Цена вздоха (СИ)

Такого не увидеть на одежде простых крестьянок. А уж женщины высокого положения тем более не позволят себе так оголяться. Оттого-то взгляд мальчика приковывается мгновенно, оказавшись на бархатной коже полной, объемной груди, ровными линиями выпирающей под скрещенными руками недовольной колдуньи.
— Лучше взгляни, какого я спасла красавца! — Резко поворачивается колдунья к старику, и мальчик тут же прячет взгляд. — А хотя, какой вообще был смысл его вытаскивать? Раз полез в проклятый лес, то через пару лет все равно найдет, как себя угробить.
Мальчик все равно ничего не говорит. Но теперь начинает слегка хмуриться, поднимает глаза, будто хочет оправдаться, но только нахмуривается еще сильнее и вновь опускает взгляд к земле.
Старик тоже не отвечает. Молча он глядит на спутницу из-под капюшона, выжидает миг, а затем вздыхает и ничего не ответив, поворачивается к мальчику.
Медленным, неторопливым движением, старик убирает с лица капюшон серой рясы и отбрасывает его на спину. Затем он подходит к мальчику, осматривает, не торопится заговорить, и лишь убедившись, что мальчишка цел и невредим, начинает говорить.
— Далеко же ты забрел. — Заговаривает старик, и мальчик тут же поднимает глаза, слыша его мягкий, успокаивающий голос. — Отсюда до живой земли ведь еще несколько дней пути.
Мальчик глядит прежним взглядом, но ничего не говорит. Колдунья тоже молчит, поддерживая грудь скрещенными руками. А старик, выдержав небольшую паузу, еще раз осматривает мальчишку, прежде чем продолжить.
— Ну так что? — Задает старик вопрос. — Как ты здесь оказался?
Но мальчик отвечает не сразу. Прежде он взглядывает на колдунью, снова растерянно глядит на старика и вдруг спрашивает.
— Живая земля? Что за живая земля? — Говорит он. — Я просто травы собирал и… а тута медведь, ну и….
Старик взглядывает на мальчика с легким недоумением, но сохраняет уверенный вид и не заставляет долго ждать ответа.
— Живая земля, — заговаривает он, — это земли за проклятым лесом, там, где ты живешь.
Старик отводит на мгновение взгляд, но тут же продолжает.
— Так их называют у нас дома, с другой стороны леса.
Мальчик сразу оживляется.
— С другой стороны? — Поднимается он с земли и отступает от дерева. — Вы живете на другой стороне леса? Правда?
Легко догадаться, чем вызвано удивление мальчика, но старик относится к нему спокойно, улыбается и даже слегка посмеивается. Он подступает на шаг, берет мальчика за плечо и наклоняется.
— Правда. — Говорит старик тише. — Но ты же понимаешь, что нельзя никому об этом рассказывать?
Ответа от мальчишки он не ждет.
— Будем считать, что это твоя благодарность. — Улыбается старик. — За спасение.
Мальчик собирается с готовностью кивнуть, но не успевает даже задрать кверху подбородок. Старик тут же хлопает его по плечу, выпрямляется и отворачивается, приготовившись уже идти дальше.
— Что ж, не будем задерживаться. — Говорит он. — Нам еще не один день до живых земель.
Но тут же он снова поворачивается к мальчику.
— Вернее, до твоего дома.
И мальчик, окончательно забыв недавний страх перед скорой гибелью, поспешно убежденный в добродушии спасителей, уже спешит отплатить им за спасение хоть какой-то помощью.
— Да куда там! — Вскакивает мальчишка. — До хаты моей полдня! Видать, вы же там не хаживали. Да я покажу! Тут всего-то… еще до вечера из лесу выйдем.
Старик резко оборачивается, но удивительным образом даже быстрые движения у него выходят плавно и спокойно.
— Полдня, говоришь? — Подступает он ближе. — А ты не ошибся?
Мальчик на миг теряется и говорит тише, но с прежней живостью.
— Да куда уж. Я то знаю. Я с утра только вышел, да лишь, когда солнце наверху встало, тогда в лес вошел. — Охотно, но уже без восклицаний объясняется мальчик. — Да вы пойдемте, я вас живо выведу.
Старик с колдуньей переглядываются, и оба проигрывают легкой растерянности. Но мальчик зовет идти и продолжает уверять, что выведет из леса еще до заката, так что старик с колдуньей отправляются следом.
