Сталкерша (СИ)

─ Что ты со мной сделала? ─ шепчет мой возлюбленный.
Это его последние слова на сегодня. Ведь я вколола Диме мощный миорелаксант, который используют в операционных, дополнив дозой снотворного, чтоб отключка не была настолько мучительной. Я продолжаю смотреть на Диму, пока его веки не закрываются под собственной тяжестью.
─ Довольна? ─ спрашивает Стас с интонациями истинного Отелло.
─ Почти! ─ отзываюсь я, вооружившись веревками.
Я фиксирую Диму крепкими нейлоновыми жгутами. Их даже Стасик порвать не смог. Руки привязаны к поручню в изголовье, а ноги ─ к столбикам кровати. Вот и все… Вот ты и мой. И скоро я стану твоей.
─ Ты очень странная, Маш! ─ выдает Стасик, пожирая меня взглядом: то ли распять хочет, то ли оттрахать.
Смотрю на него и понимаю, что Стас может сделать глупость. Придется опять зайти в клетку с медведем и усмирить его уже в который раз. Соблазнительным движением расстегиваю несколько верхних пуговиц на блузке, засветив ложбинку между грудей, и льну к нему всем телом ─ знойно дышу в ухо и провожу рукой по ширинке, чтоб он прочувствовал мои пальцы.
─ Я к тебе загляну завтра! ─ шепчу я и прикусываю мочку уха почти до крови. ─ Ты молодец, мой танк, а теперь иди!
Бросает еще один взгляд на привязанного и оглушенного соперника и, понурив бычьи плечищи, прется в коридор. Я стою на пороге, желая убедиться, что он ушел.
Я безумно хочу заняться Димой, но нельзя терять голову. Нужно быть последовательной. Сорвусь и ничего не получится ─ потону как фрик из «Коллекционера».
Дверной замок тихо защелкивается, и я возвращаюсь к телу, которое будоражит до мурашек. Проверяю Димины карманы ─ достаю оттуда телефон и ключи. Жму кнопку включения и понимаю, что пароля на устройстве нет. Что ж, Димочка, ты облегчил мне задачу ─ я-то думала, что придется еще и хакера искать, чтоб взломал телефон. Вся наша жизнь теперь в подобной коробочке, с помощью которой можно досконально изучить личность владельца и притвориться им. В таком случае искать пропавшего начнут, когда уже будет слишком поздно. Это Диме еще повезло, что он покинет эту квартиру живым и влюбленным.
Заталкиваю телефон в задний карман, а ключи просо вышвыриваю в окно ─ они все равно ему больше не понадобятся. Смотрю на Димочку, пытаясь понять, что еще может помочь ему сбежать, и понимаю, что грудная клетка не двигается. На этом моменте и у меня перехватывает дыхание.
Склоняюсь над ним и прижимаюсь ухом к груди. Не хватало только со снотворным переборщить! Дыхание поверхностное, но ровное. Нормально подгадала дозу. Выдыхаю. Убить его я совсем не хочу.
Проверяю верёвки, которыми он привязан к поручню. Забавно вспомнить рожи работяг, которые его монтировали. Провожу пальцами по запястьям и понимаю, что веревки жестковатые и быстро натрут его тонкую кожу, которая почти как у девчонки. Упс, не подумала! Нестрашно — вырублю снова, обработаю потертости и подложу что-нибудь мягкое.
Мне казалось, что я знаю его во всех деталях, но теперь замечаю столько мелочей ─ длинные темные ресницы, которые кажутся кукольными. И губы. Боги, эти губы ─ произведение искусства; такой красивый и такой капризный изгиб. Мы стоим друг друга.
Может, оно, конечно, и крипово, но я слишком долго ждала этого момента и чувствую себя голодной собакой, которую наконец подпустили к миске с едой. Вжимаюсь губами в его теплый и манящий рот и прохожусь по розоватой плоти кончиком языка. Как жаль, что Дима не может мне ответить.
Я же почти не знаю его тела! У Димы даже пляжных фоток в социальных сетях нет. Пару секунд туплю, не зная, как снять футболку через привязанные руки. А потом разрываю тонкую некачественную ткань руками. У него красивое тело ─ в меру рельефное, не субтильное. Ровно то, что я люблю. Исследую его кончиками пальцев ─ не спеша прохожу каждый сантиметр, пытаясь снять слепок. Он блондин и волос на теле почти нет ─ мне и это по вкусу. Как же быстро привыкаешь к классному! Пальцы уступают место губам. Я покрываю его изысканной вязью поцелуев, каждый из которых шепчет: «люблю!». За этот аттракцион любой мужик жизнь бы отдал: начинаю с мужественного подбородка с ямочкой и отрываюсь от его кожи только у поясного ремня. Мои шаловливые пальчики уже теребят пряжку, но я останавливаюсь. Рано. И бессмысленно.
 
