Волк 7: Лихие 90-е (СИ)
А что касается встречи Ремезова и прибывших, я буду держать их порознь. Давно уже решил, что замкну этот контакт на себе. Пусть всё идёт через меня, тем более, Белоглазов, единственный кто знает Ремезова лично, стал новым главой службы безопасности холдинга и сюда в ближайшее время приезжать не будет.
Крюков позвонил, когда я ехал в машине. Его номер был у меня забит в телефоне, как и номера всей братвы Новозаводска, поэтому внесённое ещё моим братом имя Igor Pivzavod высветилось сразу. Хорошо, что я доплачиваю несколько долларов за определитель номера, а то бы каждый раз гадал, кто это позвонил.
— Максим, приветствую, — сказал Крюков. Слышно чётко, будто он был рядом.
— Приветствую, Игорь.
— Тут такая тема нарисовалась… Ты телевизор смотрел сегодня? Там такая передачка идёт интересная, знаешь?
— Сагай Амисхал?
Я в шутку упомянул название другой передачи местного телевидения, которую вели только на бурятском языке и тогда показывали на канале РТР в наших краях в дневное время.
Читинская область и Агинский округ тогда были разными субъектами федерации, но территориально они находились на одной территории. Компания ВГТРК поддерживало региональные каналы, давая им время на своём федеральном канале. У нас этот региональный канал был общий с Агинском, поэтому передачу на бурятском включали на всю область.
— Не, — Крюков усмехнулся. — Другая, нудная, которую никто не смотрит. Но сегодня было интересно.
— Ты про Кравцова?
— Угу, про него, толстячка этого. Давай короче в ближайшие дни пересечёмся, перетрём всё, — предложил он. — И расскажу, кто этот перец такой. Ну и об остальном тоже побазарим.
— Я не против.
— Лады, — только и сказал он. — Позвоню.
Ну узнаем, что он скажет помимо того что предложит крышу, но не свою пивзаводскую, а депутатскую. Всё равно он этого не дождётся, даже будь он депутатом Госдумы. А он и туда прорвётся, если захочет. Если не посадят, конечно, как в первую мою жизнь. Но сейчас многое идёт не так, как тогда.
Сначала я отправился в транспортную компанию, которая привезла один важный груз ещё вчера. Антонов, новый директор комбината, собирался оставаться здесь надолго, поэтому отправил свою личную машину сюда. Не своим ходом, а через посредников, которые перевозили машины, на запад везли японки, а на восток немцев и американские джипы. И восьмёрки с девятками, они у нас были популярными.
У Антонова немец, БМВ, чёрный Бумер. Достаточно новый, но модель на первый взгляд я не определил. В немцах я разбирался так себе, в японских тачках понимал лучше. Куда больше меня интересовали чёрный Чероки и два Форд Эксплорер, тоже чёрные. Не особо новые, но в приличном состоянии, достаточно статусные для наших мест. По крайней мере, часть братвы будет на них заглядываться.
Эти тачки будут числиться за комбинатом, как принадлежащие службе безопасности. А пока это всё оформится, ездить на них будем мы по договору. Я сам просил купить несколько таких машин. Деньги у холдинга появились, раз продавали то имущество, которое не могли удержать. И часть этих денег они хотели потратить на то, чтобы удержаться хотя бы здесь.
Вишневские и их партнёры очень хотели пробиться наверх, но с нефтью и газом у них не вышло, так что они пытались зацепиться через тяжёлую промышленность, попутно обрастая связями. Дело сложное и долгое, но раз они до сих пор живы и не разорены, какой-то успех в этом есть. Вот только вынужденая продажа завода на Урале им серьёзно помешала.
Документы на тачки уже были у нас на руках, а компания-посредник уже приготовила машины к поездке. Я рассадил своих на прибывшие тачки, на них же и встретим гостей. Слава, очень довольный поручением, сел за руль БМВ и одобрительно покачал головой.
— Новенький совсем, — сказал он. — На пробег гляди, Волк, всего ничего. Он чё, её просто показывает, а не ездит?
— А кто их знает? Поехали за Женей, потом будем встречать.
