Рассказы, изданные на бумаге. Проза

Понимая, что долгое время, придётся экономить на всём, он взял с собой с десяток контейнеров размером с большой чемодан. В каждом таком сундуке находилось всё то, что нужно в каждодневном быту: одежда, обувь, бельё, посуда, предметы для гигиены и стирки. Были там и продукты, которые долго не портились: крупа, макароны, сахар, а так же консервы всякого рода.
Конечно, они забирали и те ценные вещи, что разрешалось с собой увезти. К сожалению репатриантов, за этим строго следила таможня. Так что, волюту, золото и драгоценные камни у них отнимали на месте.
Некоторые брали с собою изделия русского народного промысла. Мол, на западе на них имеется повышенный спрос. Жизнь показала, что такого добра там навалом. Выяснилось, никому не нужны самовары, балалайки, да расписные ложки с матрёшками. Их просто дарили знакомым германцам.
Родина предков произвела на Ивана впечатление грома среди ясного неба. Гипермаркеты его потрясли до самого основанья души. Он долгое время писал, что не может найти пищевые продукты, которые похожи по вкусу на то, к чему он привык с раннего детства.
Тысячи видов пива, водки, яблок, огурцов, помидоров и прочих вещей, давили на психику поволжского немца. Количество и качество инструментов и стройматериалов повергло его в состояние шока. Он даже представить не мог, что человечество напридумывало и произвело столько всего.
Поселили их в Бонне, тогдашней столице Германии. Город был совсем небольшим, но чрезвычайно богатым. Оно и понятно, ведь там жила и работала верхушка государственной власти.
Вокруг министров-капиталистов всегда плотно вилась огромная туча людей. И у всех были доходы значительно выше среднего уровня, который имелся в данной стране. К сожалению, это правило не распространялось на репатриантов из далёкой России.
Переселенцы жили в огромном спортзале. Его разделили на небольшие клетушки, площадью в десять метров квадратных. Перегородки были фанерные, выстой в два с чем-то метра, и не доставали до потолка.
В каждой комнатке имелись по две односпальной кровати. Всё остальное, находилось в раздевалках спортзала. Рядом разместилась коммунальная кухня, где можно готовить еду, и обеденный зал с самым примитивным убранством. Голые, светло-серые стены, пол из грубой кафельной плитки, столы и стулья из дешёвого пластика.
Каждый день, по четыре часа, вся семья изучала немецкий язык и знакомилась с теми обычаями, что царили в стране. Благодаря возрасту и образованию, все находились в разных образовательных группах.
Всё прочее время, они были совершенно свободны. У Ивана имелась большая семья: жена и трое малолетних детей. Оказалось, что такому числу обитателей находиться в стесненных условиях удивительно трудно. Приходилось много гулять по соседним кварталам.
В это сложное время, советские парень и девушка влюбились друг в друга и вдруг решили, что должны пожениться. Им выделили небольшую коморку, расположенную на антресолях огромного здания.
Юные переселенцы расписались в магистратуре, вернулись домой, и сыграли скромную свадьбу в обеденной комнате. Они приняли поздравленья родителей, а так же соседей и все разошлись по своим спальным местам.
Молодожёны долго, крепились. Наконец, супруги решили, что все уже спят и устроили то самое действо, которое часто случается в брачную ночь. Послышался размеренный скрип пружин у кровати.
Наконец, новоявленный муж закончил важное дело и с измученным вздохом скатился с жены. Всё население спортивного зала разразилось аплодисментами, переходящими в бурные рукоплескания.
Люди в столице Германии жили на удивленье богатые. Они меняли домашнюю утварь достаточно часто. Считалось, что мебель не может служить больше трёх лет. О бытовой технике и говорить не приходится. Её отправляли на свалку значительно раньше.
Меж тем, Иван подолгу гулял по улицам города. Вскоре архитектор узнал, что раз в неделю, жители Бонна выносят на тротуар старые громоздкие вещи. Для каждого квартала был назначен свой день.
