Цена вздоха (СИ)

— Пшел отсюда, попрошайка! Еды не дам. — Сердится мужчина.
Алеша игнорирует его слова и шагает навстречу.
— Сколько берешь за ночлег? — Повторяет он ровно то, что потребовала колдунья, не добавив от себя ни слова.
— Чего? — Улыбается хозяин.
Мальчик спокойно повторяет свою просьбу, но трактирщик снова взглядывает сердито.
— Cтолько, что тебе не по карману, оборванец. А теперь пшел вон отсюда!
Алеша спокойно взглядывает на свою одежду, не выказывает обиды, не сердится, а лишь разворачивается к выходу и почти успевает выйти за порог, но останавливается. Встав в дверном проеме, он поднимает глаза и видит колдунью, прикинувшуюся старушкой, а после взгляда на нее разворачивается и на пару шагов подступает к хозяину двора.
— Не понял меня, что ли?! — Тут же грубо возмущается мужчина в грязном фартуке.
Алеша снова не обращает на него внимания.
— Мне велено узнать, сколько берешь за ночлег. — Говорит мальчик спокойным голосом.
Он смотрит уверенно, без страха, говорит без волнения, и это даже заставляет хозяина двора насторожиться.
— Велено? — Переспрашивает мужчина уже без грубостей и крика. — А, так тебя купец послал какой?
Мальчик спокойно глядит в его лицо, но хозяин всматривается и молчит, пытаясь угадать, не собираются ли его надуть.
— Передать, чтобы шли отсюда? — Спокойно интересуется Алеша.
Хозяин двора, выпрямляет спину, хмурится, расправляет плечи, а потом замахивается и ударяет Алешу по плечу, рассмеиваясь.
— Ха-ха! Пять медяков! Ну, или полсребреника. — Говорит он.
Алеша же разворачивается и выходит, не изобразив ни испуга, ни удивления — ничего, а вскоре он уже передает слова хозяина колдунье.
— Пять медяков, или полсребреника. — Повторяет мальчик безразличным тоном слова хозяина.
— Ладно. Идем за мной.
Голос Айвы становится не очень радостным. Еще утром он звучал иначе, но теперь потускнел, остыл и похолодел. Впрочем, мальчику остается только гадать, да и особенного интереса он не испытывает, а затем оглядывается и замечает, что все вокруг стало чуть более серым, чем вчера. Алеша хмурится, задумчиво оглядываясь, а колдунья, притворившись старушкой и держа мальчика за плечо, толкает его вперед, осматриваясь по сторонам и занимаясь своими делами.
Торговая улица так плотно заставлена палатками, что на небольшом ее участке с трудом можно протолкнуться через огромное количество народа. Впрочем, трудно удивиться, если знать, что здесь собралась чуть ли не половина города. Женщины, торговцы, купцы, рабочие, идущие к трактиру или уже ползущие от него пьяницы, толпясь, создают впечатление, будто город намного больше, чем он есть на самом деле.
Дальше, в конце улицы, виднеются боярские хоромы, расположенные на окраине, прямо на вершине неровной, центральной улицы, и когда Айва с мальчиком подбираются ближе, Алеша тут же начинает разглядывать богатые палаты, еще даже не зная, кто может жить в таких больших хоромах.
Одно лишь крыльцо у княжеских палат уже заставляет мальчика открыть от удивления рот. Ровные, аккуратные ступени поднимаются на высоту пояса, возвышаясь над землей, их ограждают деревянные перила с резным узором, покрытые красной и золотой красками, высокие, створчатые двери расписаны кружевным узором и ярко разукрашены, а в бревенчатых стенах огромного дома мерцают на дневном свету настоящие, стеклянные окна с распахнутыми ставнями.
Алеша застывает и даже открывает рот от удивления, но колдунья быстро это замечает, и тащит мальчика в сторону, пока он не привлек к себе внимания.
— Хватит таращиться. — Ругает колдунья.
И приходится слушаться. Кроме того, забот еще полно, и Алеша сам об этом догадывается, разве что не может самостоятельно придумать, что делать и только ждет указаний колдуньи. Айва лишь велит держаться рядом, а сама готовится вновь пробудить силу, чтобы раздобыть немного денег.
