Плохие девочки, которые изменили мир
«Пожилым» господином был не кто иной, как Альфред Нобель, которому на момент подачи объявления в Париже на самом деле было всего сорок три года. А его корреспондентка — графиня Берта Кински, в замужестве баронесса фон Зутнер — женщина, которая превратила свои пацифистские взгляды в международное движение.
Некоторые идеи мы приобретаем не благодаря чему-то, а вопреки. Так случилось и с нашей героиней. Австро-венгерские элиты культивировали милитаризм, наведя на него патриотический лоск. По соседству располагалась Пруссия с агрессивным кайзером Вильгельмом II, убежденным в величии «германского бога». Страны-соседи подпитывали друг друга воинственными идеями. А тем временем Балканы превращались в «пороховую бочку Европы», взрыв которой приведет к Первой мировой войне. В такой атмосфере росла австрийская графиня Берта Кински, перекормленная в юности патриотизмом, национализмом и милитаризмом до полной непереносимости. Позже она скажет:
«Массовые убийства нельзя оправдать понятием Родины».
Она родилась в Праге, в почтенной семье генерала. Отец умер незадолго до ее появления на свет. Берту воспитывала мать, промотавшая семейное состояние за азартными играми. Молодой женщине пришлось самой зарабатывать на хлеб. Она получила хорошее домашнее образование и без труда устроилась гувернанткой в Вене, семье богатого промышленника барона фон Зутнера. Берта влюбилась в младшего сына барона, Артура. Семейство пожелало пресечь его роман с бесприданницей, и Берту уволили. Тогда-то она и попала в Париж по объявлению Нобеля. Но всего через две недели Нобеля отозвал на родину король Швеции, и Берта вернулась в Вену. Артур решил пренебречь угрозой семьи оставить его без наследства, и они с Бертой тайно обвенчались.
По приглашению сочувственно настроенного друга, князя Дадиани, Зутнеры уехали в Грузию и десять лет прижили в Тифлисе. Когда в 1877 году началась Русско-турецкая война, Артур работал военным корреспондентом для венских изданий. Его репортажи пользовались популярностью и вдохновили Берту взяться за перо. Она писала статьи, эссе и рассказы — сначала под мужским псевдонимом. Под влиянием натурализма Золя и идей Чарльза Дарвина в соавторстве с мужем Берта написала четыре романа.
В 1886–1887 годах Зутнеры жили в Париже, где Берта вновь встретилась с Нобелем. Ее парижский роман «Эпоха машин» (1889) всколыхнул литературные круги критикой политической пропаганды ненавистного ей милитаризма и национализма. Но следующий роман «Долой оружие!» (1889) стал настоящей бомбой. В своем горячем протесте против готовящейся бойни Берта фон Зутнер описывает искалеченную войной женскую судьбу.
Процитируем предисловие к российскому изданию 1903 года:
«Кто измерит море этих человеческих страданий, кто подведет итог этим проклятиям, стонам, крикам отчаяния? И подумаешь, все эти войны, изображенные нам г-жою Зутнер, были игрушкою сравнительно с тою войною, которая ныне угрожает нашему материку!»
Переведенный на 12 языков роман взволновал общество по всему континенту. Книга выдержала 37 переизданий. Ее цитировали в австрийском правительстве и в газете партии социал-демократов. В письме писательнице Лев Толстой, которого в наше время зачастую несправедливо обвиняют в мизогинии, подчеркивал ценность женского авторства:
«Я очень ценю ваше произведение, и мне приходит мысль, что опубликование вашего романа является счастливым предзнаменованием. Отмене невольничества предшествовала знаменитая книга женщины, г-жи Бичер-Стоу; дай Бог, чтобы ваша книга предшествовала уничтожению войны».
К баронессе Берте фон Зутнер пришла грандиозная известность. Она использовала славу для активной общественной деятельности: организовала несколько конгрессов миролюбивых сил, а основанное ею «Австрийское общество мира» стало первой пацифистской организацией в стране. В 1892 году она стала соучредительницей «Бернского бюро мира», занимавшегося координационной деятельностью миротворцев по всей Европе. Вместе с австрийским журналистом еврейского происхождения Альфредом Фридом, вероятно, ощущавшим усиливающиеся антисемитские настроения в стане милитаристов, баронесса фон Зутнер основала журнал «Долой оружие!».