 
Старик идет неторопливо, ничего не говорит. Мальчик тоже не торопится, идет медленно, да и никаких разговоров не заводит, смотрит только под ноги, и колдунья скоро начинает скучать. Повздыхав немного, она собирается завести беседу со стариком, но оглядывается на мальчика и замечает в его руках небольшую, плетеную корзинку, набитую травами.
— А это у тебя что? — Спрашивает колдунья с небрежностью, рожденной скукой, но все же с интересом.
Мальчик замечает ее взгляд, но отчего-то медлит с ответом. Хотя, это лишь сильнее интригует колдунью, быстро иссушая ее слабое терпение.
— Дай-ка взгляну. — Наклоняет она голову, всего мгновение не дотерпев до ответа. — Хм, это же «синяя лайка», верно? А это… «козлиный пух». А это… старик, взгляни-ка. Что это?
Старик в ответ вздыхает.
— Если ждешь отзывчивости, зови человека по имени. — Говорит он медленнее обычного. — Да и имя собеседника узнать не мешало бы, прежде чем с ним заводить отстраненные беседы. Как тебя….
Но договорить колдунья старику не дает.
— Точно! — Мгновенно отвлекается она на мальчика. — Тебя как зовут, носатый?
Старик громко, устало вздыхает. А мальчик медленно опускает глаза.
— Алешкой кличут. — Говорит он тихо, затаив обиду.
Колдунья этого не замечает, и остается весела и небрежна.
— О, отлично. — Улыбается она и тут же снова указывает на корзинку в руках мальчика. — Ну так что, я угадала?
На этот раз он не торопится с ответом, но затем качает головой.
— Не знаю. — Говорит мальчик.
Колдунья сразу обращается с тем же вопросом к старику, но тот лишь говорит, что болтовня его не интересует.
— Ну и ладно. — Отвечает ему колдунья, положив руку на плечо Алеши. — Идем живее, чего плетешься, как старик?
И женщина с хитрой улыбкой толкает мальчика вперед, заставляя торопиться.
— Расскажи лучше, зачем тебе это бесполезное сено понадобилось?
— Это не сено. — Спокойно отвечает Алеша.
— А что же тогда?
Колдунья улыбается, больше не обращая на старика внимания, хранит беспечное выражение, но замечает, как мальчик быстро изменяется в лице после ее вопроса.
— Ты же летала там. Я видел. — Вдруг изменяет мальчик тон, побеждая страх перед колдуньей. — Ты же волшебница, да? Ты меня спасла.
Колдунья медленно прикрывает веки, а уголок ее рта начинает ползти в сторону и вверх, но усмехнуться женщина не успевает. Алеша подступает к ней на шаг и бесцеремонно хватает за руку.
— Эти травы мне затем нужны, чтобы вылечить сестер! — Признается он, резко переполнившись решимостью. — Но ты же волшебница, ты мне поможешь! Поможешь, ведь? Я хотел зелье для них сварить, но если не выйдет….
Алеша опускает глаза, а колдунья приоткрывает рот и поводит в сторону взглядом, не боясь обнажать свое недовольство.
— Но тогда, — снова оживляется Алеша, — ты излечишь сестер. Ты же….
— Мы и так тебе жизнь спасли. — Отнимает колдунья руку, взглянув осудительно, но тут же снова начинает беспечно улыбаться. — Хотя, ты, носатый, молодец. Своего не упустишь. Туповат, правда, но ничего, и не таких земля выносит. А нам сейчас не до твоих проблем, так что не доставай. Выйдем из леса, а там делай, что хочешь.
На миг Алеша отчаивается, но спустя миг он вдруг бросается к колдунье и хватает ее за рукав, свесив корзинку с травами на локоть.
— Тебе же ничего не стоит! — Начинает он причитать, запинается и говорит медленнее и тише. — Помоги, ну пожалуйста! Ты же волшебница!
Колдунья оборачивается, но теперь смотрит грозно. А уже в следующий миг легким движением она отбрасывает мальчика на несколько шагов. Он падает на спину, зацепившись ногой за сухую ветку, локтем проминает корзинку и глядит оторопевшим взглядом.
— Отвяжись, мальчишка! — Грозным тоном велит ему колдунья. — И не вздумай меня хватать, а иначе живо руки тебе оторву к чертям собачьим!