Высшие космические мечты (СИ)

— Чужаки! — закричал первый страж. — Бить на поражение.
Кисточка полетела в сторону ищейки и была отброшена им одним махом.
— Эвиан! — снова крикнула дастарка, а я всё ещё не мог сообразить, что не так.
Если стражи враги — нам стоит защищаться. Если держат её силой — тем более. Или Синая остаться хочет? Здесь? С принцем эноков? Сейчас?
— Стоп, — я даже голоса своего не узнал настолько далёким он мне показался. Эноки, как и Эвиан замерли. Просто замерли точно их всех разом парализовало. — Что происходит?
Дастарка обняла себя за плечи, словно сама у себя желала найти поддержку. Словно всё снова рушилось, а она никак не могла этого допустить:
— Меня не держат здесь, Бертрам. Ко мне тепло отнеслись и относятся и я просто хочу закончить работу.
С этими словами она отвернулась, больше не глядя на собравшихся и вернулась к холсту. Молча взяла тюбик с краской, выдавила на палитру, на которой цветных мазков было множество и тихонько продолжила свой труд. Вместе с моим выдохом, отпустило и всех остальных. Эноки выставили оружие в нашу сторону.
— Они должны остаться, — всё также не оборачиваясь, твёрдо произнесла Синая. С неохотой и под чутким надзором нескольких стражей, нас оставили. Доложили принцу. Несколько раз утончили у дастарки правильно ли её поняли. Пару раз она на них пошипела и они перестали. Эвиан занял диван возле дальней стены. Он был не слишком доволен, но молчалив, а ещё смотрелся весьма непривычно в окружении холстов, цветов и журчащих фонтанчиков. Через час нам подали чай с фруктами и пирожными. Через два предложили отобедать. Эти предложения меня скорее отвлекали. Я не мог уловить главного. Не понимал до конца, что с моей девушкой мечты произошло. Она ведь была в норме. Больше того, она чувствовала себя неимоверно увлечённой, даже вдохновлённой.
— Эноки — любители красивых метафор, — через два с половиной часа неожиданно пропела она, — знаете, что мне сказал принц, когда впервые меня увидел? — она продолжала рисовать участок внизу полотна, пока не было ясно до конца платье это или плащ, но желтый с проблесками белизны прекрасно гармонировал с фиолетовой кожей принцессы. В её глазах появилась яркость, новая глубина. — Принц сказал: «твоё сердце может разбиться множество раз, но отраду даст тебе не звёздный из одной из известных галактик. Отраду даст тебе сама жизнь». Он сказал: «ты будешь падать и подниматься. Чувствовать что тебе нечем дышать и что ты можешь дышать за всю Вселенную, но это будет изменчиво. Неизменно всегда останется только одно — твоя искренняя вера, что это повторится. Что Высший космический разум не отвернётся. Он будет следовать, будет направлять и даже если ты ошибёшься — поможет исправить. В нём нет вины, нет скорби, обмана или обиды. В нём есть жизнь. Жизнь, которая радость. Жизнь, которая любовь. И жизнь которая боль через которую приходит огромная отрада». Он сказал: «я знаю, принцесса другая. Она не подходит мне как мог бы подойти драгоценный камень к готовой золочённой оправе. Но я также знаю, что Высший космический разум даст нам возможность выравнять всё. Выравнять меня, её, выравнять нас. Он знает куда вести нас, а я знаю, что всегда буду следовать за ним». Поэтому я здесь.
Она обернулась и я увидел сияющую Андромеду, Дастар, Зуждал и всё в её взгляде. Увидел то, что она находила в Рикосе или, скажем, Лоркане. Почувствовал почему не сдавалась даже когда вся надежда оживить Эвиана после планеты Рьянов утекала сквозь пальцы. В Синае были доброта и стремление. Было то, в чём я не нуждался. То чем я итак жил. Я видел её как одну из своих. Где-то невоспитанную, где-то резкую. Как тот драгоценный камень, который ещё нуждался в обработке. Но и оправа… разве мог я сказать, что сам готов.
