Темный лебедь (ЛП)

Женщина было высокой и стройной с великолепной гривой волос цвета черного дерева, шелковистые пряди которых вились как ленты. С висков свисали косы, в которые оказались вплетены нитки с кроваво-красными рубинами. Идеально подходящими к ее губам. Кроваво-красным в форме сердца. Провокационный и провоцирующие. Она обладала кошачьими глазами Теранок. А радужки выделялись такой глубиной… бесконечная бездна океана, увенчанная темнейшей ночью.
Каждый раз, когда она смотрела на него, он оказывался в этом океане, потерянный и тонущий. Что самое худшее? Даллас не желала спасения.
Он осмотрел все остальное. У нее были заостренные уши и выдающиеся скулы. Слишком заметные, чтобы принадлежать человеку. И в противовес оказался очень милый нос.
Когда она напала на Девина, Даллас увидел что-то похожее на крылья бабочки, нарисованные в уголках глаз, и ветку плюща на лбу, словно Лилика носила маску.
Отметины не выглядели как татуировки. Они не могли ими быть. под определенным углом она казались переливающимися и отливающими драгоценными камнями. Значит, они естественная, хоть и необычная, пигментация на коже. Что-то похожее он видел раньше однажды… у… какой расы? Он не мог вспомнить название, только что над людьми ставили эксперименты перед полным исчезновением.
Вымирание произошло до него. Но, когда он еще стажировался в А.У.Ч., то проводил свободное время, изучая различные битвы между людьми и иными, чтобы выяснить сильные и слабые стороны существ, которые жили и умерли, чтобы эффективней побеждать тех, кто еще остался.
Женский стон выдернул его из раздумий и погрузил в туман похоти, который он изо всех сил старался контролировать.
Узница застонала, только и всего, а он уже тверд как камень?
Не самое лучшее начало их отношений. А у них будут отношения. Его видения никогда не лгали.
Остальная ее кожа блестела, будто ее окунули в алмазную пыль — такой эффект он видел только у Таргонов. Но она не принадлежала к этой расе. Девин определил бы это в первый же миг.
Это выдающиеся скулы и заостренные уши каким-то образом придавали удивительную дикость ее безмятежной красоте. А еще у нее был самый сексуальный голос, заставляющий думать о перышке на конце плетки.
Аромат роз и костра, в котором потрескивали старые дрова, здесь оказался сильнее и, очевидно, исходил от нее. Это только увеличило его желание. «Должен попробовать…»
Она не была милой девушкой с заготовленной улыбкой, женщиной, которую должен хотеть такой служитель закона, как он. Эта девушка могла дать отпор своим ротиком. «Держите меня!» Ее рот. Даллас снова и снова возвращался к нему взглядом. такой сочный и красный… похоть во плоти.
Лилика была экзотичной и уникальной, что еще больше притягивало. Но, честно говоря, он захотел бы ее даже с завязанными глазами. Этот аромат… этот сводящий с ума и делающий твердым голос.
Он кивком указал на клетку.
— Открой.
Девин вздохнул.
— Если ты скажешь, что тебя мучает совесть…
Он просто приподнял бровь.
С очередным вздохом Девин открыл замок. Даллас вошел внутрь, присел на корточки рядом с экзотической красавицей и нежно перевернул ее на спину. Несмотря на кровь и грязь, покрывавшие ее, с близкого расстояния смуглый оттенок кожи казался еще более ярким.
Подозрение насчет нее мелькнуло на задворках разума в миг, когда он ее увидел, и теперь укрепилось
— Она родственница Тринити.
— Черт, нет. — Девин присел на корточки рядом с ним. — Я бы заметил сходство.
— У них одинаковая костная структура. Один овал лица. Те же выдающиеся скулы, которые изящно сужаются к волевому подбородку.
— Изящно сужаются? Ты получил степень по ужасной поэзии за последний час? — Тон его друга был сух, как воздух на Заброшенных Землях. Затем он выругался. — Дружище, думаю, ты прав.
Вероятно, эти две женщины были кузинами. Возможно, даже сводными сестрами. В любом случае, он мог использовать Лилику, чтобы выманить Тринити из укрытия.
— Но она не больна, верно? — спросил Даллас, ища подтверждения, хотя его друг уже отвечал на этот вопрос.
