Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ)

— По крайней мере пока, — усмехнулся Фальтон, — но Дэекен, ты молод и будешь молод еще так долго. Пройдут годы, люди вокруг тебя начнут стареть, а с возрастом все сложнее менять привычки. Сэймур привыкший к власти, которая дарована ему не по праву, а по прихоти, привыкнет к этой власти, а его честолюбие начнет вести его вперёд и вверх, все выше и выше, пока все будут молить Великих о сыновьях, я уверен Сэймур будет выпрашивать у Богов златокудрую дочь, твои то пристрастия всем известны, воспитает ее смешливой и мягкой, соответствующей интересам некого герцога, и о чудо, Сэймур дед нового Серселена, потомка Турмана Великого!
Тогда Дэекен смеялся, если бы он знал, как окажется прав:
— Ваше Сиятельство, вы недооцениваете деятельности и идейности Сэймура, он не станет ждать так долго, его решимость заставит действовать быстрее, без планов на десятилетия вперед, годы да, но не десятилетия. Результативность его действий и скорый эффект от мер как раз и подкупает меня в нем. Он верит в то, что делает, а потому личные его желания возвыситься небольшая плата за ту пользу, что он нам принесет. И потом если мой наследник появиться на свет уже во времена правления детей Аэда это сильно снимет остроту вопроса, а если Аэд умрет раньше, чем обзаведется наследниками, мне будет не до матримониальных планов Сэймуров. Согласны?
И граф согласился, теперь же из писем было видно, что он не ожидал от Сэймура того, что произошло.
«Вы были правы, дорогой мой герцог, Сэймур оказался куда решительней и деятельней нежели могло мне вообще представиться, и верность его была не верностью Фамилии и Лорду, а верностью власти этой Фамилии, самой Власти. Вы же не желающий реализовывать всю полноту той власти, на которую могла претендовать ваша фамилия, в его глазах, видимо переставали быть достойным верности, в свою же очередь Лабран готовый идти по головам ради трона, видимо стал для Сэймура знаменем, и ради этого знамени Сэймур и погиб. Я не хочу думать, что лишь честолюбие одно заставило идти его против вас, ведь подле вас он мог бы достичь наибольших высот для себя лично, я верю, что поступок его был продиктован его решительной натурой. Мне жаль Его, и мне жаль, что Вам пришлось такое пережить. Разочаровать тех, кто близок к тебе это боль, но вы сильны в своих решениях. Теперь же мои надежды связанны с вами, и вашим умением быть мудрым. Вы знаете, чего стоит власть, а чего стоит жизнь, жизнь ваша личная, и жизнь Речных Земель. Мои уважение и преданность ваше решение лишь усиливают. Я горд что могу служить вам.»
Дэекен отложив неофициальное письмо от графа долго думал, прикрыв глаза и закинув голову на спинку кресла. В комнате его было прохладно, но устроенная ему лекция о жизни зимой в Карас Сильмэ все же несколько выручала, теперь спать герцог отправлялся в общую зимнюю спальню дворца, конечно, таких комнат было несколько, и пока погода позволяла многие из эльфов все еще проводили ночи в личных покоях, однако некоторые, помоложе и померзлявее, а так же гости с более теплых территорий уже ночевали в этих «теплых» спальнях. Спиралью обвивающий ствол дерева, на котором и располагался, многоуровневый дворец Карас Сильмэ состоял кроме построек на настилах еще и из нескольких дупел. Эльфы никогда не вредили деревьям, и потому использовались лишь естественные углубления, а их было не так уж много, и каждое их них эльфами использовались с особым умом и аккуратностью. Так вот теплые, зимние спальни дворца как раз и располагались в дуплах, комнаты, защищенные от ветров и снегов мощной древесиной, утепленные изнутри сеном и шкурами, и согреваемые дыханием ночующих в ней эльфах, были весьма комфортными для сна. Дэекена, как королевскому родственнику выпала честь спать в той самой комнате, в которой ночевала зимами и королевская чета, тут же располагался управляющий дворцом, начальник королевской гвардии, и прочие уважаемые люди, чья зимовка проходила во дворце, а сейчас Дэекену составлял компанию подозреваемый им Линдир.
Вырвал его из размышлений звонкий смешок:
— Вы снова спите, Ваша Светлость? Сон не отпускает вас даже за работой?
