Цена вздоха (СИ)

И Алеша, сердито фыркнув, показательно сваливается в кровать, ощутив, как еще не до конца затянувшиеся раны вновь пронзает болью. Айва, взглянув на него, молча выходит из дома.
За порогом колдунью уже встречает старик, но заговаривает он лишь тогда, когда Айва закрывает за собой дверь.
— Принесешь мясо? — Спрашивает он.
Айва прищуривается хитро, половинка ее рта ползет к щеке, и на лице снова появляется очаровательная ухмылка.
— А разве у меня есть выбор? — Шепчет она, встав рядом. — Но мне не сложно, лишь бы твое волшебство сделало мясо таким же вкусным, как обычно, старик.
И волшебник улыбается чуть шире обычного, хотя, ничего не отвечает. Кивнув, он делает шаг и открывает дверь. Айва уходит к яме, у которой волшебник провел едва ли не целый день, а старик заходит в дом, оглядывается и сразу присаживается на кровать рядом с Алешей.
— Что-то случилось? — Интересуется старик.
Мальчик отвечает не сразу. Поначалу даже не реагирует, но быстро уступает молчанию, разворачивается к старику и приподнимается.
— Злая она, — шепчет он тихо, как только может, — эта волшебница.
Старик в ответ улыбается шире обычного, но зато мальчик способен это хотя бы распознать.
— А тебя все равно спасла. Да и раны помогла твои лечить. — Спокойно отвечает волшебник.
Мальчик сердито хмурится и опускает глаза.
— Раны, смотрю, зажили? Это хорошо. И все же ты пока их не тревожь.
Старик вдруг поднимается и подставляет к столу три разных по ширине и высоте табурета, все кривые, явно самодельные, сбитые кое-как. А после, садится на самый большой и зовет мальчика к себе.
Алеша нехотя, но все же поднимается с кровати. Только сейчас он и сам обращает внимание на то, что раны почти не болят. Мальчик еще сильнее хмурится, но от удивления, ведь даже с его отварами такие раны так скоро бы не затянулись.
— Так что? — Улыбается старик, вытягивая мальчика из трясины мыслей. — Разве так должен выглядеть свободный человек?
Алеша поднимает удивленный взгляд.
— Свободный?
И старик мгновенно сознает, что проговорился, но смысла идти на попятную уже не видит.
— А разве… наша волшебница тебе не сказала?
Мальчик качает головой и тут же вздрагивает от резкого хлопка открывшейся двери. Айва небрежно открывает дверь ударом ноги. Правда, Алеша не замечает, коснулась ли стопа колдуньи дерева, или же дверь распахнулась от ветра, но он видит, как в воздухе расплывается кольцо тумана, быстро исчезающее без следа.
— Этот мелкий прыщ орал, как резаный: «Ненавижу! Ненавижу!». Хм. — Обижено фыркает колдунья. — Я решила, что скажу, когда перестанет сопли свои размазывать по стенам.
Старик вздыхает, мальчик застывает, мгновенно изменяясь в лице, а вслед за жестом Айвы, в дом влетает три оленьих туши. Колдунья успевает по пути вытащить из них кости, а оставшееся, подранное мясо, раздирает силой ветра на мелкие куски уже здесь, в доме, и тут же все мясо сваливается на стол огромной горой.
Старик, натянув улыбку, поворачивается к мальчику и хлопает по плечу, пока колдунья усаживается на свободный табурет, сразу же принимаясь за еду.
— Поешь. — Говорит волшебник, едва заметно улыбаясь. — А то она еще и твою долю съест, если не поторопишься.
Впрочем, Алеша еще какое-то время таращится удивленно и только смотрит. Проходит каких-то несколько мгновений, а колдунья умудряется проглотить столько мяса, сколько мальчик вряд ли бы съел за раз. Алеша ждет, смотрит удивленно, а когда спохватывается, то Айва, на пару с волшебником, уже съедают половину туши.
Скоро волшебник с колдуньей приканчивают целую тушу, и мяса на столе заметно убавляется. Они едят по-разному, волшебник аккуратно проглатывает один кусок за другим, а колдунья заталкивает мясо чуть ли не прямо в глотку. Единственное, в чем они друг на друга походят — невероятная скорость, с которой и волшебник, и колдунья поглощают еду.
Вдруг, Алеша понимает, что слова волшебника совсем не были шуткой. А к мальчику уже поворачивается колдунья, сделав в трапезе короткую паузу.
 
