Грехи Отца (ЛП)

  
Рэт Джеймс Уайт 
 
& Султан З. Уайт
 
"Грехи Отца"
 
- Проверка. Проверка. Я нахожусь в "One Schroeder Plaza" в Бостоне, разговариваю с офицером Уолтером Ноксом из полицейского управления Бостона. Офицер Нокс был первым, кто прибыл на место ужасной бойни в Госпиталь Милосердия. Вы можете описать увиденное, офицер Нокс?
- Это было пиздец как ужасно! Извините за мой французский. Этот грёбаный чокнутый переходил от одной кроватки к другой, сворачивал этим детям шеи, как будто он забивал цыплят. Маленькие новорождённые! Он пробил бóльшей их части черепа огнетушителем, а потом, я думаю, ему это наскучило, поэтому он начал душить их голыми руками. Сначала я даже не понял, что вижу. Он уже убил двух санитаров и трёх медсестёр, которые пытались его остановить; он свернул им шеи, как и младенцам. Итак, доктора, эти грёбаные трусы, просто стояли перед детской, трое из них наблюдали, как он убивает этих маленьких новорождённых детишек. Не сделали ничего, чтобы его остановить. То есть, я знаю, что они были напуганы. Этот грёбаный сумасшедший только что убил пять человек на их глазах, но они могли, я не знаю... они могли хоть что-то сделать! Эти грёбаные медсёстры, упокой их души, были героинями. Они пытались его остановить. Итак, я прихожу, и эти врачи стоят за дверью детской, наблюдают за этим парнем и указывают на него. Я смотрю туда и вижу, как он держит этого маленького ребёнка. Я чувствую себя ужасно. Я просто не мог поверить в происходящее. Он убил ещё одного ребёнка, пока я стоял там, как грёбаный идиот, пытаясь понять, что происходит. Затем я уложил его.
- Как?
- Я не стал использовать электрошокер или свою дубинку, если вы об этом спрашиваете. Я вытащил пистолет. И я очень надеялся, что этот кусок дерьма окажет сопротивление. Я надеялся, что он возьмёт следующего ребёнка, и вот тогда бы я сделал это, потому что я так сильно хотел его убить! Я так сильно хотел убить этого грёбаного чокнутого, что мой член стал твёрдым. Я имею в виду буквально. У меня была эрекция, мне было так жарко, я так сильно хотел убить этот кусок дерьма! Вы ведь вырежете эту часть?
- Конечно. Но что случилось потом?
- Парень просто улыбается, кладёт руки за голову и становится на пол на колени. Он просто смотрит мне прямо в глаза и всё время улыбается. Я ударил его один раз. Я пнул грёбаного сукиного сына прямо в его самодовольное ебало. Я ничего не мог с собой поделать. Мне было всё равно, кто смотрит. Я просто не мог выдержать этого сумасшедшего ублюдка, который так на меня пялился.
- И как он отреагировал?
- А никак. Сумасшедший ублюдок просто не переставал улыбаться. У него был сломан нос, по лицу текла кровь, от чего зубы покраснели, а он продолжал чертовски ухмыляться мне. Говорю вам, это заставило мою чёртову кожу покрыться мурашками. Я надел на него наручники, и мы с моим напарником Винни вытолкнули его оттуда так быстро, как только могли. Хотите узнать кое-что безумное? Когда я сказал, что он ходил от кроватки к кроватке, убивая этих маленьких детей одного за другим, это было не совсем правильно. Некоторых из них он пропускал. Как будто он выбирал между ними. Я разговаривал с детективом Монро, и он сказал, что нет ничего общего между теми, кого он убил. Вы знаете, он не выбирал их по расе, полу или чему-то в этом роде. Он убивал белых, чёрных, азиатских, испаноязычных, рыжих, блондинов, брюнетов, голубоглазых, зеленоглазых, кареглазых, маленьких девочек и мальчиков. Похоже, это не имело значения. Знаете, у этих психов обычно есть какой-то простой план, который легко разгадать. Но не у этого парня. Но детектив сказал, что все те, кого он не убивал, выглядели одинаково. Чёрные волосы. Глаза тёмно-карие, почти чёрные.
- Прямо как он.
- Да. Прямо как он.
- Как это повлияло на вас, офицер Нокс?
- Вы имеете в виду морально? Они заставили меня пойти к психотерапевту. Это стандартная процедура после чего-то, вроде этого, но вы просто говорите этим парням то, что они хотят услышать, и они вас отпускают. Но кошмары мне снятся. О младенцах. Знаете, что мне снится чаще всего?
 
