, хозяин… — Крис появилась из ниоткуда и плюхнулась в только освободившееся кресло.
— Больше терпения, исчадие, — строго заметила Вэл, возникшая следом около стола. — Если господин не отдает приказ, значит, враг пока нужен живым.
— Или хозяин придумывает смерть пострашнее… — мечтательно протянула демоница.
Не особо вслушиваясь, я подхватил смартфон и набрал номер своего нового работника поневоле — одного из бывших владельцев “Черной базы”.
— Нужно разместить новый заказ, — начал я, как только тот ответил. — С этого дня мы покупаем информацию. Любую о замыслах и планах против княжеского рода Воронцовых. Важна каждая мелочь. Если она окажется верной, тот, кто ее предоставил, получит щедрое вознаграждение.
По ту сторону мгновенно застучали клавиши, создавая новый заказ. Пусть теперь слуги и помощники моих недоброжелателей — все, кто вертятся вокруг них, станут моими глазами и ушами. Люди все прекрасно видят и слышат, а я готов платить за то, что они начнут и говорить.
К слову о любителях поговорить — точнее любительницах. Щелкнув по экрану, я открыл чат и написал адресату, который появился в моей адресной книге совсем недавно.
Я: “Если хотите интервью, надо его заработать.”
Ответила блогерша мгновенно.
Саломея Сафо: “Вся внимание.”
Я: “Мне нужно, чтобы вы пустили слух. Что ко мне вернулась магия.”
Саломея Сафо: “А она вернулась?”
Я: “Узнаете во время интервью.”
И опять она ответила моментально.
Саломея Сафо: “Дайте мне пару дней — и вас будет бояться вся столица…”
За окном мелькали вечерние огни Петербурга, небо затягивал полумрак, вода в каналах казалась темной. Автомобиль неспешно двигался в потоке других машин. Немного постояв на светофоре, он свернул на Невский проспект к дому Полины, чтобы забрать ее на ужин в ресторан.
— Хранители небес сильнее, чем хранители бездны, — заявила Вэл, бережно охранявшая букет цветов по моей просьбе.
— Вот еще! — фыркнула Крис, которая то и дело пыталась выдрать оттуда лепесток. — Мы-то демонов сторожим, а вы кого?
Водитель и охранник, в первое время оборачивавшиеся на заднее сидение, сейчас уже даже не косились. Постоянное присутствие двух высших сил рядом со мной стало для них привычным.
— Хорошо бы сторожили, — безапелляционно отрезала ангел, — они бы не вырывались на землю!
— Кстати, — я повернулся к демонице, — а почему демоны вообще выходят на землю? Неужели хранителям бездны не хватает сил с ними справиться?
— Понимаете, хозяин, — она вновь потянулась к букету, который тискала как яркую игрушку, — на поверхность выходят не самые сильные демоны. Иначе людей бы уже не было… А самые хитрые и умные. Бездна — это тюрьма, и тот, кто договорится с тюремщиком, имеет преимущество…
— Вот из-за таких продажных исчадий, — сурово заметила Вэл, отодвигая уже порядком помявшийся букет подальше, — мир постоянно в опасности.
— Ну а что? — Крис небрежно махнула острыми ногтями. — Это вы там на небесах сидите, сверху вниз на всех смотрите. А мы под землей, нам скучно… Почему бы галантного демона и не выпустить? За подарок, например…
Отвлекая от болтовни, в кармане задергался смартфон. Я вытянул его, ожидая услышать Полли, и удивился — звонил Роман Потоцкий, мой давний приятель, приемный сын старого князя Потоцкого. В компании Рому называли “миротворец” — за постоянные попытки сгладить любой конфликт. А потому его обычно умиротворяющий, спокойный голос сейчас меня удивил.
— Илья, — сдавленно пробормотал он, — ты можешь ко мне приехать? Прямо сейчас…
— До завтра терпит?