Хочу тебя (СИ)
— Я скучала, — признаюсь. С этими квартирными делами мы стали видеться не каждый день.
— И я, — медленно ведёт дорожку из поцелуев по моей шее.
Тонкая кожа моментально мурашками покрывается. Тело простреливает молнией желания.
— А тебе понравилось джакузи? — спрашивает.
Улыбаюсь и запрокидываю назад голову, давая Никите больше пространства для поцелуев.
— Понравилось.
— Надо проверить, как работает.
— Пойдем проверим.
Проверено: джакузи работает отлично.
Этой ночью мы не только работу джакузи проверяем. Мы так соскучились друг по другу, что занимаемся любовью в каждой из комнат и даже на кухне. Я моментально забываю, что обижалась на Никиту и переживала из-за того, что он съезжает от родителей. Если я теперь постоянно буду у Никиты, то так даже лучше.
А может, он и вовсе предложит мне к нему переехать?
По телу волна дрожи проходит от этой мысли. С одной стороны, я запрещаю себе об этом думать, а с другой, не могу перестать мечтать. Нет, ну а что? Вот я остаюсь сейчас у Никиты пару раз в неделю. Почему бы уже тогда и не жить?
Вот только он даже не предлагает мне оставить свои вещи. Каждый раз я беру с собой маленькую сумку со сменной одеждой и косметикой. Это неудобно, особенно если на следующий день мне надо в институт. Однажды я решаю намеренно оставить в ванной у зеркала косметичку и иду в прихожую одеваться, так Никита сразу мне ее выносит.
— Ты забыла, — кладёт на пуфик рядом с моей сумкой и достаёт из шкафа свою куртку.
Стискиваю зубы.
— Что-то не так? — замечает злость на моем лице. — Лиль, одевайся быстрее, у меня через час тренировка, а мне ещё тебя в институт везти.
— Я ее не забыла, а оставила специально.
Хотела бы я сказать это с меньшей претензией в голосе, да не получилось.
— Зачем? — удивляется
— За тем, что мне неудобно постоянно таскать к тебе сумку вещей. Я бы хотела оставить некоторые из них у тебя, чтобы не возить туда-сюда.
Никита выглядит опешившим.
— Ну, лучше не надо, — говорит после паузы в несколько секунд. — Мне будет неудобно все время спотыкаться о твои вещи.
Теперь я опешила. Смотрю на него, хлопая ресницами и не находя слов.
— У меня же тут стиль — шведский минимализм, — добавляет. — Не хочу, чтобы было много вещей, особенно не моих.
Слова Никиты очень больно возвращают меня с небес на землю.
— То есть, так будет всегда? — спрашиваю севшим из-за кома в горле голосом.
— Как?
— Я буду только оставаться пару раз в неделю и все?
— Ты хочешь оставаться чаще? Это сложно, потому что в некоторые дни я очень поздно возвращаюсь с тренировок. А ведь ещё нужно заезжать за тобой.
— Ты мог бы дать мне ключи. Я бы сама приезжала и ждала тебя с тренировок.
Снова возникает пауза. Никита так шокирован моими словами, как будто я рассказала, что воочию видела инопланетян.
— Я буду нервничать, зная, что ты меня ждёшь. Так что лучше не надо.
Я бы сказала Никите, что ему не следует нервничать, потому что я умею его ждать, как никто другой. Я ждала его всю свою сознательную жизнь, так что подождать вечером несколько часов — для меня сущая ерунда. Но не говорю. Потому что понимаю: Никита не хочет со мной жить. Никита не хочет переводить наши отношения на новый уровень.
Глава 38. Люблю тебя
Лиля
Хорошо подумав, я успокаиваюсь и совсем не обижаюсь на Никиту. Надо признать: я тороплю события. Мы всего пару месяцев вместе, а я уже хочу ключи от его квартиры. Объективно — это рано. У меня есть подруги, которые перед тем, как съехаться со своими парнями, встречались год, а то и больше. Но меня начинает мучить другой вопрос.
А что Никита ко мне чувствует?
То, что я ему нравлюсь как девушка и он меня хочет, это понятно. Он по десять раз на дню говорит: «Хочу тебя, хочу тебя». А другие чувства помимо сексуального влечения у Никиты ко мне есть? Иными словами: он любит меня?
