Пламя Авроры (ЛП)

 - Нет ничего более болезненного или же простого, когда приходится поступать правильно, - произносит она.
 - Да, так и есть.
 Мы стоим молча очень долго. Позволяя этому захлестнуть нас: всей чудовищности ситуации, куда она должна отправиться, с чем ей придется столкнуться, что висит на волоске, опираясь всего на крошечную точку - нас двоих. Взгляд Авроры устремлен во мрак, её мысли - молчаливый калейдоскоп.
 - Знаешь, до того, как я сломала его, Магеллан каждый день показывал мне случайные научные факты, - наконец бормочет она. - Вчера я читала статью об атомах.
 Её тепло, её тело, прижатое к моему - наркотик, и я понимаю, как сильно и громко колотиться сердце о ребра. Она наверняка ощутила это, когда прижалась спиной к моей груди. Но я изо всех сил стараюсь слушать её. Прожить с ней это мгновение.
 - Атомах, - повторяю я.
 - Верно, - кивает Аврора. - Каждая клетка в нашем теле - это ядро, окруженное электронами. И эти электроны заряжены отрицательно. Поэтому они отталкивают другие электроны, когда те оказываются слишком близко. И в этой статье говорилось, что наш мозг воспринимает силу, создаваемую отталкиванием электронов, как своего рода "прикосновение", атомы находятся на расстоянии какой-то крошечной доли в миллиметре друг от друга.
 Она проводит большим пальцем по моему и качает головой.
 - Таким образом, на самом деле мы ни к чему никогда не прикасаемся, - произносит она. - Мы проводим свою жизнь порознь. И на самом деле нам не удается прикоснуться к другому живому существу. Никогда.
 Во мне пробуждается голод. Я ощущаю и в ней нечто подобное - мысль о том, что этот огонь, что разгорается между нами, этот шепот, который вот-вот перерастет в бурю, всё это может погаснуть уже завтра. Я осторожно разворачиваю её лицом к себе.
 Посмотри ей в глаза.
Она дрожит, когда я провожу пальцем по изгибу её щеки. Её голос становится шепотом, стоит мне наклонится ближе.
 - Магеллан сказал, что если две частицы когда-либо соприкоснуться в действительности...
Ближе.
 - .. это может вызвать ядерную реакцию..
 - Звучит опасно, - шепчу я, заглядывая в её глаза.
Еще ближе.
 - Очень, - выдыхает она.
 Наши губы встречаются, и наше пламя сливается воедино, и в это самое мгновение, всё и вся совершенно правильно. Корабля больше нет. Как и Складки. Есть только эта девушка в моих объятиях и Притяжение внутри меня, и то как её губы прижимаются к моим, её ладони, её тело рядом со мной. Она прижимается ко мне, задыхающаяся и голодная, ищущая того же утешения, которое так необходимо и мне самому, в поисках забвения о том, как ничтожно всё остальное.
 Её язык касается моего, и она направляет мои руки туда, куда ей хочется, чтобы я коснулся её, хотя часть меня знает, что её слова - правда, что на самом деле мы не касаемся друг друга, и на мгновение мне становится страшно, что жар между нами превратится в некий ядерный огонь, который поглотит нас обоих.
 Целую вечность спустя, она отстраняется. Глядя мне в глаза с чем-то близким к обожанию, которое она, должно быть, видит и в моем взгляде. Она прижимает кончики пальцев к моему лицу, моим ушам, губам, её прикосновения обжигают кожу.
 - Ты - словно пламя, который я жажду разжечь изнутри, - говорю я ей.
Она берет меня за руку.
Она ведет меня к кровати.
Она тянет меня за собой вниз.
 - Давай сгорим вместе, - выдыхает она.
21
Тайлер
 В допросной холодно.
 Солдаты, которые сопровождали меня из камеры, проигнорировали все мои протесты, призывы о том, в какое безумие они вляпались. Хорошие солдаты не станут слушать террориста, сам знаю. Хорошие солдаты не думают. Вместо этого, они отвели меня в комнату, привязали к стулу магнитными ремнями и, отдав честь, ушли.
Оставляя меня с ними.
 Я оглядываю три фигуры, выделяющиеся на фоне света прожекторов над головой. Их дыхание шипит, медленное и глухое. У них одинаковые манеры, одинаковые зеркальные маски, одинаковая угольно-серая униформа. Кроме того, кто их возглавляет, конечно, он одет во все кристально-белое.