— Ну что? — Улыбается она хитро, отодвинув один уголок губ и слегка прищурив глаза. — Не будешь?
Она сразу же отворачивается и на Алешу больше не смотрит, но теперь мальчик не медлит и принимается есть. Поначалу жутко наблюдать, как оленина бесследно растворяется в желудках старика и колдуньи, но Алеша старается поспевать, быстро привыкает, и, наконец, беспокойство растворяется в трапезе.
Дело медленно идет к ночи, а на плечи сваливается усталость. И едва заканчивается долгий обед, протянувшийся почти на всю оставшуюся половину дня, как мальчик тут же заваливается на спину, чувствуя, как раздувшийся живот, требует тишины и покоя.
Становится тихо. Пусть и ненадолго.
  
Глава 7 — Цветок
 
— Все! Достал! — Ударяет колдунья руками по столу.
Старик с мальчиком оба взглядывают на Айву, и Алеша даже успевает слегка испугаться.
— Видеть твою кислую рожу уже не могу. — Говорит мальчику колдунья, но вздыхает, откидывается назад, кажется, будто падает, но зависает в воздухе, вместе с шатким табуретом, раскачивается, но на пол не валится. — Не на похоронах….
Айва осекается, возвращается в нормальное положение и с неловкой улыбкой тут же поворачивает голову.
— Старик, — зовет она, — клянусь своей колдовской силой, я такой вкуснятины давненько уже не ела!
Волшебник сразу же бросает на колдунью сердитый взгляд.
— Что? — Реагирует Айва.
— Ты сказала… колдовской силой? — Спрашивает мальчик.
Колдунья медленно поворачивается к нему, старик вздыхает, а на лице Айвы всплывает растерянное выражение.
— Я? Э… да. Да, и что? — Поначалу теряется колдунья, но потом снова начинает говорить уверенно. — Какое тебе дело?
Мальчик смотрит теперь иначе, осторожно, как простолюдин на боярина.
— Так ты…, - говорит он осторожным тоном, вытягивая слова, — …ведьма?
Всего миг Айва сидит неподвижно. Затем, ее золотые глаза открываются шире, колдунья встает из-за стола и с размаха ударяет по нему ладонью.
— Ведьма?! — Нависает она над мальчиком. — Ах ты деревенщина тупоголовая! Да ты хоть знаешь….
— Хватит. — Вдруг раздается голос старика.
Голос волшебника едва можно расслышать, но и мальчик, и Айва поворачивают головы, и мгновенно становится тихо. А старик продолжает молчать, и колдунья поднимается, фыркает и выходит, ничего не добавив.
Алеша виновато опускает задумчивый взгляд.
— Рассердил ты ее. — Улыбается старик.
Алеша обижено хмурит брови.
— А чего она? — Отворачивается мальчик. — Сама же про колдовство сказала. Да еще злая.
Старик пододвигается вместе с табуретом, берет Алешу за плечо и уже одним касанием помогает немного успокоиться.
— Те, кого вы зовете ведьмами, — тихим голосом объясняет старик, — это жуткие, страшные чудища, в которые превращаются иногда женщины, если пытаются колдовать. А она… колдунья она. Это не то же самое. И все же, тебе лучше никому не говорить, а иначе….
Старик начинает глядеть хмуро и серьезно, и жутко становится, Алешу до костей пробирает, как в прошлый раз, когда старик говорил то же самое. Только в этот раз с мальчиком все как-то иначе, он опускает голову, хмурится, но ни капли не боится.
— Да кому я теперь скажу? — Опускает Алеша голову.
И старик, глядя на него, печально вздыхает.
— Не надо оно тебе. — Вдруг говорит старик, погодя. — Но колдуньи от ведьм отличаются. Только люди этого не знают обычно. А между волшебником и колдуньей, наоборот, нет никакой разницы. Да и волшебники, такие как я, злыми могут оказаться, а колдуньи добрыми бывают. А что ты мог от людей услышать — все это слухи. По эту сторону леса о мастерах никто почти ничего не знает.
Мальчик сразу разгорается интересом.
— Мастерах?
Старик не отвечает, но Алеша не сдерживает интерес, а с ним и рождающиеся вопросы.
— А ты, значит, правда волшебник?!