Криминальная жизнь аристократки (СИ)

— М-м… п-прошу… прекрати… — плача, прохрипела Женевьева. Ей было больно. Очень больно. И почему же она такая слабачка?!
— Прекратить?! Да ты, дрянь, мне всё испортила! — ещё один удар от Райана последовал под дых. Девушка вновь начала задыхаться, повалившись на бок. В плечо и шею вонзились осколки от битой посуды. — Какого джина ты открываешь свою пасть, когда этого не требуется?! Может, мне взять ребёнка из приюта и воспитать его, а тебя продать какому-нибудь ублюдку из Итсхелла?! Чтоб ты сдохла!
С этими словами мужчина покинул зал, оставив Женни одну. Первое время девушка просто лежала в этой смеси из разбросанной еды и осколков, но позже нашла в себе силы подняться. Голова болела, в горле словно кость застряла. По щекам беспрерывно бежали слёзы. Неужели, ты хочешь моей смерти, отец? — слова Райана, как ни странно, причинили Женевьеве больше боли, чем руки, что душили её. Пускай девушка и была неидеальной, но разве она заслуживает того, чтобы желать ей смерти? Да к тому же слышать это от собственного отца!
Хромая, она поковыляла к запасному выходу из особняка. Там обычно было очень мало охраны, поэтому можно было заявиться в таком виде на порог. Присесть на него и наблюдать за закатом. За тем, как оранжевое солнце уходит за горизонт. Как лес, что располагался между двумя частями города, в начале пригорка, начинает темнеть. Смотреть, как часовые готовятся закрывать белоснежные ворота, что находились прямо возле леса. Зачем они вообще открывали их? Чтобы подразнить итсхелльцев? Ведь "отребью" вроде них нельзя в Лайтхилл, а аристократам можно. Пускай только при выходе и входе предоставят документ.
Женевьева достала из своего декольте три волосинки, которые так тщательно скрывала ото всех. Они приобрели совсем другое значение для неё. Не нечто опасное, а наоборот… свободное? Её ключик к свободе. Может, девушка в детстве перечитала сказок о принце, который спасает принцессу от злого дракона и женится на ней? Нет… дело не в этом. Просто когда Женни увидела, как просто незнакомец выпрыгнул в окно, упав со второго этажа на крышу собачника, она поняла, насколько он независим. Независим от страха, от чьего-то мнения и приказов. Он был таким, каким хотела видеть себя Женевьева.
— Здесь желают моей смерти, — обретя голос, прошептала девушка. — А я продолжаю здесь жить. Как бы ты поступил, странный незнакомец? Давно бы сбежал из этой золотой клетки, верно?
Снова устремила взгляд вдаль. Солнце ушло за горизонт больше, чем на половину. Ещё час, и ворота закроют. Ещё час, и эта золотая клетка захлопнется. Но как же, чёрт возьми, страшно. Пугает до ужаса альтернатива ступить на земли, которых ты раньше не видал. Да даже пройтись по родному городу без дворецкого. Если Женевьева сделает свой выбор, то пути назад просто может и не быть.
— Час. За это время просто невозможно преодолеть город пешком. Я могу пробраться в собачник и забрать одного добера. Но как сделать это незаметно?
— Миледи? — голос Альберта заставил Женни вздрогнуть и внутренне затрястись. Нет, если он слышал, то… — Что вы здесь делаете?
— Дышу свежим воздухом, — выровняв дыхание, ответила она.
— Ваше платье всё запачкано. Идите и переоденьтесь. А ещё помойтесь, от вас исходит целая смесь различных запахов. Не самых приятных, естественно.
— Прости… — прошептала Женевьева, повернувшись к дворецкому лицом.
Пока тот не успел сообразить, что хочет сделать девчонка, она резко ударила его между ног. Со стоном Альберт упал на колени. Это и нужно было Женни. Она помнила, как мужчина избивал её в детстве. Также схватила за волосы на затылке, со всего размаху ударив лбом о плитку. Женевьева продолжала бить его, пока дворецкий не перестал брыкаться. Проверила сердцебиение. Пульс в норме. Жив.
— Вот и всё. Пути назад нет.
С этими словами девушка понеслась к собачнику, придерживая полы объемного, неудобного до ужаса для пробежек платья. Те же дела обстояли и с туфлями, но к ним за столько лет Женни приспособилась.
