Я не играю (СИ)

- Но это объясняет, почему она так испугалась, когда я написала заявление.
Я присела на кровать рядом с Максимом и упёрлась локтями в колени. Людмила Сергеевна явно узнала сына по моему описанию. Но почему не рассказала об этом? Почему не захотела решить всё миром?
- Может, заберёшь заявление? – пробормотал Макс.
Мне не нравилась эта идея. А если этот парень убьёт потом кого-нибудь? В этом же я виновата буду! Но и ломать жизнь мальчишке мне тоже не хотелось. Для начала нужно связаться со следователем и разузнать детали. Возможно встретиться с нападавшими.
- Я подумаю.
Вот так, с тяжёлым сердцем, я и отправилась на работу. В сумке одиноко болтался купальник. Мне бы хотелось погадать, что же задумал Демьян. Но все мысли занимало моё заявление. Правильно ли я поступила? Телефон следователя не отвечал. Ладно, может, перезвонит мне в течение дня.
Ильи в нашей мастерской не было. Я думала он подойдёт к началу рабочего дня, но часы пробили десять, а его стул так и остался пустым. Скинув ему вопросительный смайл, я принялась за работу. Окружающий мир замер в ожидании, когда я закончу создавать искусство. И вернулся от лёгкого прикосновения к моей шее. Я резко развернулась, пытаясь понять, что происходит.
Склонившись надо мной, стоял Демьян.
- Доброе утро!
- Ты меня напугал!
- Прости, не удержался.
Он пожал плечами и так задорно улыбнулся, что я просто не смогла улыбнуться в ответ. Но тут же вспомнив про моего коллегу, глянула на его стол. Он всё ещё пустовал.
- А если бы Илья зашёл?
- Его сегодня не будет. – отмахнулся Демьян – Я, надеюсь, ты захватила самый сексуальный купальник?
Я вздохнула, немного отстранилась от него.
- В чём дело? – сразу почувствовал неладное он.
- Я очень хочу поехать сегодня вечером с тобой, посмотреть на сюрприз.
Замолчав, я принялась нервно ломать пальцы.
- Но?
- Но мне нужно заехать в отделение полиции.
- Это такой интересный способ отшить меня?
- Нет.
Видимо, придётся рассказывать с самого начала. Мой монолог начался с проблем Макса в школе и закончился моей сегодняшней дилеммой.
- Прости, я понимаю. Для двадцатилетней у меня слишком много проблем. – припомнила я фразочку Сергея, глаза б мои его не видели!
- Чушь. Уйдём сегодня пораньше и съездим к следователю. Всё разузнаем.
- Ты не обязан мне помогать. – почти прошептала я.
Голос пропал от поднявшихся из глубин благодарности перемешанной с нежностью.
- Не обязан, но хочу.
Он чмокнул меня ещё, на этот раз в губы и ушёл. А я ещё минут десять сидела и боролась с накатывающими слезами.
В общем холе царила непринуждённая обстановка. Несколько ребят играли на консоли, ещё двое давали советы игрокам. Марк полулежал на мягком кресле с бутылкой газировки в руку. Он покачивал ей из стороны в сторону. Мне казалось вопросом времени, когда он обольёт свою небесно-голубую футболку.
- О, Мария! Твоя еда на столе.
- Что?
Я как раз направлялась на кухню, в надежде перехватить пару бутербродов как вчера.
- Курьер приехал полчаса назад. Я забрал пакет. Не хотел отвлекать тебя. Илюха сказал ты колдуешь над персонажами.
- Да. – пробормотала я.
Какой ещё курьер? Спрашивать это я не стала. Не хотелось выставлять себя дурой. И так стояла, мямлила как умственно отсталая. Я поплелась на кухню, надеясь на месте разобраться. И вернуться, если Марк что-то напутал. На столе стоял пакет из известного мне сетевого ресторана. В нём покоился обед на одну персону. Порывшись в пакете, нашла чек, на нём действительно значилось моё имя. Похлопав глазами, я догадалась написать Демьяну. Ведь больше заказать для меня еду никто не мог.
Практически моментально пришёл ответ «приятного аппетита, милая». Ругаться и отстаивать свою самостоятельность и гордость помешал дикий голод. На завтрак не хватило времени. Такая всеобъемлющая забота со стороны Лукина пугала. Мне казалось я попала в какую-то диснеевскую сказку. Может, мне уже давно пора петь песни и танцевать? Нет, это скорее из индийского кино.
