Третий оттенок любви (СИ)

— Если уж у Судьбы множество лиц, то у Любви сотни оттенков, — продолжил Дух, неподвижно застыв в воздухе. — И как ты только умудрилась наткнуться на самый холодный из них?
Светящиеся огоньки глаз Духа блеснули насмешливой белизной, наблюдая за беспомощным непониманием на лице Ники.
— Где Тёмное писание? — невозмутимо надавил Феликс. Ни один мускул не дрогнул на его точёном лице, хоть его глаза и замерцали скрытым раздражением.
— Феликс Ла Грансс… — проницательный неоново-голубой взгляд устремился на рыцаря. — Рождённый на тёмных землях воинствующей Империи, однако под светлой божественной звездой. Предназначение вернулось к тебе, будто дыхание в мёртвый окоченелый труп. Ты упорно пытался защитить этот огонёк, зарождающийся в твоей душе, однако и сам давно понял, что защищать его надо было от тебя самого, — Дух, чуть склонив голову на бок, перевёл свой взгляд обратно на попаданку. — А может быть и наоборот…
Ника нахмурилась. Слова Духа всколыхнули в глубинах её мыслей странные чувства. И тут же знакомый белый шум болезненно ворвался в русоволосую голову. Однако сейчас он стал иным, напоминал быстро проговариваемый шёпот сотен голосов.
— Писание, Дух! — поторопил Феликс, сцеживая слова сквозь плотно сжатые зубы.
— Иногда стоит разрушить старую стену, чтобы иметь возможность двигаться дальше, — на свой лад пропел Авей-Лон, приблизившись к девушке и уже не обращая внимания на попытавшегося дёрнуться Феликса. — На обмане будущего не построишь и мир не спасёшь.
Вероника не могла оторвать взгляда от неспешно приближаюшихся к ней глаз, внутренне борясь с головной болью, утопающей в непрерывном шёпоте. Вдруг перед её лицом оказалась небольшая изящная ладошка Артурии, частично заслоняющая от Ники происходящее.
Голоса в голове превратились в явные бормотания, становясь всё отчётливее и громче. Сквозь них она уже не могла слышать не только оклика Феликса, но и собственных мыслей.
"Спасите! Прошу!" — наконец-то раздался в голове оглушительным воплем детский вскрик, и всё вокруг в миг исчезло.
  
Глава 15
 
Вероника всегда знала, что перемена после второго урока длится куда дольше остальных. Однако, как ни странно, это её вовсе не радовало: снова Вова Ефремов будет донимать её глупыми выходками, развернувшись лицом к её парте. Девочка уже терпеть не могла те злые рожи, что корчил ей болван Вовка, при этом норвя протянуть к её косичкам загребущую ручонку. Поэтому Ника выскочила из кабинета тут же, как прозвенел звонок, предупредив только единственную подругу, с которой она сидела за партой у окна, что идёт в туалет.
Собственно, туда Вероника и направилась. Новенький, ещё не побитый кафель, светлые опрятные раковины и только установленные удобные кабинки с нормальными защёлками. Лишь спрятавшись в одной из них, Вероника наконец смогла выдохнуть.
Ей претили извечные приставания мальчишек в классе. Она никак не могла понять, почему они лезут чаще к ней, а не к белокурой красавице Диане. Наверное, она никогда не узнает ответ. Ведь даже прямые вопросы в лоб глупые мальчишки не понимали.
Задерживаться надолго Вероника не собиралась (ей только надо было подождать, когда Вовка, оставшийся в классе, переключит своё внимание, на друзей за соседней партой), и уже ухватилась за ручку кабинки, чтобы выбраться, как замерла, внезапно заслышав быстрые шаги извне. Через секунду послышался стук, и что-то деревянное ударилось о пластиковую дверцу.
— Эй! — спешно осознав, что поисходит Ника навалилась на дверь. — Выпусти меня! Слышишь?!
Бесполезно дёргая ручкой, девчонка продолжила громко взывать к совести виновника, однако тот, кто сейчас подпер шваброй створку кабинки, тут же и сбежал, захлопнув за собой дверь, ведущую к умывальникам.
Сердце сдавилось от страха, а кончики пальцев, мёртвой хваткой вцепившиеся в бесполезный кусок пластика, мгновенно похолодели. Вероника растерянно осмотрела белое полотно дверцы и опустила глаза вниз. Ползать в школьной форме по туалетному кафелю (пусть и новенькому) совершенно не хотелось.
 
