Война теней (СИ)

Сейчас случилось то же самое. Только не выкуп земель у Компании Гудзонова залива, а торг с доверенным лицом лейтенант-губернатора Наталя, желающего подмять под себя большую и лучшую — как он думал — часть зулусских земель, тем самым став более важным и значимым лицом. Стэнли не завидовал тому, что начнётся с момента. когда сэр Генри Бульвер поймёт, какие именно сокровища он уступил в неофициальном, но договоре с геополитическими противниками Великобритании. А ведь подсказка то была, виднелась в не столь и далёком прошлом. Требовалось всего лишь внимательно изучать историю дипломатии Конфедерации и затем Американской империи. И тщательно изучать, с пониманием. Если же не смог изучить и сделать должные выводы — тогда, как говорил Станич: «Сам себе северный олень, с раскидистыми рогами и заместившимся утолщённой лобной костью мозгом». Нынешний министр тайной полиции вообще любил так вот выражаться, одновременно мудрёно и в то же время ярко.
Договорённости были достигнуты. Уэйд Хэмптон оказался ими доволен. Оставалось немногое — уничтожить обоих зулусских инкоси и отряд сопровождения. Разумеется, время и место хозяин Наталя должен был сообщить через доверенных людей, но ждать что Хэмптон, что О’Галлахан умели. Не любили, разумеется, но умели сдерживать порывы души.
Дождались. Сперва предварительного согласия, после которого отряд О’Галлахана — буров поменьше, головорезов из числа «диких» побольше — из Претории двинулся ближе к Наталю, дабы не требовалось изматывать людей и лошадей длинными переходами, когда станут известны место и время перехвата. Новые известия, теперь уже однозначно и чётко дающие сведения о пути и численности противника.
Мпанде и Кечвайо в окружении двух сотен воинов-зулусов из числа тех, кому инкоси ещё могли верить и кого не настигли бурские или американские пули. Полсотни британцев из числа войск колонии Наталь, исполняющие приказ своего лейтенант-губернатора и не знающие, даже не подозревающие о том, что их по существу списали как сопутствующие убытки. Ох и не зря порученец Генри Бульвера, капитан в отставке Лайонел Палмер намекнул, что пославший его совсем не будет расстроен, если из числа попавших в засаду не уйдёт вообще никто.
Что думал об этом сам О’Галлахан? Ему было всё равно, он готов был прикончить хоть только негров, хоть всех сразу, вместе с англичанами. Первые вызывали у ганфайтера исключительно брезгливость, вторых ему, как ирландцу, тоже любить было не за что. Однако проводимая империей политика требовала иного подхода, что в очередной раз подтвердил Уэйд Хэмптон. Не просто собственным мнением, а мнением старшего не по возрасту, но по положению посланника в Трансваале.
— Особенно беспокоиться за здоровье британцев не стоит, — заявил он тогда, обращаясь к Стэнли. — Но и стремиться их убить будет неправильным. Лучше всего окажется, если сперва перестреляете обе главные цели и часть их охраны, а затем предложите британским солдатам уйти. Вряд ли они захотят умереть, но дать этим ниггерам шанс на жизнь. Но если найдутся упрямцы… Это уже не наши проблемы, Стэнли.
— Политика!
— Она, — согласился сын калифорнийского губернатора. — Живые англичане и мёртвые негры. Это покажет, что мы готовы говорить с одними и не собираемся иметь ничего общего с теми, кто этого не достоин. И выставим политику королевы Виктории в дурном свете. Она не захочет или уже не сможет отказаться от заигрывания с дикарями. Ничему их прошлое не учит!
— Прошлое?
— Индийские сипаи с их восстанием и другие, не такие известные. А они продолжают носиться с «воспитанием» и вооружением дикарей и не совсем дикарей. Как дурак, нашедший страз и пытающийся продать как настоящий драгоценный камень. И очень обижающийся, когда покупать не хотят.
О’Галлашан глупцом не был, потому понимал суть сказанного. Соглашался далеко не со всем, но осознавал, что не его это уровень — политика государственного масштаба. Он привык исполнять заказы… то есть теперь уже поручения, да. Зато исполнять умел хорошо. порой даже с фантазией. Вот как сейчас.
 