С доберами всегда работала одна собачница, ухаживая за ними и готовя к поездкам. Хоть эта женщина и была всегда добра ко всем, Женевьева не могла ей доверять. Поэтому пришлось искать обходные пути, чтобы забрать собаку незаметно от неё.
 
Когда работница пошла к другим вольерам, девушка подбежала к самому близкому к выходу, приоткрыв деревянную дверь. Выбирать не пришлось. Она забрала тёмно-коричневого добера по кличке Гёрт. Он не был её любимчиком и при другом раскладе Женевьева предпочла бы Вима, но сейчас не время придираться к мелочам. Быстро схватила с крючка ошейник, к которому была прицеплена кожаная веревка, чем-то напоминающая поводья.
— Что ж, ладно, Гёрт. Надеюсь, ты разрешишь мне прокатиться на спине, — громадный пёс ответил неоднозначным лаем. — Тише-тише-тише! Нам не нужны свидетели, знаешь ли.
Доберы были хорошо дрессированными, поэтому Гёрт без колебаний дождался, пока новая хозяйка заберется на него, а после последовал туда, куда она указывала.
По пути через целый город Женни несколько раз прокляла пышные юбки, которые не позволяли свободно сидеть на псе. Также она испытывала дичайшую панику при виде Сов. Эти чёртовы стражи закона могли доложить мэру о том, что они видели его избитую и грязную дочь верхом на собаке. Тогда бы весь план пошел под откос. Хорошо было то, что вечером выходили чаще всего новички, которые были некомпетентны. Они уделяли больше времени заполнению планов, ведь на этом строилась их главная задача. В общем, Женевьева добралась до выхода без проблем. А здесь уже возникли трудности.
— Миледи Джейн'ри! По какому поводу? — откланявшись, спросил молодой часовой.
— Мне срочно нужно попасть в город, — строго отчеканила девушка, показывая всю серьёзность своих намерений. На неё смотрели без сомнений. Благо, Женни успела привести своё лицо в порядок и вытереть кровь, что текла из носа всю поездку.
— Не было донесений о том, что вы придете, — нахмурился мужчина (или его правильнее назвать парнем?). — Зачем вам в Итсхелл за четверть часа до закрытия?
— Отец… он ведь сегодня днем уезжал туда. Оказалось, он забыл у знакомого один важный документ. Попросил меня съездить за ним.
— Почему вас, а не прислугу? Ещё и в таком… кхм, виде.
— Это конфиденциальная информация. Ох, по правде говоря, мой отец просто не доверяет этот документ никому, кроме членов семьи, — Женевьеве хотелось добавить, что ей он не доверяет намного больше, чем слугам. Даже, наверное, жизнь дочери он доверит лучше Гэби, чем самой девушке. Тем более, он желает ей смерти. Может, жизнь бы он доверил каким-нибудь преступникам?
— Хорошо. Успейте до восьми часов, пожалуйста.
Попрощавшись с часовым, Женни переступила через границу. Это были новые ощущения. Она вдохнула лесной запах полными легкими, почувствовав приятное покалывание в груди. Это принесло крошечную эйфорию, как после бокала самого отменного вина. Пускай Женевьева никогда не пробовала алкоголя, но она отлично знала побочные от него эффекты, поэтому теоретически могла сравнить их. Новые ощущения, запахи и мысли о свободе пьянили голову. Но долго оставаться здесь нельзя было. В любую секунду отец может заметить пропажу дочери и отправить за ней отряд. Вздернув поводья, девушка понеслась сквозь лес на своем псе.
Итсхелл никак не огораживался от леса. Когда елей становилось меньше, стали появляться маленькие, неухоженные, серые домики. Чуть позже началась уже главная дорога, выложенная мелкой галькой. Дома располагались с разных сторон, чередуясь очень странно и, казалось, неправильно. С одной стороны были одноэтажные рухляди, которые вот-вот станут кучкой бревен, а с другой располагались двух-трехэтажные малосемейные жилища. Также между ними, словно наобум, были раскиданы всяческие пабы, кафе, казино и бордели. Ещё же непривычным было то, что солнце не попадало на эту сторону, из-за чего Итсхелл казался вечно тёмным. В Лайтхилле даже ночью темнело довольно-таки поздно, в отличии от этой стороны.