Измена. Дракон не стоит моих слёз (СИ)

— Ты говорила, что хочешь поговорить о Леоне, — напомнил он.
— Да. Так как я ухожу в самые ближайшие сроки, последнее, что я хотела бы понять: что заставило тебя забыть обо мне? Её запах? Тело? Голос? Чем я не устроила тебя?
Глаза его вдруг потемнели. Радужка почти исчезла, и они словно остекленели. Мне стало не по себе — и я чуть отпрянула.
— Леона — идеальная пара для меня, — произнёс он сухо. — У нас будет идеальное потомство. Прекрасные дети. Образцовая семья. Она — первая жена.
— Кеннан? — я нахмурилась, напряжённо рассматривая его лицо, которое застыло ледяной маской.
— Но ты не уйдёшь, — с хрипотцой, немного изменившимся голосом добавил он. — Я тебя не отдам.
— А кто тебя спросит-то? — дверь позади даже не скрипнула, открываясь. В дверном проёме стоял Даар, скрестив руки на груди и смотрел на нас с лёгкой полуулыбкой. — У нас в стране узаконили рабство? Отменили свободу воли?
— Она моя жена! — Кеннан неожиданно повысил голос, и я сделала ещё один шаг назад, по-настоящему испугавшись.
— Так и что? — Даар в пару лёгких шагов спрыгнул с крыльца. — Не скотина же.
— Дай развод — и не буду твоей женой, — добавила я, хотя сердце стучало в каком-то инстинктивном, животном страхе.
— Развода не будет, — прорычал Кеннан. А Даар пожал плечами:
— Что ж, он и не обязателен. Пройдёт месяц-другой, привыкнешь к новой жене, о старой и не вспомнишь. Тогда и развестись можно будет.
Кеннан схватил меня за руку и, не позволяя мне вырваться прижал к себе:
— Я тебя не отпущу, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.
— А я у тебя и не спрашивала, — процедила я. — Как и ты меня, когда обрюхатил свою “первую жену”.
— Не говори так о ней! — вновь поднял голос Кеннан и выпустил меня так же резко, как до этого — прижал.
— Говорю, как есть! — храбро заявила я.
Между мной и Кеннаном появился Даар. Он упёрся ладонью в грудь Кеннана и негромко произнёс:
— Уходи. Тебе здесь не рады.
Мой муж медленно опустил взгляд и, развернувшись, молча покинул двор. На крыльце тут же появились остальные члены семьи.
— Ох чует моё сердце, всё это неспроста, — качала головой Санта, приложив пальцы к подбородку. — Никогда его таким не видела!
— Даже я его таким не видел, — хмуро отозвался Марек и твёрдым шагом направился следом за Кеннаном.
А я, тяжело дыша, приложила ладонь к груди и опустилась на ступеньку крыльца.
— Ничего-ничего, — Даар потёр ладонями мои плечи. — Пока я рядом, он тебя не тронет.
— Захочет — тронет, — онемевшими губами возразила я.
— Больше не тронет, — уверенно ответил Даар.
  
Глава 5. Безумие
 
— И всё-таки, ты должна быть благоразумной, — в очередной раз повторила Санта, когда мы вечером собрались за столом. — А то весь день в комнате просидела в одиночестве, разве ж так проблемы решаются? Надо идти и разбираться с этой кукушкой!
— Околдовала она его! — уверенно стукнула по столу кулаком Элоиза. — Дядя Кен всегда был хорошим, он только делает вид, что строгий.
— На драконов приворот не действует, — возразил Даар. — Так что этот вариант точно можно отбросить. Здесь должно быть что-то другое.
— Если кто и знает, что это может быть, то только Кеннан, — заметил старший из братьев.
— А может, он просто поехал крышей, — вздохнула я, безвольно ковыряясь вилкой в тарелке, а потом отодвинула её от себя. — Простите, что-то я не голодна.
— Эй, — в уже привычной манере окликнул меня Даар, поймав за рукав. — Подумай над моим предложением.
— А ты не лезь поперёк батьки, — Санта хлопнула его по ладони. — Она ещё замужем вообще-то!
И вновь поднялись бурные обсуждения. Я не стала реагировать. Просто ушла в свою комнату и упала на кровать, прокручивая в голове одни и те же мысли.
Да, они правы. Всё это действительно странно. Но какая разница, чем он там руководствовался, если позволил себе заделать ребёнка вот так запросто, наплевав на меня? Да будь он хоть трижды под приворотом (который на драконов не действует), пусть в нём настоящем ничего не менялось, ребёнка на помойку не выкинешь. И ничего не изменится. Всё равно у него будет вторая жена, пусть и нелюбимая, а у неё — ребёнок. Его ребёнок.
 