Я не признаюсь Никите в любви, потому что жду этого от него. Пускай это глупо, инфантильно, эгоистично, но я хочу, чтобы Никита первым сказал три заветных слова. Но он не говорит. Более того — Никита даже не называет меня «любимой».
После этих мыслей у меня начинается новая паника. У Никиты нет ко мне таких же глубоких и сильных чувств, как у меня к нему? Никита только хочет меня в сексуальном плане и все? То есть, если я вдруг перестану быть сексуальной, мы расстанемся? Ну, например, я поправлюсь или у меня появятся морщины.
Как могу, стараюсь не накручивать себя. Никита со мной, он мой. Что я так бешусь, в самом деле? Всему свое время. И в любви признается, и жить вместе предложит. Просто Никита очень медлительный. Он только по футбольному полю бегает быстро, а все остальное делает не торопясь. Ему потребовалось пятнадцать лет, чтобы переквалифицировать меня из разряда друзей в разряд девушек. Ещё через пятнадцать лет признается в любви. Ничего страшного, я подожду. Мне не привыкать ждать Никиту.
Как это ни странно, а росту моей уверенности в себе способствуют фанатки Свиридова. Они так бесятся, что я присутствую на каждом матче Никиты и что спортивные СМИ регулярно пишут про нашу пару. Фанатки даже перешли на новый уровень ненависти ко мне: от оскорблений к угрозам.
«Волосы тебе повыдираю»
«Отвали от него, тварь, пока я тебе лицо не расцарапала»
«Смотри внимательнее по сторонам, когда ходишь поздно вечером на улице»
Ну и в таком духе. Это было бы страшно, если бы не было так смешно. Лучшее доказательство, что Никите нужна только я, — это вот такие сообщения от его сумасшедшего фан-клуба. Никите ведь они тоже пишут. Только не угрозы, а признания в любви. Он даже не открывает их сообщения.
Декабрь. У Никиты предпоследний матч в этом сезоне. Я, конечно же, на трибунах. Кутаюсь в пуховик, натягиваю посильнее на уши шапку. Холодно. Фан-клуб во главе с пергидрольной Юлей разместился на пять рядов выше меня. Перед тем, как футболисты выходят на поле, я успеваю услышать в своей адрес «лошадь», «швабра», «страшная», «негритоска».
На негритоске не выдерживаю и, не оборачиваясь, показываю им фак. Просто поднимаю руку высоко над головой и выставляю средний палец. Увидели. На несколько секунд затихают, а потом начинают галдеть неразборчиво. Фан-клуб Никиты увеличился в численном количестве, их теперь очень много. Но возглавляет сборище сумасшедших по-прежнему Юля.
Почему я вообще помню ее имя?
Как только начинается игра, забываю про дурочек. Мое внимание приковано к Никите. Он отлично владеет мячом, пробивается к воротам соперника, но забить гол пока не получается. Где-то в середине первого тайма замечаю странную вещь. Мне и раньше казалось, но сейчас прям отчетливо видно. Никитин товарищ по команде Тимур Довлатов как будто бы конкурирует не только с соперниками, но и с Никитой. То выбьет у него мяч, когда Никита приблизится к воротам противников, то не передаст пас, когда есть такая возможность.
Очень странное поведение на поле.
Причём, со стороны Никиты такого нет. Как раз-таки Никита без проблем пасует Довлатову, когда тот ближе к воротам противника. Вот только у него все равно не получается забить. Видно, что Тимур сильно нервничает из-за этого. Никита неоднократно рассказывал, что у них в команде нет дружбы между друг другом. Но тем не менее они команда, на поле у них общая цель — победить. А Довлатов ведёт себя так, словно он играет не за команду, а сам за себя.
Окончательно я убеждаюсь в этом, когда в добавочное время первого тайма Никита забивает гол. Все радуются и поздравляют Никиту, кроме Довлатова. Тот вообще с кислой миной, как будто проглотил лимон.
Пока пятнадцатиминутный перерыв, иду за кофе. Уж слишком холодно. Отстояв очередь, заказываю американо. Беру бумажный стаканчик и направляюсь к столикам. Почти дохожу, как вдруг меня кто-то толкает. Стаканчик выпадает из рук, и кофе проливается прямо на мой новый пуховик ванильно-молочного цвета.