Возьми меня в долг (СИ)

Нет, я не буду…
Не буду…
Сжимаю ладони в кулаки. Стискиваю зубы и встаю на четвереньки. По-другому — не могу!
Дверь неожиданно и резко распахивается. Я вижу тёмные ботинки, ступающие на ковёр, и тут же вскакиваю с пола.
И плевать, что я не могу нормально стоять! Отхожу на несколько шагов назад. Опираюсь о комод. И почему эта комната такая маленькая!
Но мне плевать! От него бы убежать. От его взгляда. Серого, яркого, но в то же время тёмного, ужасающего. Испепеляющего и пронзающего до костей.
— Я же говорил, что самой тебе вытаскивать нельзя.
Его голос приглушённый. Тихий. Опасный.
Как в первую нашу встречу. Он ведёт себя, как затаившийся хищник, который вот-вот накинется и разорвёт мне шею.
А мне страшно. Потому что я и сама понимаю, зачем он сюда пришёл.
— И что теперь? — я помню его фразы про… Мама… Связывание и подвешивание. Он правда со мной это сделает? Оттрахает сильнее, чем сейчас, чуть не свергнув меня в ад одним оргазмом с помощью игрушки?
Это мигом вылетает из головы.
Рихтер всё ближе. А я сглатываю от волнения. Боюсь пошевелиться.
— Я не буду с тобой спать, — руки трясутся. Голос дрожит. Я прекрасно знаю, что у меня нет выбора. И всё это — всего лишь вопрос времени.
— Я заплатил за тебя не для того, чтобы смотреть, — приближается ко мне всё быстрее. Пячусь назад. А некуда.
А он уже здесь. Подходит вплотную. Опускает ладони на мои бёдра, подхватывает и поднимает меня вверх, сажая на мебель. Ладони неосознанно перекладываются на его массивные и твёрдые плечи. Чтобы оттолкнуть.
Растерянно смотрю на его лицо.
— Боишься? — ударяет взглядом.
— Мы так не договаривались… — шепчу. Он попадает в самую точку. Хотя кого я обманываю? Мы как раз-таки на это договаривались…
— А ты что думала, я — благородный рыцарь? — его улыбка вселяет в душу ужас. — Нет. Ты должна мне деньги. Большие деньги. И будешь их отрабатывать, Виола. Ты же не хочешь, чтобы я…
— Перестань на меня давить! — перебиваю его, сжимая от злости кулаки. Ему не надо договаривать. Этих слов ему хватит, чтобы надавить на меня.
Он довольно ухмыляется, видя моё состояние.
— Послушная девочка, — кивает. — А теперь… Я тебя накажу. Потому что ты провинилась. Ослушалась меня. Поэтому…
Его руки скользят вверх, по бёдрам. Задирают платье.
А я не знаю, что и делать. Понимаю, что смириться просто так не могу, но… И спать за деньги тоже!
Но всё же позволяю Рихтеру сделать то, что он хочет. Наклониться. Провести губами по шее.
— Голову назад откинь.
И я делаю. Подставляю ему тонкую шею, а сама смотрю на стену. Прикрываю глаза и ощущаю острые зубы. Он прикусывает кожу, и я выдыхаю. Больно.
Проворные ладони забираются под платье. Ведут выше, к заветному и обнажённому треугольнику, пока пытаюсь свести ноги вместе. Но не могу. Он стоит между ними. Целует, оставляет отметины на шее, а сам мнёт ладонями кожу.
И меня будто простреливает.
— Перестань, — пытаюсь его остановить. — Это ведь потом увидят!
Он отрывается. Только на секунду. Но тут же опять припадает к телу. Спускается ниже, к ключицам. И выдыхает горячо в кожу:
— Это уже не мои проблемы.
Точно. Ему плевать. Абсолютно. На всё, всегда.
А мне вот нет…
Рихтер на мгновение отстраняется. Даёт мне глотнуть свежего воздуха, не пропитанного его ароматом. Делает шаг назад.
И я клянусь, мой облегчённый выдох слышен на весь дом!
Он осматривает меня с ног до головы. Акцентирует внимание на широко раздвинутых ногах, которые сам же и развёл. А я тут же прикрываюсь. Тяну ткань вниз. И краснею до кончиков ушей.
— Течёшь, как сучка, — отзывается. И я не отрицаю это. Он попал точно в цель. Рихтер видит это и так. Даже не касаясь. — Но вот получишь ли ты удовольствие… Под вопросом. Зря ты сама потянулась туда руками. Теперь я должен исполнить свои угрозы. Чтобы не быть голословным…
Он усмехается.
Снова сканирует меня взглядом, от которого кидает в жар.
— И что ты со мной сделаешь? — облизываю пересохшие губы. Мне страшно. Потому что перед глазами ужасающая картинка. Как он подвешивает меня к потолку.
 
