Вопреки инстинктам (СИ)

Счастье меня переполняло от того, что сын рядом, и от того, что вернулась в свой родной дом. Какая же меня охватила дикая радость, когда Тимур сказал, что мы все вместе едем в мою стаю.
- Если ты не против, я поживу с вами, - несмотря на его слова, там прослеживался четкий подтекст, что это даже не обсуждается.
Возражать я не стала, так как понимала – разделять их с сыном у меня больше не получится. В принципе, даже спасибо ему надо сказать за то, что он не потащил меня и Тима к себе, хотя и мог.
В стае меня встретили с радостью и возбужденным интересом. Ещё бы, такой уникальный случай в моем лице! Как именно мой зверь исчез, мы, само собой, никому не сказали. Пусть это так и останется тайной для моих людей – то, что у меня был такой опасный дар.
Страх возник после. Дав насладиться мне радостью от встречи с родичами буквально пару дней, Тимур сообщил неприятную новость.
Кирилл Зарубин исчез в тот самый день. И его поиски пока ни к чему не привели.
Мысль, что эта тварь может объявится в любой момент, приводила меня в дикий ужас. Как и то, что он может растрепать про мой, пусть и потерянный, дар. Всегда существовала вероятность того, что могут просто не поверить в то, что он исчез вместе с волчицей.
Привыкнуть к новым реалиям всё-таки оказалось для меня тяжелей, чем я поначалу думала. Спустя две недели меня накрыла депрессия и отчаяние. Убеждения самой себя, что всё к лучшему и главное, что сын в порядке – помогали с каждым днем всё хуже и хуже.
Доходило даже до такого, что мне казалось – волчица всё ещё внутри меня, где-то очень далеко, но она там. Но на любые мои призывы и мольбы отозваться была абсолютная тишина. И именно она, в сочетании с тем, что регенерации нет от слова совсем, доказывало, как же я ошибалась. Теперь я была простым человеком.
А в последнее время я стала раздражаться и беситься.
Появилась обозленность, казалось, на весь белый свет. Могла сорваться на каждого, кроме сына.
Особенно доставалось Тимуру. Он пытался как-то сгладить мои вспышки ярости, переводя всегда всё в шутку или, вообще, меняя резко тему, но…
Это бесило ещё больше.
То, как он ходит вокруг меня, можно сказать, на цыпочках.
- Мы собираемся с Тимом побегать в лесу, - раздается спокойный голос Тимура, выдергивая меня из моих мыслей. От неожиданности я вздрагиваю и резко поднимаю голову – Ты с нами?
Оборотень стоит в дверях кабинета, где я бездумно пялилась в бумаги вот уже как полчаса, смотря на меня пристально и терпеливо ожидая ответа.
Я не слышала, как он подошел. Впрочем, я теперь многого не слышала. Как оказалось, человеческий слух… м-м-м… дерьмовая вещь.
От его вопроса махом завожусь.
- Я пас. Вы же хотите побегать, а в моей компании вы будете плестись, как черепахи, - мой голос ровный, но сочится сарказмом, который я не могу сдержать. Легкое чувство вины заставляет опустить голову и уткнуться взглядом в бумаги.
Знаю, что Тимур не виноват в моем плохом настроении. И уж точно он не достоин такого моего тона после всего, что сделал для меня и сына, но…
В последние дни срывы происходят достаточно часто.
Как он ещё это терпит?
- В чем дело? – он приближается к столу, за которым я сижу.
- А тебя Тим не потеряет? – пытаюсь избежать разговора.
- Детка, ещё раз спрашиваю, в чем дело? – вкрадчивый тон мужчины вкупе с его «деткой» срывает все предохранители.
- Сто раз тебя просила так меня не называть! – в ярости рычу, поднимая глаза.
От того, что этот рык, по сравнению с моим прошлым, больше похож на какой-то комариный писк, злюсь ещё больше.
- Ну, теперь когда ты в более «благосклонном» состоянии, чтобы поговорить, давай уже обсудим, что тебя так злит в последнее время, - усмехаясь уголком губ, Тимур скрещивает руки на груди и с вызовом смотрит мне прямо в глазах.
О-о… а вот это уже что-то новенькое.
За этот месяц он ни разу себе такого не позволял – смотреть вот так, да ещё и, можно сказать, нарываться на скандал, от которого он прежде так искусно уходил.
Возможно, именно это мне и нужно. В бурной и грандиозной ссоре выплеснуть все негативные эмоции, накопленные за это время.
