Что такое любовь? (СИ)

  
Глава 1. Алевтина Крылова
 
Лёгкий ветерок, проникавший в приоткрытое окно аудитории, витал между студентами и задорно поигрывал с волосами парней и девушек, моих одногруппников, которые задумчиво склонили свои головы над индивидуальными тестами и решали задания. Шла контрольная работа по философии и в помещении стояла идеальная тишина, нарушаемая лишь иногда еле слышной поступью шагов преподавателя, ходившего между рядами парт и наблюдавшего за своими учениками.
Списать практически невозможно… да и мне это не нужно. До конца пары осталось всего минут десять-пятнадцать, не знаю точно, ведь висевшие на стене часы давно уже остановились, а перед началом занятия мы все сдали свои телефоны в пластиковый кейс, который сейчас расположен на столе у Андрея Викторовича Остапова, великого учёного и, по совместительству, нашего преподавателя.
Хороший мужичок, разумеется, когда в хорошем настроении. Хе-хе. И лучше не иметь такого врага.
Переведя обратно свой взгляд на листок бумаги, лежавший на парте прямо передо мной и исписанный почти до конца, я задумалась над предпоследним вопросом.
«Как вы считаете, какая из добродетелей более всего присуща человеку и почему вы так считаете? И нужно ли следовать в жизни своим принципам, живя по указаниям разума?»
Вопрос на засыпку, конечно, но что я хотела, поступая на психолога? Здесь иного от нас и не ждут, кроме как логики, лукавой игры разума над сознанием других людей, полного контроля своих эмоций и чувств, а также умения считывать поведение окружающего нас общества, так как без этого нельзя.
Мы люди науки, люди анализа и характеристик, а значит, должны жить так, как указывает нам наш разум… Разум, закованный в стальные обручи жестокого самоконтроля.
Написав ответ снизу, в специальной графе для ответа, я быстро записала ответ и на другой, последний вопрос. Выдохнула спокойно. Надеюсь, не завалила эту контрольную, ведь хорошая оценка мне нужна как никогда — на носу висит диплом.
Ага, диплом… с темой для которого я ещё даже и не определилась. Как всё сложно…
— До конца занятия пять минут! — взглянув на свои наручные часы, проговорил Андрей Викторович и прошёл в сторону своего стола. — Поторопитесь и ровно со звонком сдайте мне свои работы.
По аудитории прокатились удивленные шепотки ребят, которые не заметили, как быстро пролетело время, и со всех сторон послышалось усердное пыхтение. Кто-то дописывал буквально последние строчки, ну а кто-то не дошёл даже и до последних трёх вопросов из общего количества двадцати.
По прошествию пяти минут я встала со своего места, собрала вещи и, прихватив листок с ответами, двинулась с центрального ряда в сторону преподавателя. Положила контрольную прямо перед ним.
— До свидания!
— До свидания, Крылова! Очень рад, что и сегодня вы справились с работой в числе одной из первых. Ваши результаты меня приятно удивляют.
— Благодарю, — смущённо кивнула я и, бросив последний взгляд в сторону своей группы, покинула аудиторию. Только за её пределами спокойно выдохнула и радостно улыбнулась. На сегодня пары закончились, а значит сейчас прямиком домой. К своему Чеширику…
В большом вестибюле первого этажа было слишком многолюдно, ну а на проходном пункте небольшими кучками столпились студенты, дожидаясь своей очереди, чтобы пройти через турникет и, наконец, вкусить свободы апрельского тёплого денёчка. Я была одной из них.
На улице приятно грело солнышко и я невольно подставила своё лицо навстречу этим ласковым лучикам, неосознанно замедляя шаг и наслаждаясь каждой проведённой минутой.
— Аляяяяяяяя! Подожди! — откуда-то со стороны послышался очень знакомый голос подруги и я остановилась, осматриваясь по сторонам в поисках девушки. В моём направлении очень быстро двигалась прекрасная, рыжеволосая кокетка по определению, вот только на её лице… застыла гримаса боли, а по щекам была размазана потёкшая тушь.
— Что такое? Что случилось?! — быстро сократив между нами расстояние, встревожено поинтересовалась я и торопливо осмотрела девушку, пытаясь понять, что с ней стряслось. — Марина, твою матушку! Ты язык проглотила?
 