"Это Ефремов! — рассержено билась в голове мысль. — Точно Ефремов!". Однако осознание того, что она знает, кто преступник, не давало Веронике ни капельки воодушевления. В сердцах стукнув туфлёй по ещё обмотанной в плёнку стенке кабинки, Ника без сил опёрлась об неё спиной. Рыдания подступили к самому горлу, а глаза тут же заслезились.
Однако не только от обиды на весь этот день.
Юная школьница принюхалась: по помещению вдруг разлетелся запах гари. "Что происходит?.." — она растерянно огляделась. Под потолком зароился тёмный дымок.
Тревога редко возросла, когда внезапно на весь коридор завопила пожарная сигнализация. От страха Ника снова отчаянно бросилась на дверь, уже ни на что не надеясь. Но удача вдруг улыбнулась девочке: кажется, под ударами швабра соскользнула с подпиравшей её гладкой кафельной стенки.
Вывалившись в проход, ведущий в коридор, Вероника тут же отпрянула: дверной проём, куда не так давно сбежал виновник её заточения, был охвачен пламенем.
От увиденного девчонка застыла как вкопанная, и только сердце в бешеном припадке разгоняло адреналин по венам, отчего Веронике показалось, что уже она сама горит. Словно заторможенная, девчонка отступала в глубь ряда туалетных кабинок, к окну. Сотни мыслей носились в голове, но глаза неотрывно следили за ползущей стихией.
Уже когда она обернулась к единому выходу из опасной ситуации (к таким же новеньким двойным стеклопакетам), по лёгким ударил тяжёлый угарный дым, а Ника с ужасом обнаружила, что ручки с рам были сняты "предусмотрительной" школьной администрацией.
Когда огонь взялся за аппетитный пластик, девчонка едва могла забраться на подоконник. Вдыхать приходилось через раз. Прижавшись к окну, она расслышала далёкий вой сирен. А сознание уже стало затухать.
"Всё закончится вот так?" — мысли превратились в вату и помутнели.
И находясь на самой последней грани создания, готового вот-вот уплыть в кромешное небытие, девчонка ощутила толчок в грудь. Настолько мощный, что тот мигом выбил из неё остатки воздуха. Однако при этом в обмякшие конечности пришёл невероятный прилив сил. Совершенно непонятных сил. Пусть в помещении и так было невыносимо жарко, она почувствовала, как самая настоящая лава растекается по венам, словно заменяя кислород.
Вероника нерешительно раскрыла веки и сразу же встретилась взглядом с льдисто-зелёными глазами незнакомого мужчины. Точёные скулы, прямой нос и взлохмаченные локоны, белее первого снега.
Она оказалась прямо в его объятиях, прижата к груди, а вокруг так и продолжал полыхать огненный ад.
— Сейчас станет лучше, — голос неожиданного спасителя отрезвлял и заглушал буйство стихии.
Вероника перевела взгляд ниже, к своей груди. Туда, откуда лился странный золотистый свет, озарявший красивое мужское лицо. Она только и успела заметить, как исчезает в ней тонкое древко с замысловатым наконечником в виде переплетённой лозы.
Как реагировать на происходящее, девчонка даже не представляла. Ком паники подступил к горлу смешиваясь и с болью, и с очередным приливом адреналина, взрываясь в голове невероятным коктейлем эмоций.
— Тс-с-с, тише. Сейчас всё пройдёт, — внезапно взгляд мужчины смягчился, а на русые волосы опустилась его широкая сильная ладонь. — Ты сможешь выбраться. Поверь мне.
Беловолосый глянул себе через плечо, в сторону выхода — и огонь словно по его беззвучному приказу тут же раступился, образуя совершенно безопасную дорожку к дальним дверям.
 
— Сейчас ты сможешь идти, — и вновь льдисто-малахитовые глаза вернулись к лицу Вероники.
Он легко поставил девчонку на ноги и, наклонившись к самому её уху прошептал: "Не бойся. Твой страх — твой враг". Прохладные пальцы мужчины прижались сначала к её лбу, а затем опустились на послушно закрывшиеся веки Ники.
— Да… — прошептала Вероника.