Поля Крови (СИ)

Солдаты отскочили на три шага, вперёд шагнул Илиот, сплетая пальцы в печатях, но не торопясь что-то делать, скорее готовясь.
Креод, всё же проглотивший мою кровь, сжался в комок, снова обхватил голову руками, глухо застонал.
Я стиснул зубы, потянул меч из ножен. На этот раз готовясь к тому, что мне придётся оборвать жизнь своего человека.
Стоны Креода стихли. Я повёл перед собой мечом, не выпуская с его клинка частицу жара души, а лишь позволяя ему на миг скользнуть в сталь, прежде чем устремиться в круговорот крови. Одно движение, один удар сердца, второе движение, второй удар сердца. Третьим движением я вёл меч очень и очень медленно, пристально глядя на Креода и готовясь, что вот сейчас он кинется на меня.
Креод поднял голову одновременно с моим четвёртым движением.
И я опустил меч. Через мгновение потребовал:
— Свет, больше света!
Тут же подскочил один из солдат, поднял над Креодом факел, заливая его светом.
За моей спиной раздался многоголосый вздох. Оба глаза Креода были нормальными. Ни следа алой радужки Кровавого.
Креод облизал пересохшие губы и распластался передо мной на камнях:
— Спасибо, господин, спасибо! Я не слышу больше голоса и мне не нужно больше с ним бороться.
Я молча кивнул, задумчиво бултыхнул флягу. Щедро я вскрыл руку, вон сколько влили в Креода, а здесь ещё столько же осталось. Ему или...
Повернул голову, оглядывая солдат, негромко спросил:
— Вы же понимаете, что должны держать язык за зубами? Должен ли я напоминать вам о верности Дому и данными вами на алтаре клятвах?
Гамион мотнул головой, отвечая за всех:
— Нет, господин, не должны.
Кодик мрачно добавил:
— Я много лет ходил по королевству от города к городу и чего только не видел в своей жизни. Парни, поверьте старому, битому этой самой жизнью бродяге, что если об этом станет известно, то однажды появятся люди короля, те самые, которые ходят, не снимая капюшонов и мы просто исчезнем.
Кто-то в сомнении переспросил:
— Исчезнем?
Кодик кивнул:
— Ага, в канаве с перерезанным горлом. Вот только в нас не останется ни капли крови. Так ясней или мне прямо тебе сказать, что Кровавые воины короля...
Орак буркнул:
— Куда уж ясней, — поднял на меня взгляд. — Господин, никогда, даже в самые тяжёлые года нашего Дома ни один из воинов не предавал Дома Денудо. Не случится такого и впредь.
По губам Наглого скользнула кривая улыбка. Я вздохнул, ещё раз глянул на флягу в руке. Сначала я выбирал, Креоду или Гамиону отдать оставшуюся кровь. Но здесь нужно поступить по-другому.
Я рванул с запястья полотно, снова тревожа рану. Больно. Намного больней, чем когда я вскрыл себя мечом. Или тогда мне было не до боли?
Наполняя флягу, я скосил глаза на Креода. Он уже поднялся с колен, стоял, оглядывая свои руки и шевеля ими, словно не веря, что они у него есть. Заметив мой взгляд, резко опустил их, расправил плечи и смущённо признался:
— Я странно ощущаю себя, господин. Быстрей и сильней, чем был.
В доказательство Креод махнул перед собой рукой. Так, словно выполнял второе из движений меча. Ладонь его со свистом рассекла воздух, размазавшись полосой. Боюсь, даже старшие воины с трудом успели увидеть это движение.
Я медленно кивнул, укладывая это в голове. Если он всё же стал Кровавым, то это и неудивительно. А что насчёт остального?
Кодик бесцеремонно вмешался в мои мысли:
— Господин, хватит! Вам ещё сражаться.
Я, ощущая, как тонко звенит в голове, согласился и приказал Гамиону:
— Заматывай.
Но первым на этот раз успел Илиот. Он в один шаг оказался рядом, ухватил меня за запястье, смыкая ладони с печатями поверх раны. Вспышка света, волна прохлады по жилам. Когда он убрал руки, кровь уже не текла, хотя сама рана и зияла развёрнутым мясом.
Но Гамион уже мотал сверху новую повязку.
Я осторожно качнул почти полную флягу и ещё раз оглядел своих солдат. А затем растянул непослушные губы в улыбке и мрачно им сообщил:
— А сейчас каждый из вас сделает по глотку моей крови.