 
 - ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, ЛЕГИОНЕР ДЖОНС, - произносит Принцепс. - ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА БОРТ "КУСАНАГИ".
 Я поднимаю взгляд на фигуру, туда где, предположительно, должны быть глаза. Предоставляя себе лицо за этой безликой маской.
 - Приятно увидеть Вас вновь, Чжан Цзи, - говорю я. Имя отца Авроры. Имя оболочки, которую похитила эта штуковина и теперь носит, как дешевый костюм. Эта штуковина дремала миллионы лет, раненая, пряталась во тьме, желая остаться незамеченной, неузнанной, ненайденной.
Но я знаю его имя.
 - Или мне следует называть Вас Ра`хаам?
 Я смотрю на них, ощетинившись от гнева. Желая услышать ответ. Реакцию. Хоть что-то. Но они лишь смотрят, тихо и спокойно.
 - Я знаю, что вы задумали, - выплевываю я. - Вы хотите развязать войну между Террой и Несломленными в качеств дымовой завесы. Выигрываете время пока ваши планеты-питомники не будут готовы к цветению. Но погибнут миллионы людей. Быть может, миллиарды. Но вам это итак известно, да?
 Двое в серой форме ВРУ становятся по обе стороны от меня. Тот, что слева, тянется затянутой в перчатку рукой и застегивает у меня на шее шоковый ошейник. Я морщусь от прикосновения холодного металла. Ощущаю, как по спине ползет капля пота.
 - Использование шоковых ошейников было запрещено Мадридской конвенцией, - говорю я. - Вероятно, им следовало еще упомянуть и о паразитах, забирающих чужие тела, ну, вы поняли..
 - ГДЕ НАХОДИТСЯ АВРОРА ЦЗЕ-ЛИНЬ О ` МЭЛЛИ? - спрашивает Принцепс.
 Я стискиваю челюсть, глядя в безликую зеркальную маску.
 - По протоколам Академии Авроры, я могу лишь сообщить свое имя, ранг и номер отряда.
 Принцепс склоняет голову набок.
 - ГДЕ НАХОДИТСЯ АВРОРА ЦЗЕ-ЛИНЬ О ` МЭЛЛИ?
 Я облизываю губы. Собираюсь с духом.
 - Тайлер Джонс. Альфа. Легион Авроры, Отряд 312.
 Вспышка агонии вонзается в затылочную часть черепа и взрывается внутри головы. Я задыхаюсь, когда каждый дюйм кожи вспыхивает пламенем, когда каждый нерв обнажается, словно его протащили сквозь битое стекло, глаза будто лопаются внутри черепа, и кислота заливает глазницы, разъедая синусовые полости и стекая по моему...
 Всё прекращается. По щелчку пальцев Принцепса. Я судорожно выдыхаю сквозь зубы, пот заливает мои раны. Это длилось всего несколько секунд, но это была самая сильная боль, которую я когда-либо испытывал в своей жизни, вплоть до того раза в шестом классе, когда я прищемил самого себя молнией.
 Принцепс раскрывает ладонь в белой перчатке и показывает мне пульт управления ошейником. Настройки варьируются от 1 до 10. На данный момент настройка была 1.
 - ГДЕ НАХОДИТСЯ АВРОРА ЦЗЕ-ЛИНЬ О ` МЭЛЛИ?
 - Тайлер Джонс. Аль...
 Остальные мои слова заглушаются, когда ошейник снова оглушает. Сквозь зубы вырывается стон. Все мое тело сотрясается. Я пытаюсь думать о чем-то спокойном, пытаюсь убедить себя, что это не реально. Но хотя логическая часть моего мозга знает, что это просто нервная индукция, просто иллюзия боли, рептильная часть кричит. Кожу словно сдирают с тела ржавыми ножами, наждачная бумага царапает грубые мышцы, тупые зубила застряли между моими позвонками, кровь и спинномозговая жидкость стекают по м..
 Боль прекращается. Момент ослепительного, невыразимого облегчения.
 - ГДЕ НАХОДИТСЯ АВРОРА ЦЗЕ-ЛИНЬ О ` МЭЛЛИ?
 Я делаю глубокий вдох. Закрываю глаза. Молю Создателя дать мне сил.
 - Т-Тайлер Д...
 И это продолжается.
 Я теряю счет времени.
 Теряю счет щелчкам этого выключателя.
 Знаю, что выдержу до второго уровня, прежде чем начну кричать.