К такой активности ее подталкивал пессимизм. С юности наблюдая гонку вооружений, расцвет имперской идеологии, «подогрев» народных масс патриотическими речами, она прекрасно понимала, что мир движется к колоссальной катастрофе. За двадцать три года до убийства наследника Габсбургов в Сараево она произнесла пророческие слова:
«Следующая война будет настолько ужасной, как никакая другая до нее».
Необходимо признать, что ее деятельность не пользовалась большой популярностью. Она постоянно подвергалась сексистским нападкам военщины, называвшей ее «фурией пацифизма». Бравые мужчины оплачивали карикатуры на нее в прессе и, не скрываясь, рассуждали о том, что место женщины на кухне, а не на мировой арене.
Но чем грубее были нападки, тем большим авторитетом Берта фон Зутнер пользовалась у мыслящих людей. Она распространяла миролюбивые идеи и за пределами Европы. После смерти мужа в 1902 году она отправилась в турне по Америке, где встречалась с президентом Теодором Рузвельтом. Неоспоримо ее участие в создании Нобелевской премии, на которое Альфреда Нобеля во многом вдохновила ее деятельность.
Уже после смерти Нобеля, 18 апреля 1906 года, Берта фон Зутнер стала первой женщиной в истории, получившей Нобелевскую премию мира, и второй лауреаткой премии после Марии Склодовской-Кюри.
Берта фон Зутнер оставалась пламенной пацифисткой до конца жизни. Она скончалась в Вене, всего за полтора месяца до выстрела в Сараево, с которого началась Первая мировая война. Но ее усилия не прошли даром. Она привила идею пацифизма самому европейскому сознанию. Нобелевская премия стала глашатаем антифашизма. Альберт Эйнштейн, Генрих Манн и другие немцы, успевшие покинуть Третий рейх, пытались с помощью номинации на премию вырвать из концлагеря немецкого антифашиста Карла Осецкого: нобелиат имел бы возможность покинуть страну. В 1936 году Осецкому присудили Нобелевскую премию мира. Нацисты были в ярости; Гитлер к тому моменту запретил немцам принимать награждение премией. Пропаганда солгала, что Осецкому якобы выдали загранпаспорт, а на деле его дотравили в берлинской больнице. После оккупации Норвегии нацисты репрессировали членов комитета, принявших решение о награждении Осецкого. Однако авторитет Нобелевской премии, скажем так, прочистил немало мозгов — опасность гитлеризма многие европейцы долго не осознавали.
При содействии баронессы фон Зутнер и ее мужа была проложена дорога к проведению двух Гаагских мирных конференций. Были приняты Гаагские конвенции о правилах ведения боевых действий — первый кодекс, определявший понятие военных преступлений. В будущем это позволит осудить в Нюрнберге нацистских палачей.
В память о великой пацифистке названы улицы и площади в Германии и Австрии. В 2013 году в Бонне Берте фон Зутнер был открыт памятник. Ее изображения появлялись на монетах и банкнотах. Ее именем назван астероид. И самое главное — захватническая война больше никогда не будет названа благом, под какими бы лозунгами ее ни пытались продать.
Север помнит. Сельма Лагерлёф
(20 ноября 1858 — 16 марта 1940)
В детстве она исцелилась от паралича. Ее книги переведены на 60 языков и продолжают переиздаваться. В ответ на предложение нацистов о сотрудничестве она занялась спасением немецких деятелей культуры от концлагерей. В ее жизни было две большие любви — к другим женщинам. И это не всё интересное о шведской писательнице.
Сельма Лагерлёф появилась на свет в родовой усадьбе Морбакка. Красивейшие пейзажи центральной Швеции сформировали в ней поэтичную натуру. В трехлетнем возрасте девочка тяжело заболела и на несколько лет оказалась прикованной к постели. О ней заботились няня, переносившая ее на руках, любимая тетушка и бабушка, которая рассказывала ей народные сказки. Ее видение прекрасного и ужасного навсегда прониклось духом северного фольклора. Где-то рядом с миром ее историй — Лапландия, ледяные владения Снежной королевы, куда Герда отправилась ради спасения Кая.