— Я… я… нет! Нет! — путалась Леонова, желая что-то связно сказать, но сквозь рыдания это у неё выходило не очень хорошо.
— Так, дыши! — прижимая девушку в крепких объятиях к себе, утешала её я. — Сейчас мы с тобой поедем ко мне домой и ты мне обо всём подробно расскажешь.
— Х-хорошо, — заикаясь, согласилась Маришка, но постаралась маломальски взять себя в руки и вытерла мокрые дорожки от слез, ещё больше размазывая косметику.
Я сочувственно достала из сумки влажные салфетки и протянула их девушке.
Та благодарно посмотрела на меня, привела себя в относительный порядок и мы отправились в сторону остановки. Я подхватила Леонову под руку, больше пытаясь успокоиться самой, ну и, заодно, помочь подруге. Глубоко вздохнула, вновь овладевая над своими мыслями.
Не дело это, раскисать. Тем более мне, почти дипломированному психологу. Хотя когда в нашей жизни случаются такие неожиданные повороты, мы не всегда можем это контролировать. Мы ведь психологи, а не роботы…
*****
— Мамуль, я дома! Со мной Маринка, — закидывая свои ключи на полочку, разулась я и помогла ослабевшей Леоновой справиться с заевшим замочком на её куртке. У девушки сильно дрожали руки и она никак не могла зацепиться за бегунок собачки.
В прихожую сразу же, только услышав мой голос, выбежал Чеширик. Большой и пухлый кот породы Сфинкс. Да-да, вот такая вот у меня небольшая страсть — мой Чеширик.
— Здрасьте, теть Оль! — поздоровалась с моей мамой Леонова, сразу же проходя прямо по коридору и сворачивая налево, в мою комнату, видимо, чтобы не пугать своим внешним видом мою маму.
— Здравствуй-здравствуй, — тоже выйдя в прихожую, кивнула мама, но подруга уже сидела в моей спальне. Я подошла к родной женщине и поцеловала её в щёчку.
— Мам, мы немного посидим в моей комнате, нам поговорить нужно. Ну а потом все вместе попьём чай, — улыбнулась я, будто бы ничего не произошло и проскочила на кухню, захватив из шкафа две чашки для ромашкового чая, тонизирующего и успокаивавшего нервы, а также из своих личных запасов достала из холодильника горький шоколад — без него я просто жить не могу. Ещё одна моя маленькая слабость, которую время от времени я могу себе позволить.
— Ну-с, Леонова, — проходя в свою комнату и оставляя чашки с горячим, дымящимся чаем на рабочем столе, плотно прикрыла дверь. — Рассказывай.
После моих слов… Марина посмотрела на меня своими большими голубыми и слезящимися глазами, которые вот-вот могли начать потоп.
— Спокойно-спокойно, держи, — всунув ей в руки пол плитки шоколада, сказала я и устроилась на своей кровати напротив неё, усевшись по-турецки и готовясь выслушать всё «от» и «до».
— Алечкааа… — всхлипнула Леонова, наклоняясь ко мне и падая прямиком в объятия. — Он меня бросиииил…
На меня будто бы вылили ушат с холодной водой. Я сразу поняла, о ком идёт речь и поэтому… Чтоооо? Кааак?!
— Но почему? — искренне удивилась я, даже забывая о такой любимой вкусняшки, как шоколад.
— Родион сказал, что… что он изменил мне! — раздался очередной всхлип, но Марина, сжимая в руках горячую чашку с чаем, пыталась себя контролировать. К нам пришёл мой кот и забрался к ней на колени, начиная громко мурлыкать и лапками разминать кожу, массажируя. — Поспорил с друзьями на то, что такая дурочка, как я, слишком наивная и глупая, чтобы легко повестись на такую "любовь" и что я останусь с ним даже после такого, с разбитым сердцем, потому что люблю его и смогу простить! Но я не хочу таааааак! Аляяя! Не хочу! Но в то же время, я люблю его… В этом он прав, придурок!
Я ещё несколько секунд сидела и хлопала ресницами, пытаясь переварить только что поступившую информацию. Мдаааа… вот вам и оладушки. А ведь с виду этот Родион самый приличный парень. Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.