Впрочем, колдунья не бросается сразу же воплощать свою затею. Долго она высматривает жертву среди прохожих и, увидев купца, бросившего паре бедняков несколько сломанных грошей, колдунья живо приценивается к толстому мешку у него на поясе.
 
А дальше все просто. В богатом кафтане, украшенном золотым узором, да в окружении пары молодцев с дубинками, купец легко выделяется из толпы. Айва следует за ним до следующей лавки, где мужчина останавливается поговорить, и здесь же она решается завладеть небольшой частью его богатств.
Купец будто специально крутит бедрами, хвастает, зачем-то вертясь, распахнув кафтан и давая всем рассмотреть богато сшитый зипун, разукрашенный пояс и завязанный на поясе, хорошо набитый кошель. Айва могла бы легко заставить ветер сорвать мешочек, но вспоминает, о чем судачили женщины, развешивая белье, и решает не создавать новых слухов.
Приходится долго ждать, но глядя на толстый, набитый деньгами мешок на поясе купца, колдунья заставляет себя терпеть все неудобства с неистребимой стойкостью. Так что к середине дня ее задумка приносит результат. Купец решает проститься с другом, поправляет кафтан, разворачивается и не успевает запахнуться, как ветер, острием скользнув по поясу, срезает мешочек и аккуратно уносит его в сторону.
Уже всего миг спустя Айва берет в руки мешочек, набитый монетами. Из них находится всего десяток или два медяков, а почти все остальное место занимают серебро и бронза, отыскивается даже пара золотых. И приходится сдерживаться уже затем, чтобы не заплясать от радости и случайно не выдать себя.
А рядом как раз вкусно пахнет из торговой палатки, где на прилавке только что торговка разложила свежие булки на продажу. Взглянув на мальчика, колдунья решает купить ему угощение, но замечает еще один мешочек, висящий на поясе хорошо, пусть и не очень богато одетого мужичка. И ветер тут же срывает его с пояса, готовясь преподнести содержимое мешочка в дар своей очаровательной хозяйке.
Мужчина тут же оборачивается, начинает хвататься за что-то, и колдунья слишком поздно сознает, что мешочек был привязан к поясу на тонкую нить, спрятанную с прилегающей стороны. Айва тут же бросает затею, ветер слабнет, а мешочек застревает между двух мужичков, и когда хозяин дергает за тонкую веревку, он успевает заметить, как мешочек вываливается будто бы из кармана одного из них.
— Ах ты ворюга! — Громко и беззастенчиво обвиняет мужчина какого-то незнакомца.
Он хватает мужика за грудки, подтягивает, а тот, уязвленный таким наглым обвинением, тут же ударяет обидчика по рукам.
— Да ты как смеешь, пес!
Мужчина, впрочем, на его слова не обращает внимания.
— Денежек моих захотел?! Ну я тебе сейчас!
Второй не робеет, тоже наступая вперед.
— А ну возьми слова назад! А не то…!
И мгновенно завязывается драка.
Айва торопится спрятаться, забыв о своей медлительности и легко проскользнув между нескольких человек. В любом случае, за ней никто не следит. Никто и не думает обращать внимание на какую-то старуху, когда рядом завязалась драка.
Бой же выходит короткий, но ожесточенный. Тот, у которого Айва пыталась украсть мешочек, бьет первым. Ударяет он сильно и с душой, так, что соперник мог бы свалиться на землю, если бы только его не удержали. Второй тоже оказывается не слабак. Пока остальные мешкают, у него появляется время отойти от удара. Он встряхивает головой, плюет кровью, а потом снизу, широким размахом дает обидчику в подбородок с такой силой, что теперь уже тот едва не сваливается на землю.
Потом вмешиваются остальные, и пока мужиков растаскивают в стороны, Айва тихонько уводит мальчика к другим прилавкам, не желая, чтобы ее хоть кто-нибудь заметил.
Вдруг, отступив к лавкам, где торгуют разными вещами, колдунья чувствует, как спина устает и начинает болеть из-за неудобной позы. Только выпрямиться нельзя, а иначе тряпки не хватит, чтобы скрыть тонкие, облегающие стройные ноги сапожки, и Айва опирается на ближайший прилавок, чтобы хоть немного расслабить спину и резко изменяется в лице, увидев похожую на призрак девушку.