Уже вечером прилетел самолёт. Мы стояли в зале ожидания, смотрели, как в сторону терминала едет старый побитый автобус, что привёз высадившихся из самолёта пассажиров. Не завидую им, ведь я смотрел прогноз погоды. В Питере было −1 и снег, а здесь −30 и суровый ледяной ветер, который в Чите, как шутят местные, всегда дует в лицо.
А встречать их на взлётной полосе мы пока не можем. Вот заработает комбинат, усилит влияние, этот вопрос можно будет обсудить с местными. Пока же нас на машинах никто туда не пустит, вот и ждём в здании терминала.
Андрей Вишневский, один из братьев, тот, что похрабрее, прибыл не один. С ним его телохранитель, тот пожилой мужичок, лысеющий и усатый, который был здесь в прошлый раз, на «переговорах» с Черномором.
— О, Пал Андреич, — Женя обрадовался. — Как здоровьице?
— Ещё трепыхаюсь, — тот пожал всем руки. — Вот как помирать, когда вокруг такое веселье? Подрыгаюсь ещё немного.
Это был не единственный охранник, который прилетел с собственником. В этот раз Вишневский, вспоминая прошлый опыт, взял побольше телохранителей, аж семь человек. А что, давно пора брать с собой больше людей, да и тем более сейчас в охрану руководства и предприятия вваливают намного больше денег, чем раньше. Нам тоже приходила другая сумма, чем договаривались в прошлом году, но и трат теперь тоже немало.
Пришлось ждать, когда прилетевшие охранники получат назад своё оружие у службы безопасности аэропорта. А кто их пустит в самолёт с пистолетами? Вот и везли всё в отдельных кейсах в багаже, как принято в правилах в перевозки. В салон с пистолетом нельзя никому.
Хотя будь Вишневские влиятельнее, этот вопрос бы они решили, тогда правила безопасности перелётов были мягче. Или они вообще бы летали на своём личном самолёте, но таких денег у них не было.
Все телохранители откормленные, широкие и высокие, ещё в тёмных очках и с проводком наушников из левого уха у каждого. Правда, невозмутимость им хранить было тяжело, потому что одеты они были легко, по-питерски, и быстро замёрзли, пока ехали в автобусе.
— Там Антонов застрял, — Вишневский поморщился, показывая назад. — Милиция его допрашивает, не выпускает.
— А что случилось? — спросил я.
— Подрался. Юрка — он такой. Но спец в своём деле, просто человек с таким характером.
— Справедливости ради, — добавил Павел Андреевич. — Драку начал не он, а какой-то блатной. Вот так всё и вышло, слово за слово и… Чуть самолёт в Иркутске из-за них не посадили.
Наконец, прибыл и новый директор, при виде нас победно подняв руки. А лысый браток в пальто и с ссадиной на лице торопливо свалил, недобро оглядываясь. Я шепнул Славке, чтобы покрутился рядом с Антоновым, а то мало ли, вдруг браток приведёт друзей разбираться.
— Вот понтов много, — начал Антонов с хитрым видом, показывая братку в спину. — А заявление на меня хотел написать, что его обидели. Но съехал, понял, чё его братаны подумают?
— А из-за чего драка? — спросил я.
— Выпил, давай всех цеплять. И ко мне подошёл, — он улыбнулся ещё хитрее. — Вот и огрёб по самые помидоры.
Улыбается, но взгляд серьёзный, внимательно изучающий меня. Антонов — толстый мужик за сорок, но не добродушный толстяк, а серьёзный и крепкий дядька. И кулаки у него сбитые, драться явно умеет. Явно есть боксёрская подготовка или какая-то другая. Волосы чёрные, но он уже лысеет. В широкой улыбке два золотых зуба, на шее тоже золотая цепь и ещё перстень на левой. Прям типичный бизнесмен этих лет, который больше похож на бандита.
— Это Макс Волков, наш местный партнёр, отвечающий за безопасность комбината, — представил меня Вишневский. — Его люди будут сопровождать вас на территории. А это Юра, новый управляющий, человек с большим опытом работы в сложных условиях.
Директор Антонов пожал мне руку. Пальцы у него крепкие, и он сразу крепко сдавил мне ладонь, глядя в глаза. Я сдавил в ответ, успев напрячь, так что его трюк не вышел. А то любят такие повыделываться.
Он одобрительно кивнул, потёр руку, когда я её выпустил, и мы, наконец, пошли на выход.