 
Согласно германским обычаям, любой человек мог подойти к этим кучам и взять себе то, что ему приглянётся. К обеду туда приезжал большой грузовик. Он увозил всё, что осталось.
Первым делом, Иван подобрал себе велосипед. Машина была достаточно старой, но оказалась в полном порядке. Из древней детской коляски он сделал отличный прицеп. Потом, купил карту города и обозначил на ней маршруты мусоровозов, которые забирали весь хлам. Там же, проставил те дни недели, когда они приезжали.
Теперь в свободное время, Иван ездил по одному из маршрутов и осматривал выброшенные немцами вещи. Скоро, в его комнатёнке появились мягкие кресла, ковры и приличного вида посуда. Плюс ко всему, телевизоры, магнитофоны и пылесосы.
Все эти, по советским понятиям, новейшие образцы импортной техники, он грузил на тележку и отправлялся домой. Оказалось, что чаще всего, ленивые немцы выбрасывали отличные вещи из-за пустяковой поломки.
Перегорел предохранитель, оторвался шнур электропитания, сломался небольшой выключатель. Часто случалось и так, что какой-то предмет просто вышел из моды.
Деятельный человек, любитель что-нибудь мастерить и всё ремонтировать, Иван, наконец-то, нашёл себе занятье по вкусу. Он втянулся в работу и, с течением времени, обеспечил соседей неплохими вещами.
Умелый механик, он собирал один велик, из двух-трёх неисправных двухколёсных машин. Скоро педальным устройством обзавелись все обитатели спортивного зала. У самого молодого «Кулибина» был металлический «конь» почти профессиональных кондиций.
К его ежедневным поездкам присоединилось ещё несколько крепких мужчин, которые не могли обходиться без дела. Иван приделал к рулю аппарата планшет из фанеры и укрепил на нём карту Бонна, обёрнутую в прозрачную плёнку.
Каждое утро, из ворот пересыльного пункта выруливала кавалькада велосипедов. Обычно их было штук семь или восемь. К каждой машине надёжно крепился самодельный прицеп.
Впереди ехал Иван. Он выполнял роль навигатора. Следом за ним, цепочкой мчались соседи. Они ехали к той самой улице, где сегодня выбрасывали громоздкие вещи. Местные жители шарахались в стороны от странной процессии.
Бригада мобильных мужчин въезжала в нужный квартал и рассыпалась вдоль богатых домов. Велосипедисты дружно осматривали кучи предметов, выставленных на тротуар.
Всё мало-мальски приличное грузили в прицепы, и увозили домой. Там ещё раз осматривали и пытались их починить. Люди там были разных профессий, и удивительно многое могли делать своими руками. Если вещь не подавалась ремонту, разбирали её на запчасти или тащили в мусорный бак, стоящий возле спортзала.
Через несколько месяцев, переселенцы затарились бытовой техникой, посудой, мебелью, книгами. К счастью, у всех имелись родные, недавно приехавшие в ту же Германию.
Все родственники с большим удовольствием навещали недавно прибывших людей, а заодно, получали в подарок исправную вещь: кресло, магнитофон, пылесос, телевизор.
Иван стал думать о том, как бы ему превратить своё хобби пусть в небольшой, но всё-таки прибыльный бизнес. К сожалению архитектора, адаптационный период закончился. Его с женой и детьми направили на постоянное место для жизни.
Немцы учли те уроки, что получили от переселенья в Германию турецких рабочих. Поэтому, советских людей специально рассеивали по просторам страны. Они очень боролись с созданием «русских» кварталов. Им хватило «турецких».
Ивана с семьёй разместили в уютном местечке, стоящем на границе с Голландией. Там архитектора ждал приятный сюрприз. В подвале квартиры, которую им отвели, обнаружился полный ящик немецкого шнапса, забытый прежним хозяином. Конечно, дешёвое пойло весьма уступало той водке, что производилась в Самаре, но, как говорится: – На холяву и уксус становится сладким.