- Что же?
- Tот ребёнок. Последний, которого он убил. Того, кого он убил, пока я стоял там и смотрел на него, прежде чем вытащил пистолет. Я думал, это кукла. Он был таким маленьким. Я не знал, что это был младенец. Я имею в виду, кто бы мог подумать, что кто-то так сделает? Кто мог ожидать увидеть что-то подобное? Он заметил меня. Этот грёбаный сумасшедший заметил меня. Он посмотрел мне в глаза. И тогда он впервые начал улыбаться. Он улыбался, глядя мне прямо в глаза, сворачивая маленькому ребёнку шею. Мне до сих пор снятся кошмары по этому поводу.
* * *
- Исправительное учреждение строгого режима Буша. Первое интервью с Адамом Хорровицем, осуждённым серийным убийцей. Дата - 09 июля 2014 года. Как ты сегодня, Адам?
- Ты заигрываешь со мной? Ты хочешь свидание?
- Что? Нет.
- Тебе нужен сосед? Ты хочешь набиться в друзья?
- Нет.
- Тогда давай забудем о светских разговорах. Согласен?
- Согласен. Твоя позиция ясна. Итак, как насчёт того, чтобы ты просто рассказал мне о себе? Расскажи мне о своих родителях. Каким было твоё взросление?
- Это клише - обвинять во всех моих преступлениях плохое воспитание. Я знаю. Это выглядит так, будто я пытаюсь избежать личной ответственности за свои действия. Но это не так. Я знаю, что сделал. Я также знаю, что я бы не стал, не смог бы сделать ничего из этого, если бы не мой отец. 
Мой отец верил в то, что каждый отец обязан сделать так, чтобы его сын был лучше, чем был он сам. Благородное чувство. Но мой отец зашёл слишком далеко. Он не был доволен тем, что просто предоставил мне лучшее образование, лучшее воспитание, лучшие возможности трудоустройства. Он хотел бóльшего. Видишь ли, мой отец был инженером-биологом. Начинаешь понимать? Он не верил, что одно только правильное воспитание является ключом к лучшему виду детей. Для него лучший ребёнок означал лучшие гены. Итак, он сразу перешёл к сути дела. Он начал «улучшать» мою ДНК, изменяя мой генетический код. 
Я помню, как он сетовал на то, что женился по любви. Он сказал, что это эгоистично. Что он подвёл меня в этом отношении. Ему следовало жениться на женщине, которая дала бы ему лучшее генетическое потомство. Моя мать была невысокого роста, среднего интеллекта, среднего образования, внешности чуть выше среднего, но не королевы красоты. Вот где мой отец считал, что подвёл меня. Он думал, что ему следовало жениться на женщине, которая была высокой, спортивной, с умом и красотой выше среднего. Это было оскорблением моей матери, которая была для меня идеальна, но я ничего не сказал в её защиту, и здесь я беру на себя полную ответственность. Я никогда не говорил за себя. Я никогда не говорил отцу останавливаться. Я позволял ему делать со мной всё, что он хотел. Видишь ли, я не хотел его разочаровывать. Думаю, часть меня хотела быть суперменом, он всегда говорил мне, что сделает меня сильнее, чем локомотив, быстрее, чем мчащаяся пуля, умнее Эйнштейна. Я тоже этого хотел. Кто бы не хотел? И я безоговорочно доверял своему отцу. 
Но дело было не только в доверии. Это заставляет меня походить на какую-то наивную девчонку. Мы оба знаем, что это не так. Настоящая причина, по которой я позволил ему делать всё это со мной, заключалась в том, что я боялся, боялся разочаровать его. Сказать, что он был бы разочарован, если бы я когда-либо возразил против одного из его экспериментов, если бы я сказал ему, что доволен тем, кем я являюсь, и не нуждаюсь в дополнительных «улучшениях», - значит ничего не сказать. Он был бы потрясён. Для него это было бы то же самое, как если бы тот, кто был в отчаянии, отказался от миллиона долларов. И я действительно считаю, что он видел меня таким, по крайней мере, в генетическом смысле: отчаянно бедным.