  
В предвкушении оскаливаюсь.
По тому, как вспыхнули глаза Тимура, понимаю, что сейчас будет очень жарко.
Похоже, оборотню тоже надоело изображать из себя пушистый коврик, о который я последние несколько дней с утра до вечера вытираю свои человеческие ноги.
Медленно поднимаюсь на ноги.
Нет, понятно, что я и сейчас по росту значительно уступаю ему, но так хотя бы свела его преимущество к минимуму. Уже не кажется, что он висит надо мной горой.
- Что меня злит? – вкрадчиво начинаю говорить я, облокотившись ладонями на стол и немного наклоняясь вперед. – В первую очередь меня злит эта твоя «Детка»!
- Что-то ещё… Детка? – Тимур невозмутим.
- Ты издеваешься?! – шиплю от ярости. Внутри всё клокочет от злости.
- Что там у тебя дальше по списку? Озвучь уже? – этот гад спокойно чешет свой щетинистый подбородок.
- Меня бесит, что я… я…
- Что ты теперь человек, правильно я понимаю, - приходит мне на помощь Тимур, без единого грамма сочувствия.
- ДА, черт возьми! – о, а вот этот мой рык совсем как в прошлом. – Я словно новорожденный, которому приходится заново учиться… всему!
- И кто в этом виноват? – его хладнокровный вопрос словно ушат воды. – Я? Ты? Зарубин? Назови уже, кого ты считаешь виноватым во всей этой истории?
Задыхаясь, прожигаю его ненавидящим взглядом, начиная дрожать от обуревающих меня эмоций.
Их слишком много, и я уже не в силах их обуздать.
- А если я считаю виновным ТЕБЯ, дорогой?! – чуть ли не по слогам говорю я сквозь стиснутые зубы.
- Если тебе от этого станет легче, то пожалуйста. Поверь, я как-нибудь постараюсь это пережить, - Тимур сурово сдвигает брови. – Вот только мне почему-то кажется, что именно себя ты считаешь виновной во всём. Но открыто признаться об этом ты почему-то не можешь.
Его слова попадают прямо в точку.
Да, как бы я не убеждала себя в том, что виноваты мужчины – Тимур и Зарубин: первый – потому что в самом начале не учуял во мне пару и потом не нашел, а второй - заставил меня применить дар на полную катушку, что и привело к потере волчицы, но…
В глубине души я знала, что в первую очередь виновата сама. Именно мои поступки и неверие к своей паре привели меня в то состояние, в котором я сейчас нахожусь. Глупая гордость, а может даже и гордыня, что справлюсь со всем одна, сыграло со мной злую шутку.
Может ли служить оправданием то, что я всю свою жизнь мало того, что рассчитывала только на свои силы, так ещё и всегда заботилась о сестренке, чувствуя себя во всем более сильней и опытней?
Думаю, что всё таки нет.
- Если тебе интересно моё мнение, - голос Тимура звучит словно сквозь вату в ушах. – Я считаю, что виноваты и ты, и я, и Зарубин. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но… Всё уже случилось и нужно жить с тем, что есть. Мне всё равно, человек ты или оборотень. Главное, что ты жива и находишься рядом со мной. И тебе пора перестать вести себя, как маленькая обиженная девочка, срываясь на меня по любому поводу. Детка, пора уже свыкнуться со своим положением.
Тимур говорит, вроде как, правильные вещи, но… как же выбешивает эта его невозмутимость и хладнокровие.
- Иди ты, знаешь, куда?! – и всё-таки сущность истинной альфы во мне не сдохла вместе с волчицей. – В лес! С сыном побегать!
Мда, тяжело мне дается покорность и смирение, которую мужчина, видимо, от меня ждет.
Глаза оборотня вспыхивают желтыми всполохами. Ноздри начинают бешено раздуваться, а желваки на скулах приходят в движение.
Тимур, тоже положив ладони на стол, выдвигается всем корпусом вперед, уменьшая между нами расстояние.
- Сучка! – с чувством произносит он. В этом коротком слове звучит несдерживаемая ярость, но и восхищение.
Его глаза наливаются жгучей похотью, когда Тимур впивается в меня бешеным взглядом. Мужская рука резко выбрасывается вперед, и всей пятерней Тимур зажимает мне горло. Несильно, но достаточно ощутимо. Дает понять, что мне не вырваться из этого захвата.