 
— Она полностью чиста. Я провел тесты, прежде чем притащить ее сюда.
Значит, она не Шон. Но кто же? Силы, который она источала… он ощущал себя так, словно в него попала шрапнель, слишком много осколков, чтобы определить единственный источник.
Его аркадианская сторона странно на это реагировала, гудя от желания сбежать подальше и притянуть ближе. Хотя последнее Даллас понимал. Когда она взглянула в его сторону, его аркадианская сторона намекнула на мрачное будущее… Лилика планировала его убить.
«Держи друзей близко, а врагов еще ближе…»
Девин упоминал видение про выстрел Далласа. По этой причине Лилика намеревалась его убить?
Хотя причина не важна, Лилика потерпит неудачу.
Но не он. Даллас использует ее как приманку. А это значит, ему придется проводить с ней время. Сможет ли он устоять перед ее мощным обаянием или добровольно рискнет своей жизни в попытке ее соблазнить?
Она в его кресле, пьет его виски…
Да, он рискнет.
Желание не всегда является слабость, иногда может служить оружием.
— Я могу не выжить после своей связи с ней, — признался он. Но на это придется пойти.
Девин напрягся.
— Тогда она умрет сегодня.
Для Таргона все угрозы Далласу нужно устранять немедленно, без колебаний. Без обсуждений.
— Твои дружеские жесты всегда грели мое сердце, но в этот раз прошу тебя отступить. — Даллас провел кончиком пальца по подбородку Лилики. Нежнее шелка. — Я забираю ее с собой.
— Черта с два. Она не больна… она хуже. Мой народ когда-то воевал с ее. Она Фэлл.
Фэлл. Да! Уничтоженная… ну. почти уничтоженная раса. Хищники по сути. Хитрые, даже лживые, с зашкаливающими собственническими инстинктами.
— Впервые за время моего правления мы едва не проиграли битву. — Девин поднял руку, показывая раны от пяти пальцев, которые еще не затянулись. — Это усиление.
— И это плохо потому что?..
— Одним прикосновением она может сделать тебя сильным. Слишком сильным.
Даллас повторил:
— И это плохо потому что?..
— Подумай об этом иначе. Прямо сейчас ты можешь бегать быстрее, чем может уловить человеческий глаз. А после ее прикосновения ты сумеешь преодолеть звуковой барьер, но не сможешь остановиться. Будешь бежать пока не умрешь. Если твое тело сможет удержать такую силу в течение реального периода времени.
В этом заключался ее план? Убить его с помощью его собственных инопланетных способностей?
— Полагаю, у тебя есть способ ее нейтрализовать.
— Конечно, — ответил Девин без колебаний. — Я отрежу ей руки.
Конечно.
— А есть менее… разрушительный способ?
Его друг поджал губы.
— Ты теряешь хватку, это смущает.
— Просто скажи, что знаешь.
— Ладно. Мои люди действительно разработали ингибитор, который нейтрализует способности иных, но его действие быстро заканчивается и длится не более двадцати четырех часов. И действие легко нейтрализовать инъекцией поддельного адреналина.
— Я буду держать ее подальше от экстремальных видов спорта, — сухо ответил Даллас.
— Я сказал поддельный адреналин. Это другое.
— Дай мне для нее дозы на две недели.
Определенно ему хватит этого времени, чтобы распространить слух о ее поимке и выманить Тринити из убежища.
«Давай сделаем это». Он выпрямился во все свои сто девяносто сантиметров.
— Кроме того, мне понадобится несколько часов все организовать. Не делай… я повторяю, не делай… ей больно в мое отсутствие. Сделаешь, и я буду очень недоволен.
На шее, руках и ногах были порезы и синяки, и, очевидно, еще больше под одеждой. Даллас не возражал против применения пыток, когда это оправданно… верил в равные права и подобную чушь. Но ему не нравилась мысль, что милое лицо Лилики искажается от боли и голос стонет от муки, а не от наслаждения.
Защитные инстинкты можно связать с его желанием к ней, но интенсивность этого желания сбивала столку… пока он не вспомнил о выделяемом Тринити феромоне. Он предполагал, что это действие болезни Шонов, но может быть семейной чертой.