Сеймур Кор (СИ)

Часть 10. Три секунды.
Точка на рынке.
Человечеству присуще воспринимать мир таким, каким он ему видится, наши органы чувств настроены нами же лишь на подобное восприятие. Мы, люди, видим мир таким, каким нам его передают наши же представления о нём, а их, в свою очередь, мы сами же настроили на определённый лад своим отношением ко всему вокруг. На тот самый лад, который человечество пропагандирует как догму, как остов восприятия всего на Земле, всего, что имеет место происходить в окружающем нас мире. Но почему мы решили, что всё именно так, как мы себе это накрутили, почему мир должен развиваться по нашим представлениям о нём? На самом деле мир, нас окружающий не подвластен нам и нашим знаниям о нём. Мы, находясь на сегодняшнем уровне развития, никогда даже не приблизимся к истине мироздания. Мы попросту — слепы. Как бы это прискорбно не звучало, но расстояние, разделяющее нас, возрастает в геометрической прогрессии в сторону непонимания от сущности, составляющей реальность. Мы сами атрофировали свои собственные органы чувств до состояния, которое мешает нам принять мир таким, каким он есть на самом деле, а он куда многограннее и глубже, чем мы себе его представляем. Жизнь есть везде и во всём. И от того, что мы её не видим, она никуда не исчезает, она продолжает протекать рядом с нами всё в том же виде, в котором мы её привыкли не замечать. Жизнь — это сущность нашего бытия, неотъемлемая часть её проявления. Возможно ли осознать жизнь без её проявления? И как принять бытиё без осознания жизни? Кому это вообще будет нужно, если не будет жизни? Жизнь — это критерий, по которому мы вообще можем рассуждать на подобные темы, определяя понятия того, что же в конечном счёте нас окружает. Случилось бы вообще подобное в реалиях, если бы не проявилась сама жизнь?
Но произошло именно так, что жизнь сегодня — есть, и это замечательная данность, с этим нам приходится смириться. Как это произошло и зачем, это отдельный вопрос, но то, что мы здесь не причём, это очевидно. Мы лишь пожинаем плоды, взращенные для нас создателем, не видя в упор всей палитры и многообразия проявлений жизни. Свой узкий спектр видимой человеком жизни он готов уничтожить в раз, что уж говорить обо всех проявлениях, пусть даже человек их так и не замечает, пока не научится жить в гармонии с окружающим миром. Тот день, когда человечество снимет свои розовые очки, можно будет назвать прозрением, а пока, пока мы все в большинстве своём, пребываем в собственном забвении, по своей воле не желая покинуть его, поддаваясь общемировому гипнозу «золотого тельца». С такой идеологией подошёл Кречетов Иван Арнольдович к решению простейшей задачи, открыть глаза человеческой цивилизации на всё тот же окружающий её мир, но только теперь заставив её одновременно и задуматься над прежней бренностью своего пребывания на планете Земля. Однако необходимо быть последовательными при погружении в сущность нашего бытия.
Лето в этом году пришло, как иногда это бывает, сразу после стаявшего снега. Люди быстренько поскидывали весенние, и напялили летние одежды, отовариваясь от не великого своего достатка всё на тех же барахолках, вещевых рынках, всевозможных секонд-хендах и бутиках б/у одежды. Наш ажиотаж всегда приносил прибыль торгашам. Так было и в этот раз. Отбоя от клиентов на рыночной точке Ивана не было, шмотки у него всегда были качественнее, но чуть дешевле конкурентов. Это была своего рода «фишечка» в бизнесе Ивана, и он прекрасно держал марку. Правда, за это ему приходилось отстёгивать хозяевам рынка чуть больше остальных, но Иван давно смирился с такой постановкой вопроса, чтобы не обнажать настоящую цель своего предприятия. И теперь он был готов, Сеймур обозначил ему точное время к действию, и до мелочей спланированный ими план начал своё воплощение.
По плану, с чего-то надо было начинать открытую борьбу, проявиться и заявить о себе, и Иван определился и решил, что начнёт действовать со своей точки на рынке. Он дал команду своим работницам, чтобы они, когда в очередной раз «крыша» рынка придёт за своей мздой, отказались платить им, мотивируя это давнишней работой здесь, и что если «крыша» не согласится, то тогда Иван сам готов пообщаться с ней, а на то время разбирательств приставит к своей точке надёжного человека, который бы охранял и её, и самих работниц. Так и случилось. Первого июня огромный человек по имени Магомед как всегда шутя и играючи обходил свои владения, в окружении прихвостней, собирая дань со своих, как он считал, подданных. Всё шло по обкатанной схеме, день близился к обеду, и тут он добрался до лакомого кусочка, точки Ивана, где не обнаружил понимания у тамошней продавщицы, и появившегося рядом с ней какого-то чудного паренька, двигался он как-то странно, будто танцевал танец робота, и мимика на его лице, прятавшаяся за большими, тёмными очками не выдавала его ничуточки, он и впрямь походил на робота, но выглядел совсем как человек. Итак, Мага, получив отрицательный ответ на счёт сбора денег в свою пользу распорядился поколотить тамошних работников, но то, что он увидел после этого, расстроило его ещё больше.
 