Суп в пакете пах одуряюще. Золотистый бульон, такой прозрачный, что можно прочитать буквы на донышке. Салат из свежих листьев и овощей, которые, казалось, только с утра покоились на грядке. И сочный мясной пирог. Удержаться и оставить хоть крошку не получилось.
 
Кушая эти прекрасные блюда, я никак не могла отделаться от одной мысли. Почему Демьян несколько месяцев издевался надо мной в клубе? Заставляя прыгать через скакалку, играть с ним в гляделки (на полном серьёзе мы сидели и пялились друг другу в глаза), танцевать с ним, пить этот демонский коктейль и много чего ещё. А уж взгляд, которым одарил меня мой новый босс на собеседовании мне и вовсе не забыть. Но теперь он стал образцом мужчины.
Демьян заботился обо мне так, как заботились только самые близкие мне люди. И дело тут не только в еде. Он слушал меня и слышал. Ставил мои проблемы выше своих желаний. Любовь к нему прочно укрепилась во мне. Иногда я чувствовала, как она распирает меня изнутри, и, казалось, я уже не могу дышать. Я старалась осмыслить свои чувства, но они не поддавались логике.
С одной стороны, мне хотелось понять, что происходит. Но с другой я боялась. Себя, его, мира между нами.
Вечером мы поехали в следственный отдел. Заявление у меня следователь принимал прямо в приёмном покое, и в этом здании я ещё не бывала. Демьян вроде тоже, но это не мешало ему нагло ломиться в двери и расспрашивать о ходе ведения дела. Информация была крайне скудной. Да, нашли. Да, опознали. Ничего конкретного. Безразличье и равнодушье к судьбам людей.
Возможно, это способ защититься от жестокости, которую сотрудники полиции видят каждый день. Но всё равно эта холодность меня поразила. Найти того усталого сотрудника средних лет не удалось. Заявление Людмиле Сергеевне, что я на связи со следователем, не больше чем бахвальство. Я даже не знала, кто ведёт дело. Демьян оставил меня в коридоре на металлической лавке, крепко сваренной и прикрученной к полу анкерными болтами. Здесь не доверяли людям даже посидеть на нормальных стульях, в ожидании информации.
Я не знаю, куда он ходил и что искал, но вернулся уже с именем и номером кабинета на клочке бумажки. Мне он этот листок не дал, но я всё равно заметила мельком номер телефона и кокетливо выведенное имя «Ирина» на обратной стороне бумаги. Ревновать сейчас не было сил и времени.
Пройдя через обезличенный коридор с агитационными плакатами и кучей фотороботов с пометкой «разыскиваются», мы попали в отдел по работе с несовершеннолетними. Там женщина с заломами на лице от весёлой улыбки, в форме усадила меня на стул, нормальный деревянный стул! Налила чаю всем троим и, подперев голову рукой, принялась кликать мышкой, узнавая детали дела.
- Так-так, что мы имеем. Трое подростков… нападения, неподобающее поведение, распитие алкогольных напитков, непристойное поведение. Как говорите фамилия юноши?
- Гаврилов.
- Ага. Ну, что я могу сказать. Парень попал в плохую компанию. Один из тройки, напавшей на вас, судим. За разбой. Другой пока не привлекался, но это вопрос времени. А сам Гаврилов попал в наше поле зрения впервые.
- Что же мне делать? Я не хочу ломать ему жизнь!
Лицо сотрудницы посерьёзнело, словно на него набросили серую вуаль. Улыбка спряталась где-то глубоко под формой женщины.
- Мария Алексеевна, вы поймите, за любое преступление должно следовать наказание. Иначе, почуяв безнаказанность, эти подростки станут ещё более распущенными и злыми. А, забрав заявление, вы отпустите на свободу не только Гаврилова, но и двух других. Совсем скоро состоится суд. И именно судья решит, кто на что заработал. Не вы должны судить этих парней. Ваше дело заявить о преступлении, и вы прекрасно с этим справились.
- Но что же мне, просто забыть!?
- Ну почему же. Приходите на суд. Выступите в качестве свидетеля.
После разговора мне стало намного легче. Возможно, я просто сама себя успокаивала обманом. Но ведь это логично? Судить моих обидчиков будет судья. Профессиональный юрист. Но почему тогда внутренний голос подсказывал, что я слишком наивна?