Я не уверена, что это так, но… Название говорит само за себя.
— Не бойся, — он опять оказывается возле меня. Поднимает ладонь в воздух, опускает пальцы на травмированную щёку. Проводит по ней. С какой-то заботой. И спускается вниз. По шее, останавливаясь у ключицы, которую обводит по контуру и хватается за первую пуговку моей униформы. — Тебе понравится.
И я очень сильно надеюсь, что он не сделает со мной ничего такого, что обещал.
— А пока… — делает паузу. Пожирает меня глазами. — Вставай на колени.
Я сглатываю. Не хочу.
— А если я не подчинюсь? — выдыхаю. — Заставишь? Или опять шантажировать начнёшь?
— Заставлю, — кивает. Перемещает свои ладони на мои бёдра. Тянет на себя рывком. Из-за чего попа соскальзывает с комода, и я оказываюсь на полу. Ноги настолько слабые, что одно давление рук этого мужчины, и они сами обрушиваются вниз. Падаю на пол, громко ойкаю и распахиваю глаза.
А перед ними — ширинка. От которой бросает то в жар, то в холод.
— Я похвалил тебя перед Оливией, — внезапно произносит.
Я помню. Хоть и сама пока не понимаю, как. Мысли сейчас забиты другим. Огромным бугром, что таранит ткань тёмных брюк.
— Что ты отлично полируешь. Пора показать, что ты это действительно умеешь. Расстёгивай.
Руки становятся тяжёлыми. Я же никогда не… Да и он-то был моим первым мужчиной!
Закусываю губу и не знаю, что делать. Не сделаю — будет ещё хуже. Не даст ни дня покоя.
Поэтому вдыхаю побольше кислорода. Зажмуриваюсь и пытаюсь перевести дух.
Я сделаю это. Смогу.
Это ведь всего лишь… несколько минут.
Открываю глаза и тянусь пальцами к ширинке. Расстёгиваю её и надеюсь, что всё это произойдёт быстро. Отстреляюсь, а потом пойду мыть рот с мылом. Только если… он не захочет большего.
Приспускаю брюки, бельё и стеснительно отвожу взгляд в сторону. Вот почему у меня болело между ног первые дни.
А я-то думала, что со мной что-то не так. Хотела уже к нам в гинекологию записаться.
Но нет… Большой. С виду твёрдый настолько, что мне становится не по себе. Его ещё и в рот взять нужно… А поместится? Я, честно, не хочу проверять.
Потому что это унизительно. Особенно перед ледышкой. Что смотрит на меня сверху вниз. Сканирует взглядом.
И я чувствую его на себе. Испепеляющий. Гневный. Немыслимо пропитанный злобой. И он… Будто принадлежит не Рихтеру.
Что-то заставляет меня посмотреть за его спину. В маленький проём. В узкую щель.
На дверь, которую Алекс не закрыл после себя.
А там… Сверкает зелёный огонёк. Который тут же тухнет. Мелькает тень. Как испаряется.
Я моргаю и не сразу понимаю, в чём дело. Пропало. Всё пропало. Но мне показалось, или?.. Там мелькнула копна светлых волос?
Это паранойя. Всего лишь паранойя.
Оливия уехала. Оставила меня один на один со своим мужем.
Здесь никого нет. Только он и я. Его руки, что опускаются на подбородок, поднимают его вверх. Заставляют посмотреть в серые глаза. Увидеть, как приоткрываются его губы, которые шепчут мне в тот момент, когда его большой палец проходит по моей нижней искусанной губе:
— Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты освоилась, — так и есть. Каким бы ни был отвратительным человеком, он пришёл только на третий день. — Поэтому, Виола, отсрочки больше не жди.
И я это прекрасно понимаю. Особенно когда мужчина толкается вперёд, касаясь горячей головкой моих губ.
  
Глава 17
 
Рихтер
Девчонка приоткрывает соблазнительные и пухлые губы. Впускает меня в свой тесный рот. Обволакивает головку, касается языком.
Неосознанно дёргаюсь. Её язык — как бритва. Дотрагивается и словно режет. Причём приятно. Так, что вырывается грудной рык из горла.