Кеннан действительно любил и хотел детей, не только ради сохранения титула. В этом наши с ним взгляды полностью совпадали. И, зная об этом, я могла предположить, что даже нежданный ребёнок для него будет по-настоящему долгожданным, и как бы тот ни был зачат, он будет любимым.
От всего этого становилось тошно.
Ветер поднял занавеску — и какая-то тень скользнула внутрь. Я увидела её лишь краем глаза — и резко села на кровати. Поблёскивающие в полумраке глаза Кеннана были стеклянными.
Безумными.
— Кеннан, — я выставила руку перед собой. — Что ты задумал?
Он поймал меня и прижал к постели, навалившись всем телом.
Испугавшись, я начала петь, надеясь, что он тут же успокоится, утихнет, заснёт, пусть даже и лёжа на мне, но он усмехнулся, и оскал его выглядел по-настоящему жутко.
— Знал, что ты это сделаешь, — проговорил он. — И заткнул уши. Ты — оружие. Ты мелкое, беспощадное оружие, которое не должно попасть в плохие руки. Я не позволю.
— Кеннан! — воскликнула я и закричала во всё горло, но он ловко перекинул меня через плечо и вылез в окно.
— Пусти, придурок! — я стучала кулаками по его спине, пыталась махать ногами, а его плечо, хоть и широкое, больно впивалось под рёбра.
— Эй! — раздался голос Даара. — Пусти её!
— Кеннан! — а это Санта.
В спину Кеннану прилетело свёрнутое кухонное полотенце, только тогда он понял, что позади кто-то есть. Развернулся и сделал что-то. Я услышала лишь лёгкий звук, будто пузырь лопнул, а потом голоса пропали совсем.
— Что ты с ними сделал? Больной! Больной придурок!
Кричать бесполезно. Не слышит. Вырываться — тоже, он сильнее. Вдруг он поставил меня на землю. Я бросилась бежать, но босиком далеко не убежишь. Он быстро поймал меня за руку.
— Ещё раз побежишь — использую паралич, — тихо пригрозил он. Потом снял рубашку и, бросив её прямо на пыльную дорогу тракта, позволил проявиться большим, устрашающим крыльям. Потом взял меня на руки и взмыл в небо.
Безумие. Это безумие. Его глаза остекленели, в них не было ни толики того Кеннана, которого я знала, и это оказалось по-настоящему страшно.
Ещё страшнее, чем тот бандит, который напал на меня прошлой ночью. С тем Кеннаном, который приходил днём, ещё можно было что-то сделать. Его я знала. Могла надавить на что-то, использовать его слабые стороны.
Но этот был просто… роботом. Через несколько минут мы были уже дома. Он дематериализовал крылья, схватил меня за руку и втащил внутрь через парадную дверь. Из гостиной выглянула Леона и, увидев нас, ласково улыбнулась:
— Как хорошо, когда вся семья дома, да, милый?
Она подошла к Кеннану, провела ладошкой по его груди и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку. Но муж никак не отреагировал. Он смерил её таким же стеклянным взглядом и потащил меня по лестнице наверх.
Вырываться было бесполезно. Сжав зубы, я покорно проследовала в свою комнату и судорожно соображала, как сбежать на этот раз.
И бежать далеко. Так далеко, чтобы он при всём желании не смог отыскать меня. В конце концов, один раз я уже начала жизнь заново, начну и второй! Его безумие словно передалось мне, потому что в момент, когда в замочной скважине провернулся ключ, меня охватила ненормальная весёлость.
— Эй, а как же твои заверения в вечной любви, а?! — я ударила кулаком по двери. — Твоё слово яйца выеденного не стоит!
И пнула дверь босой ногой.
Что ж, помимо двери есть ещё и окно.
— Спасибо, дорогой, что запер меня в моей же комнате, — хмыкнула я.
Страх как рукой сняло. Вместо того, чтобы дрожать или плакать от отчаяния, я прошла к гардеробу, который оказался нетронут, и быстро переоделась в более подходящий для побега костюм. Волосы заплела в тугую косу и сделала из неё шишку на затылке, чтобы те не мешали двигаться и не пачкались, если до душа добраться в ближайшее время не удастся. Потом распотрошила постель, отделив одеяло от пододеяльника и сняв все простыни с матраса. Всегда было интересно, неужели действительно можно спуститься по верёвке из простыней? Вот и узнаю.