Охранник Ивана с лёгкостью разбросал по сторонам прислужников Маги, которые было поспешили выполнить команду своего хозяина, но так и не успев взяться за свои пистолеты оказались в глубочайших нокаутах, каждый по отдельности. Тогда Мага пригрозил, что вернётся очень скоро, и тогда им точно не поздоровится. Он прекрасно знал номер телефона Ивана, и, немедля набрал его. «Ваня, это что за саботаж на моём корабле, ты что платить отказываешься, нарываешься?» — с наездом в голосе закричал он в трубку телефона. Окружающие на рынке начали переглядываться и робко перешёптываться на предложенную тему. «Мага, — отвечал ему Иван по телефону, — не кричи, я хорошо тебя слышу, не пугай людей. Ты давно меня знаешь, я всегда исправно платил тебе, так?» — спрашивал его Иван. «Да, так, Ваня, но тогда зачем весь этот маскарад, ты же тоже меня давно знаешь, и знаешь наши порядки?» Иван продолжал: «Мы как старые знакомые, должны понимать друг друга. Я уже давно здесь работаю, и считаю, пора тебе со снисхождением отнестись ко мне. Все люди-братья, и все должны помогать друг другу, освободи меня, как старого знакомого, от своих пошлин, и забудем про это недоразумение, ты согласен, Мага?» Нужно было видеть, как Магомед сначала побагровел от злости, а потом и вовсе заговорил по-своему, на предмет внезапно появившейся проблемы. Однако собравшись выпалил в трубку: «Нет, Иван, это мой рынок, и требования у меня ко всем одинаковые, или плати, или уходи, не то хуже будет», — и он в сердцах отключил аппарат.
Сам он не участвовал в столь мелком, по его разумению инциденте, считал это ниже своего достоинства, руки марать. Для этого у него были его слуги, правда те, которые сегодня прогуливались с ним, теперь были бесполезны ближайшие несколько дней, слишком уж им досталось от охранника точки Ивана. Конечно, сразу надо сказать, что этот охранник совсем не был человеком, это была энергетическая голограмма, умело сделанная Иваном, и теперь она могла энергетически воздействовать на физические объёмы. Со стороны, обычному обывателю казалось, что перед ним действительно человек, со всеми вытекающими из этого последствиями, он мог брать кроссворды в руки, курить сигареты, говорить, двигаться и ещё многое другое, чего правда уже не мог сделать обычный человек. Ивану было нужно именно это, создать инцидент, чтобы добраться до следующей ступени, до ищеек, поэтому он не стал утруждаться и перезванивать своему разъярённому оппоненту. Начало было положено.
 
Он накануне отзвонился своим настоящим сотрудницам, и попросил их отдохнуть несколько дней от работы, выплатив им определённые гонорары, для того, чтобы те смогли скататься куда-нибудь в путешествия. Те, в свою очередь, только обрадовались подобному предложению, быстренько купили билеты, и отправились в не запланированные отпуска. Вместо них за прилавок встала ещё одна голограмма, чудесным образом напоминающая собой одну из истинных продавщиц.