Мертвый и живой (СИ)
Второй с гнусной ухмылочкой расстегнул наручники, но застегнуть их обратно уже не успел.
Иван, не вставая с табуретки, страшным прямым ударом ноги врезал офицеру в лицо, а потом, оттолкнувшись, всадил локоть в горло помощнику. Ударил второй раз, выхватил у него из сапога нож и коротко ткнул в печень, затем прижал коленом хрипевшего офицера, занес клинок...
— Стоп, стоп!!! — заорали в коридоре. — Хватит, я вам приказываю! Отставить унтер-офицер!!
Но Ваня уже успел дважды ударить ряженого под ключицу.
В лицо ударил яркий свет, Иван содрал с трупа автомат, сбил затвор с предохранительного взвода, но боек только сухо щелкнул — патронов в магазине не было.
И ринулся врукопашную на заполнивших подвал людей.
Успел кого-то опрокинуть, второго перекинул через себя, саданул автоматом, затем дал себя скрутить и прижать к земле. А потом исполнил на бис представление под названием эпилептический припадок. Сокращение мышц, выгибание спины, животные вскрики и прочие очень наглядные симптомы. Впрочем, для непосвященных в медицинские тонкости людей этот приступ больше смахивал на припадок бешенства.
— Что здесь творится, чертовы идиоты?!! — гневно зарычал властный голос. — Я вас спрашиваю, что вы устроили!!! Живо объяснитесь!
— Мы проводили проверку, господин оберштурмбанфюрер... — неизвестный сразу начал оправдываться. — Хотели проверить умеет ли Краузе держать язык за зубами. Но все пошло не по плану! Он... он оказался непредсказуем...
Иван лежал лицом вниз и увидел, как мимо него прошел кто-то в начищенных до блеска офицерских сапогах.
— Не по плану? — язвительно процедил голос. — Вы говорите, не по плану? Черт, черт, черт!!! Коваленко... мертв, Семенов — тоже мертв. Два подготовленных выпускника школы мертвы!!! Вы понимаете, сколько средств и труда вложено в их подготовку? Откуда у этого унтер-офицера взялся нож?
— Это нож Семенова...
— Что? Какой нож? Вы не читали инструкций? Молчать! Но Краузе хорош! Я искренне восхищаюсь им. Голыми руками убить двух профессионалов. Мне нужен этот солдат! Что с ним?
— Он списан из армии по контузии...
— Я смотрел его личное дело! Я спрашиваю, что сейчас с ним? Если вы угробили мне и этого кандидата — берегитесь! Живо переверните его...
Ивана перевернули, и он увидел склонившееся над ним широкое, симпатичное лицо с рваным шрамом на щеке.
«Да ну нахрен! — невольно ахнул Иван. — Неужели это он? Твою же мать, это же тот хрен, который спиздил Бенито Муссолини...»
Четких и ясных фото главного диверсанта третьего Рейха в распоряжении советской разведки не было, но описаний сколько угодно. И склонившееся над Иваном лицо абсолютно совпадало с описанием оберштурмбанфюрера Отто Скорцени.
— Терпи парень, — Скорцени ободряюще улыбнулся. — Ты молодец и мы сделаем все, чтобы поставить тебя на ноги. Живо его к врачу! Нойер, что у тебя с мордой?
Вилли обиженно промямлил:
— Это Краузе... автоматом... оказался очень быстрый...
— Сборище недоумков! Вы у меня все на Восточный фронт в штрафное подразделение пойдете! Ну, что застыли? Шевелитесь, идиоты!!!
Ивана подхватили за руки и ноги и куда-то быстро потащили. Дотащили очень быстро, но Иван подметил, что к врачу его несли через двор или улицу. Когда донесли, аккуратно положили на кровать. Иван попробовал пошевелиться, но его ловко и быстро пристегнули к кровати ремнями.
В комнате было тепло и пахло лекарственными препаратами.
— Что тут у нас? — поинтересовался густой баритон.
Ему четко отрапортовали:
— Этот унтер-офицер был тяжело контужен, вот его медицинское заключение. Возможно приступ эпилепсии. Осторожней док, он только что отправил на тот свет голыми руками двух человек. И чуть не искалечил еще троих. Оберштурмбанфюрер Скорцени приказал уделить ему особое внимание. Думаю, он вас сам скоро навестит.
— Можете быть свободными.
Судя по быстро топоту, носильщики тут же выполнили приказ.