Орак шагнул ко мне раньше, чем я договорил:
 
— Я готов, господин.
Через минуту, с отвращением утирая губы, и глядя, как Гамион идёт с флягой вдоль строя, Кодик спросил:
— Господин, это всё хорошо, но что мы будем делать с Креодом? Вот его месяц не было, а вот он появился? Здесь?
Я пожал плечами и честно сказал:
— Ничего не будем делать. Не нашли мы Креода.
Кодик покосился на молча стоящего в шаге от него Креода и переспросил:
— Это как? Вряд ли он сумеет выбраться отсюда сам.
— И не нужно. Ты думаешь, тот же Глебол помнит, сколько у меня солдат?
Кодик не согласился:
— Как раз-таки Глебол и помнит, господин. Как и этот ваш приятель Адалио.
Несколько ударов сердца я размышлял, а затем упрямо мотнул головой:
— Неважно. Мы только что потеряли двоих. В броню его, чтобы скрыть лохмотья и худобу, морду перемотать тряпкой, будто его ранило.
Кодик пожевал губами, добавил:
— Глаз перетянуть тоже. Не хватало ещё, чтобы он снова красным стал у всех на глазах.
Я кивнул и напомнил:
— И давайте побыстрей. Мы, вообще-то, здесь не одни. И нам нужно соединиться с остальными, — скосив глаза в сторону своих теней, которые клубились вокруг, внимательно следя за передачей моей крови, я вздохнул. — Кто знает, как далеко они ушли?
Сразу половина теней порскнула в стороны, скрываясь в камне. Десять ударов сердца и одна из них вернулась:
— Далеко.
Я, довольный, отвернулся и повысил голос:
— Значит так, внимательно слушаем. Мы наткнулись на Кровавого. Доспех из серых чешуек, в руке обычный меч, но из льдистой стали. Средний рост, голос напоминает... Поняв, что не справляется, опалённый огнём адепта Илиота, он отступил. Мы перевязали раны пострадавших воинов и только потом двинулись вперёд. Запомнили?
— Да, господин.
Многовато я вру сегодня, но этого должно хватить, если у кого появится пара вопросов. За время, пока я придумывал несуществующего Кровавого, Креоду успели собрать доспех. С кого-то шлем, с кого-то наплечники, с кого-то грудную часть. С сапогами пришлось хуже всего и теперь у меня сразу два воина «ранены» в разные ноги и перемотали ступни тряпьём. Но со стороны, для беглого взгляда, выглядит всё вполне правдоподобно.
Я махнул рукой:
— Вперёд, вперёд, вперёд!
И снова меня вели тени, позволяя не плутать по этим странным лабиринтам и по-прежнему проверять тоннели, не заходя в них.
Мне даже удалось, прислушиваясь к их шёпоту, догнать остальные отряды и затем двигаться так, чтобы снаружи, на той стороне Ожерелья оказаться не первым.
Дважды моргнул, позволяя глазам привыкнуть к яркому свету давящего сверху солнца. Слева отряд Адалио, справа... Справа Глебол. Но он лишь скользнул по мне и моим людям взглядом не задержавшись. Гораздо сильней его, да и остальных, беспокоили звуки сражения, что доносились снизу. И вряд ли это был кто-то из нашего отряда.
Если только...
Да нет, быть не может, что тот же Эстро или Адан, не дожидаясь Глебола, без приказа двинулись вниз.
Время шло, отрядов Кузни выходило всё больше. Мы расположились в стороне, в тени левого склона. Да и, если откровенно, ноги плоховато меня держали. Щедро я наполнил флягу, щедро. Но, честно говоря, поступил бы так же снова. И дело не в том, что я хотел связать общей с Креодом странностью весь отряд. Если кто захочет шепнуть что-то гонгану, то даже это его не удержит.
Я хотел воспользоваться шансом сделать своих людей сильней. В другое время и в другом месте попробуй их ещё уговорить глотать мою кровь. Вряд ли, конечно, в словах Ития из Дома Матон есть правда, он ведь уже это проверял. Но даже если я этим позволю им сохранить разум после ритуала создания Кровавых жнецов, то я уже в выигрыше, скорее всего, война с Реолом не окончится сегодня. А ещё лучше, если им и не понадобится проверять, защитит ли кровь с ихором Безымянного от этого ритуала.