Сейчас, да. Зная даже не примерный, а точный маршрут. Имея сведения о времени, когда зулусско-британский отряд выдвинется из одного места и где примерно остановится на ночлег. Сложно было бы не суметь устроить засаду. Хотя даже не столько засаду, сколько ночное нападение на разбитый лагерь. Почти утреннее нападение, когда караульные с трудом сохраняют внимание, а предрассветная серость не препятствует нормальному прицеливанию.
— Ваши люди очень незаметно передвигаются, — отметил Питер Хофмайер, командир над входящими в отряд бурами. — Им словно сам сатана помогает. И сами они, некоторые точно, как черти из ада.
— Индейцы, — пожал плечами О’Галлахан. — Да и другие уже мало чем им уступают. Не все, а только у кого талант обнаружился.
Бур только перекрестился, пробормотал молитву да сплюнул на землю, явно не будучи в восторге от таких вот союзников. Обращать на это внимание бывший ганфайтер не собирался. Знакомо, привычно, но по большому счёту безвредно. Любить тех же чероки, чикасо и прочих семинолов буров никто заставлять не собрался. Ну а привычка некоторых индейцев сохранять у себя на лицах боевую и довольно пугающую порой раскраску… У всех свои особенности. У них вот такие.
Что нужно для того, чтобы посеять панику и предоставить окружающим лагерь стрелкам возможность отстреливать нужные цели, как на птичьей охоте? Существовали разные способы, но О’Галлахан предпочитал использовать те, которые тут точно не ожидали. Магниевые бомбы, что при взрыве не должны были никого убивать, зато давали ярчайшую вспышку, способную ослепить на некоторое время. Воздействие ожидалось сильное даже на более чем цивилизованных британцев, Ччего уж говорить про тёмных и суеверных зулусов.
Часовые? А не было уже немалого числа часовых. Часть была прирезана «дикими», другая часть получила свою порцию эфира из прижатой к лицу тряпки. И никакого шума, ничего незапланированного. Видимо, не ожидал никто подобного, таких умелых и столь неощущаемых до последнего мгновения «теней».
Стэнли быстро взглянул на часы. Меньше минуты осталось до того мгновения, когда должны были быть брошены магниевые бомбы в немалом количестве. Считанные секунды и… Яркие вспышки, на которые он и смотреть не собирался, понимая, что в глазах после такого долго ещё солнечные зайчики мельтешить станут. Было дело, попал раза два на учениях под подобное — до сих пор иначе как словами непристойными не вспоминалось.
Суета, начавшаяся стрельба куда-то не пойми куда, многоголосые вопли и бегущие во все стороны негры в священном ужасе. И редкие, зато меткие выстрелы из винтовок, часть из которых были ещё и с оптическим прицелом. Можно было не сомневаться — в этот день смерть соберёт свою жатву, но жатву выборочную, ведь пули щадили британцев. Впрочем… Некоторые получали по пуле в руку или там ногу. Раненые в большом числе заставляют отвлекаться на себя. окончательно подрывают боевой дух и заставляют как следует задуматься при поступающем предложении договориться по хорошему.
— Два особо разукрашенных негра. Похоже, что наши цели, — произнёс оказавшийся радом Фрэнк Холтон, один из офицеров «диких», тут всего лишь один из «добровольцев де-юре, но такой же офицер де-факто. — Обоим головы прострелили, точно не воскреснут.
— Много осталось? Было сотни две, информаторы не соврали. Теперь меньше одной сотни и всё уменьшаются. Мечутся, как перепуганные куры.
— Стреляют.
— Стреляют британцы, — возразил Холтон бывшему ганфайтеру. — У них то первое замешательство прошло, хотя целиться после наших бомб нормально ещё долго не смогут.
 
— Пора поговорить. Рупор путь передадут.
Рупор. По сути жестяной конус, позволяющий хоть немного усилить собственный голос, тут же обнаружился. Ну а сам ганфайтер в отставке приготовился как следует понадрывать глотку, в попытках донести до без малого полусотни британских солдат простую истину о том, что лучше остаться живыми и относительно здоровыми, нежели помирать в попытках защитить каких-то голозадых дикарей.