(не) Жена для огненного ректора (СИ)

Сразу после того как я ставлю последнюю букву, пергамент сгорает в воздухе, оставляя за собой лишь едва заметный запах дыма. Я хмурюсь, чувствуя разочарование и беспомощность.
— Всё кончено, — говорю я, стараясь скрыть злость в голосе. — Теперь ты можешь быть доволен и наконец от меня отстанешь.
Арэн кивает, его лицо по-прежнему остаётся бесстрастным.
— Это было необходимо, — отвечает он, и в его голосе слышится облегчение.
Я молча ухожу, хлопая дверью. Ноги сами несут меня обратно в общежитие, мысли бушуют, и я чувствую пульсацию в висках. В голове крутятся ругательства и обида. Он заставил меня подчиниться его воле, и теперь я даже при желании не смогу ничего рассказать. Он может быть доволен, и, возможно, после этого он действительно оставит меня в покое.
В комнате общежития, к счастью, никого нет. Еще мне не хватало столкнуться с новыми соседями, особенно с Лиарой. Кажется, что она будет именно тем человеком, который сразу нападет на меня с вопросами. А мне совершенно не хочется посвящать ее в события, от которых меня воротит. Тем более, я скорее всего и не смогу больше.
Подписывая контракт, мне почему-то даже в голову не пришло спросить, как именно он действует. Смогу ли я вообще говорить хоть что-то про него, или обречена на немоту? Это еще предстоит выяснить, но точно не сейчас, и не с Лиарой.
Быстро моюсь, смывая с себя грязь и усталость дня, и возвращаюсь в комнату. В душевой я замечаю несколько уродливых синяков на коленях, царапины на руках и лице. Ну просто красотка! В очередной раз убеждаюсь, что делаю я быстрее, чем думаю.
Лежа в кровати, я отворачиваюсь лицом к стене и продолжаю размышлять обо всем.
— Проклятый Арэн, — шепчу я в пустоту, закрывая глаза. — Пусть это будет последним разом, когда ты вмешиваешься в мою жизнь.
Чувствую, как конечности ощущаются все тяжелее, мышцы расслабляются, и я медленно проваливаюсь в сон, надеясь, что завтра всё станет лучше.
* * *
Холодно, тут так чертовски холодно, что я практически не могу пошевелиться. Перед глазами темнота. Веки свинцовые, и я никак не могу заставить себя их открыть. Каждое движение даётся с трудом, словно я погружена в вязкий сироп.
Наконец, с усилием приоткрываю глаза и осознаю, что нахожусь на глубине. Вода вокруг зелёная и плотная, словно болото. Длинные противные водоросли обвивают моё тело, словно живые, удерживая меня на месте. Чем больше я пытаюсь двигаться, тем сильнее они затягиваются мёртвой хваткой.
Меня охватывает паника. Я не умею плавать. Каждое движение становится борьбой за воздух, за свободу. Вокруг царит безмолвие, лишь моё сердце бьётся гулко в ушах. Пытаюсь кричать, но из горла вырываются только пузыри воздуха, быстро устремляющиеся к поверхности.
Меня охватывает ужас. Тело не слушается, водоросли затягивают меня всё сильнее. Холод проникает в каждую клеточку, сковывая мысли и движения. Я задыхаюсь, ощущение безысходности нарастает, заполняя всё сознание. Вода давит, словно тысячи рук тянут меня на дно, не давая шанса на спасение.
С каждой попыткой вздохнуть чувствую, как силы покидают меня. Глаза постепенно закрываются, перед ними мелькают темные пятна. Кажется, что я тону в бесконечности, и нет выхода из этой ледяной тюрьмы. Моя борьба становится всё слабее, страх поглощает последние остатки надежды. Тьма победила.
  
ГЛАВА 4
 
Я просыпаюсь резко, судорожно глотая воздух, словно только что тонула. Сердце бешено колотится в груди, дыхание прерывистое. Хватаюсь за грудь, пытаясь унять панику и удушье. Сон был слишком реалистичным, будто я действительно была там, в этой ледяной воде.
Веки подрагивают, когда я пытаюсь вспомнить детали сна. Зеленая, мутная вода окружала меня со всех сторон. Длинные, скользкие водоросли обвивали мои ноги и руки, не давая двигаться. Я чувствовала, как холод проникает в каждую клетку тела, замораживая даже мысли. Пыталась кричать, но из горла вырывались лишь пузыри воздуха, поднимающиеся к поверхности. Глаза горели от солёной воды, и, открывая их, я видела только бесконечную зелёную пустоту. Это было странно. Мне давно не снились такие реалистичные сны, чтобы просыпаться таким образом.
 