— Посмотрим, посмотрим... — пробурчал себе под нос доктор, потом что-то звякнуло и в нос Ивану шибанул смрад нашатыря.
Ваня невольно поморщился, открыл глаза и тихо сказал:
— Нет нужды, доктор. Я в сознании. Просто очень сильно устал...
— Не теряли сознание? Но приступ был? — поинтересовался огромный мужик в белом халате, не отрывая глаз от документов.
Мощная грудь, широченные плечи, распирающие рукава бицепсы — врач был действительно огромен и походил больше на спортсмена-тяжелоатлета чем на доктора. Но доброе и приветливое лицо смотрелось на таком теле несколько чужеродно. И ухоженная шкиперская бородка эту приветливость ничуть не скрывала.
— Был... — выдохнул Ваня. — Но... слабее чем раньше. И не такой. Я не терял сознание и не прикусывал язык. Просто темнело в глазах, дикая головная боль и спазмы мышц, сильные спазмы...
Доктор присел на табурет рядом с кроватью, внимательно посмотрел на Ивана и засыпал его вопросами:
— Какое время прошло с последнего приступа? И что послужило причиной предыдущего? Так... я вижу, в вашей медицинской карте отмечено. Больше не было? То есть, получается, с момента выписки из госпиталя приступов не было. Значит, вероятно, приступы со временем становятся реже и слабее. Мышцы болят? Голова кружится? Онемение конечностей? Глотать можете?
Иван не успел ответить, дверь резко распахнулась и в кабинет ворвался Отто Скорцени.
— Привет Густав, как он? Я могу говорить с ним?
Густав пожал плечищами:
— Парень уже в порядке. Беседуйте, господин оберштурмбанфюрер.
Скорцени остановился возле кровати.
— Господин оберштурмбанфюрер...
— Унтер-офицер Краузе, — Скорцени уважительно кивнул. — Признаюсь, вы удивили меня. А теперь скажите, зачем вы убили моих людей?
— Я не знал, что это ваши люди... — Иван нервно дернул скулой. — Я понял, что это русские. У одного из них из-под камуфляжной куртки торчал воротник русской формы. И они в коридоре переговаривались по-русски. А меня учили: увидишь русского — убей его, иначе он убьет тебя. И еще... я очень не люблю, когда меня бьют и задают лишние вопросы. Получается, вы меня хотели проверить? Тогда простите, я больше не буду...
Оберштурмбанфюрер иронично хмыкнул.
— Да, это была проверка. У вас впечатляющий послужной список унтер-офицер Краузе, к тому же оберштурмфюрер Нойер вас очень нахваливал... — Скорцени передразнил Вилли. — У парня глаза убийцы! И он знает английский! Этот человек нам нужен! Вот мы и решили вас проверить в специфических условиях. Правда, мои парни, как всегда все испортили. А я, увы, во время проверки отсутствовал. Если хочешь что-то сделать хорошо — сделай это сам. Эту истину еще никто не отменял. К слову, где вы так научились драться? По словам моих людей, ваши умения несколько выходят за рамки подготовки горных егерей.
Иван криво улыбнулся:
— Я воспитывался в сиротском приюте и на улицах Гамбурга. Свое право на жизнь приходилось отстаивать кулаками. Армия лишь отточила умения. А еще, я очень не люблю русских, это придало сил.
Доктор влез в разговор:
— Перед началом и во время эпилептического припадка, у больных фиксируется нервное возбуждение, что выражается в приливе сил и ускоренной реакции.
Скорцени кивнул, видимо полностью удовлетворенный ответами и поинтересовался у доктора:
— Каков прогноз, Густав?
Доктор снова пожал плечами:
— Я не специалист в подобных заболеваниях. Посттравматическая эпилепсия очень сложное и малоизученное заболевание, но бывают случаи, что она проходит сама по себе, а у него уже наблюдается положительная динамика.
— Как думаешь, можно его проверить? Нагрузки не спровоцируют новый приступ?
— Может и спровоцируют, но скорее нет. Думаю, проверить можно. Сначала в щадящем режиме, постепенно увеличивая нагрузки. А если спровоцируют, то на карьере парня сразу надо ставить крест. Но лучше сначала пусть его осмотрит профильный специалист. Могу порекомендовать профессора Иоахима Зельца. Он преподавал мне в университете. Он как раз специализируется по эпилепсии.