— А ты снова на ногах, Мэл? Даидайнес будет очень недоволен, что ты вновь нарушаешь режим, — улыбнулся герцог, поднимаясь с кресла, — присядь пожалуйста, я не хочу, чтобы мне вновь вправляли мозги за то, что я потакаю твоему непослушанию. Между прочим, в прошлый раз даже Его Величество отчитал меня.
— Меня вполне бы устроила и лавка, — хмыкнул Менэльтор тем временем устраиваясь в удобное герцогское кресло, — но если вы настаиваете…
— Настаиваю, — кивнул тот, и сам плюхнулся на лавку, которая была куда менее удобной нежели кресло с мягкой обивкой спинки и подушкой. — Как чувствуешь себя?
— Вполне сносно, отец, кстати, разрешил мне выйти, и я даже сказал, что иду проведать тебя, так что в этот раз я не сбегал, а поступил как честный эльф.
— Что же, честный эльф, Менэльтор из Карас Сильмэ ты очень вовремя, у меня к тебе жутко важный разговор.
— О, я пришел, так сказать, повидать вас, а у вас опять все важное да нужное, — наигранно печально вздохнул Менэльтор, — но, если уж вам так угодно, ваша светлость, давайте ваше важное.
— Какой же ты несносный, — поморщился Дэекен.
— Абсолютная неправда, — поджав губы и заправив локон за ухо на полном серьезе уверил герцога Мэл, а потом все так же серьезно продолжил, — дальше по смыслу должна быть шутка про сношения, не двусмысленная, но поданная под покровом случайной и невинной оговорки, но ее не будет. Я изображаю серьезность!
— Недвусмысленно про сношения… Я в растерянности Менэльтор, — герцог развел руками, он действительно и так и сяк пытался представить, что бы такого мог выдать недвусмысленного Мэл, да еще и в качестве невинной оговорки.
Тот вздохнул вполне себе убедительно дав понять, мол сами захотели, ваша светлость, сэр, и самую малость подался вперед, вроде как заговорщицки, поделиться тайной.
— Сношаюсь я вполне удачно, — с лицом абсолютно честным заверил Дэекена эльф, и даже для пущей убедительности кивнул, прикрывая глаза.
Серселен прыснул, пряча лицо в ладонях:
— Ужасно пошло, — прокомментировал он, выставляя ладони и как бы отгораживаясь ими от сидящего с невинным личиком Мэла, при этом все еще смеясь. Эльф, что и говорить действовал сейчас на Дэекена, как обезболивающие, позволяя переживать тяжелые для него моменты гораздо легче, вот хотя бы так смеясь над абсолютной глупостью.
— О… не хотел смутить вас, извините мне эту маленькую ошибку, — такого откровенно подхалимного тона Дэекен раньше вообще не слышал.
— Извиняю, безусловно, но ты должен согласиться на мое предложение. Помнишь, я предлагал тебе стать моим помощником, оно все еще в силе. Я уточнял у Его Величества и знаю, что на государственной службе ты не состоишь, к армии не приписан и штатным лекарем не значишься, что поручение тебе давали лишь с позволения твоего отца, как и должно делать до твоего семидесятилетия, но я все же спрашиваю тебя, и лишь потом официально попрошу об этом твоего отца. Мне нужна помощь в Карас Сильмэ, я не привык полагаться только на себя, кто-то должен следить за моим временем, и напоминать мне о важных делах, проверять мои письма, проставлять печати в документах. Я не всегда аккуратен к таким вещам, и кто-то должен за этим всем следить.
— И почему вы считаете, что это можно доверить мне? — уже совершенно серьезно спросил Мэл, когда он становился серьезен из его речи уходила вся самоуверенность и все лукавство, серьезный Менэльтор очень отличался от себя шутливого, — Я не сказать, чтобы умен, долго обучаюсь, у меня нет опыта, ну разве что почерк красивый, вот и все.
— Зато ты говоришь мне правду, не грубо или излишне прямолинейно, а очень даже тактично, ты не боишься моего происхождения и положения, хорошо знаком с обычаями Карас Сильмэ, знаешь, что не умнее меня и не станешь хитрить за моей спиной, кроме этого, ты терпелив, и у тебя, как ты сам сказал хороший почерк, и я уверен весьма недурное образование, так что ты подходишь мне, а главное я тебе могу доверять. И да, я возьму тебя на испытательный срок, если у тебя не будет получаться, то ты просто будешь знать, что это не твое.