— Я хочу чтобы ты отправилась со мной на мою планету, Синая. Хочу чтобы ты была со мной. — Сказал на одном дыхании. Сказал, потому что больше не мог молчать. Почувствовал как сжалось пространство вокруг ищейки. Сжалось, чтобы взорваться как только дастарка произнесла ответ:
 
— Я тоже этого хочу, — прошептала она и улыбнулась. — Я отдала свою сердце тебе перед Рьянов. Отдала не потому что ты давил, а потому что сама этого хотела.
Порыв воздуха. Из-за резкого потока эндорфинов, я не сразу отследил как изменился Эвиан.
— Ты ошибаешься, — прошипел он, но хуже было другое — его энергетическое щупальце сомкнулась у неё на талии. На талии моей Синаи.
— Стоп! — снова закричал я, но на этот раз, вместо паузы, поток энергии стремительно понёсся к ищейке. Его скрутило от приступа боли. Я давил нещадно. Действовал может быть слишком резко, но он не должен был, не мог так хватать её, делать ей больно, вредить. В конце концов, это ведь она начала его оживлять. Она. Не я. Эвиан ревел от боли. Мне сложно было сдерживаться. Всё, всё то злое, что я собрал по дороге сюда. Всё я вкладывал в этот поток. В удар, который даже киборга мог лишить жизни.
— Эвиан, — голос Синаи прозвучал словно из другой Вселенной, а потом она положила руку на моё предплечье и наши миры соединились. Всколыхнулись, чтобы встретиться и слиться в одно. — Эвиан, — снова повторила она, а потом сделав несколько стремительных шагов в его сторону упала на колени и обняла. — Прости, Эвиан, это не я. Не моё. Не наше.
Я видел как больно ей при этом было. Как сердце разрывалось от борьбы. Она сделала выбор. Сделала его уже давно. Но сердце… сердце всё ещё стонало, не желая причинять боль никому другому.
— Отойди! — прорычал он, отталкивая дастарку в сторону. Я успел вовремя, так чтобы схватить её за локоть и задвинуть себе за спину. Даже выставил щит. — Идите вы оба!
Он резко вскочил и в два стремительных рывка выбежал из зала. Услышал первый всхлип. Повернулся и просто её обнял. Она не любила его и теперь знала это. Не знала, что и он не любил её, но об этом, пока, даже не догадывался.
— Всё будет хорошо, — погладив её по спине и волосам, тихо сказал я. — С ним тоже всё будет хорошо.
*****
Синая
Прежде чем покинуть Фолькорна я зашла попрощаться. Принц эноков став с самого начала этой истории — самой главной для меня опасностью, в результате сделался моим спасением.
Корабль ттриштов забрал Эвиан. Мы же покинули планету на том самом неизвестном корабле, приземлившемся близ столицы и державшем в страхе всю армию. Среди фиолетовокожих ещё долго поговаривали, что управлял то им всего лишь дастарец. Дастарец, на планете которого главная ценность — овощ. Тот же дастарец, который куда позднее будет наводить шороха во всей коалиции и за её пределами в компании Рикоса и Сандариона и под руководством неведомого сиса. Сиса частью которого станут Аэро и Тревор.
А вот Диана из команды выйдет. Это весьма примечательная история. Если излагать её кратко: в один из обычных звёздных дней к ней явится Эвиан. Тот самый Эвиан, которого (она ведь так упорно делала вид) она не любила. Тот самый Эвиан, который так упорно делал вид, что чувствует к ней только раздражение.
А я… а что я? Узнала какой красивой может быть природа Тедэкса, а самый надёжный и преданный мужчина во всём космическом пространстве — заботливым и нежным. А ещё рассказала ему, что в художественной галерее эноков и впрямь не хватает одного портрета. Не хватает от того, что он висит в другом зале. Зале торжества радости и чести. В зале жизни. И портрет этот — портрет Бертрама. Портрет Бертрама в окружении звёздных. Всех тех звёздных, которые ему бесконечно дороги.
.