Тело все еще болит после вчерашнего падения в кусты. Я чувствую каждую царапину, каждый синяк на коже. Кажется, даже внутренности болят от напряжения и пережитого стресса. С трудом переворачиваюсь на бок, натягивая на себя одеяло, скрываясь от мира. В комнате еще темно, и остальные девочки мирно спят. Их тихое дыхание успокаивает меня, напоминая, что я здесь, в своей постели, а не на дне ледяного озера.
Слежу за тем, как светлые полосы утреннего света пробиваются сквозь шторы, медленно наполняя комнату. Воспоминания о вчерашнем дне всё еще свежи. Контракт, подписанный дрожащей рукой, и холодная улыбка Арэна. Всё это кажется дурным сном, но реальность напоминает о себе через боль в теле и страх в душе.
Решаю полежать ещё немного, надеясь прийти в себя и понять, почему мне приснился этот кошмар. Может, это всё последствия вчерашнего стресса. Или мой разум пытается предупредить меня о чем-то? Но о чем? Что всё это значит? И эта вода, еще мутная, зеленая.
Вспоминаю, как когда-то в детстве, когда у меня только открылся дар, бабушка рассказывала про сны. Говорила, что наша сила именно в них, следует только верно их трактовать. Жаль, что ее не стало так рано, и все ее знания ушли вместе с ней. Мама не разрешила забрать ее дневники, в очередной раз говоря, что мне не стоит этим заниматься. Ну да, раз уж дар достался не ей, и мне надо запретить. Какая глупость, обычная человеческая зависть.
Закрываю глаза, стараясь унять тревогу. Концентрируюсь на звуках утренней Академии: тихое шуршание простыней, далёкий звон колокола, пробуждающий город. Нужно собраться, нужно понять, что делать дальше.
Я лежу ещё несколько минут, надеясь, что смогу снова заснуть, но сон не приходит. Внутри меня все ещё бурлит от кошмара и воспоминаний о вчерашнем дне. Тихо выдыхаю, поднимаюсь с кровати и решаю пойти в общую ванную, чтобы хоть как-то прийти в себя.
Шагаю по коридорам Академии, которые утопают в утренней тишине. Периодически встречаю сонных адептов, не спешащих начать свой день. Они кивают мне в знак приветствия, и я отвечаю таким же усталым кивком.
Полы под ногами холодные, но даже это немного помогает мне взбодриться. В окнах видны первые лучи рассвета, окрашивающие всё в мягкие розовые и золотистые оттенки. В стенах Академии есть что-то умиротворяющее, хотя сегодня это умиротворение кажется недостижимым для меня.
Наконец, дохожу до общей ванной комнаты и, войдя внутрь, нахожу её пустой. Встаю перед зеркалом, смотрю на своё отражение и вздрагиваю. Длинные черные волосы, обычно блестящие и ухоженные, сейчас выглядят тусклыми и безжизненными. Темно-зеленые глаза воспалены, вокруг них краснота, делающая меня похожей на больную. Кожа, обычно свежая и светлая, потускнела, а под глазами темные круги, как напоминание о бессонных ночах и переживаниях.
— Ну и видок, — шепчу сама себе, проводя пальцами по волосам, пытаясь привести их в порядок.
Неужели я так запустила себя за последние дни? Нужно больше заботиться о себе, иначе я сведу себя в могилу. Этот кошмар не может длиться вечно, и я не могу позволить себе потерять контроль. И уж тем более не могу позволить себе выглядеть как кикимора, да простят они меня за сравнение.
Быстро умываюсь, смывая остатки ночных кошмаров и вчерашнего дня. Прохладная вода освежает, и я чувствую, как по чуть-чуть возвращаются силы. Чищу зубы, аккуратно расчесываю волосы, заплетая их в простую косу. Накидываю на лицо лёгкий румянец, чтобы хоть немного выглядеть живее. Нужно быть готовой к новому дню, какой бы он ни был.
Закончив утреннюю рутину, понимаю, что девочки в комнате, наверное, уже проснулись. Разговора с ними не избежать. Лиара, без сомнений, захочет знать, что произошло вчера, и мне придётся как-то объяснять своё странное поведение.