Ложусь рядом и обнимаю его, оплетая руками и ногами. Такой тёплый и тихий. Так не хотел быть со мной, но пришлось. Ничего, ему просто нужно время — подумает немного и поймёт, что мы идеальная пара.
  
Глава 13. Эта жизнь. 13.1
 
Мы встретили Новый год, как полагается: всей семьей, хоть она мне и чужая, с оливье, «советским» шампанским и радостными улыбками. Вот только моя улыбка не сочеталась с остальными, потому что я искусственно ее натягивала, боясь случайно обнаружить свое истинное, неприглядное нутро. Меня окружили теплом и заботой, а мне было так некомфортно, что я едва сдержалась, чтоб не причинить себе хотя бы небольшую боль. Да и в голове барабанным боем стучит разговор Марка с отцом, одновременно и совсем реальный, и абсолютно галлюцинаторный в силу своей нелогичности.
Первого января Марк взял меня за руку и сказал, что у него есть для меня сюрприз, которым оказался маленький, словно пряничный домик в снежной глуши. Его как будто вырезали из поздравительной открытки и вставили в реальность. Моя новая реальность вообще неправдоподобно идеальная. И это Марк творит для меня эту сказку. Иногда мне кажется, что он даже слишком старается. Наверное, потому что я этого не заслуживаю. Этого заслуживала его жена, которую он бросил ради меня.
Если подумать, я для него такая же картинка ─ красивая, но плоская. Даже хуже того. Я приобрету объем, только если все ему расскажу, но я даже подумать об этом боюсь.
Провожу пальцами по мягкому белому меху, на котором полулежу и натягиваю на грудь съехавшую простыню. Марик целует меня в плечо и проводит по коже кончиком языка. Запускает руку под простыню и, по-хозяйски уложив ладонь мне на грудь, шепчет, до костей пробирая звенящей хрипотцой, которая оттеняет его красивый баритон:
─ Поздно стесняться! ─ Прижимается к моей спине. ─ Закрой глаза!
Закрываю глаза и жду, пока его голос вызволит меня из темноты. Мне теперь страшно надолго закрывать глаза ─ неважно бодрствую я или сплю. Они всегда ждут меня там, в темноте. По звукам и ощущениям понимаю, что он встал, сделал несколько шагов и вернулся. Ласковые руки вновь обнимают меня, а бархатный шепот прогоняет страхи:
─ Открой глаза!
Открываю и почти впадаю в истерику: дыхание перехватывает, а сердце начинает биться так быстро, что хочется кашлять оттого, что оно трепещет в горле. Марк держит передо мной маленькую коробочку. В таких дарят ювелирку. Обычно помолвочные кольца.
Оттягиваю крышку, чуть не уронив коробочку ─ пальцы трясутся, словно бомбу обезвреживают. Сережки. Деликатный жемчуг мягко мерцает на черной бархатной подложке. Нестареющая классика. Слишком нежная для меня.
─ Спасибо, Марик! Они очень красивые, ─ говорю я дребезжащим, словно разбитым кувалдой голосом.
─ Ты думала, что там будет кольцо? ─ спрашивает он, аккуратно вдевая гвоздики в дырочки на мочках.
Марик такой тактильный, что мне еще стыднее быть с ним. Я умираю от нежности и чувства вины, каждый раз, когда он протаскивает свои астеничные пальцы сквозь мои волосы, осыпает меня поцелуями от корней волос до кончиков пальцев на ногах, обнимает снова и снова. Его нежность ─ это лекарство. И наказание. Я ее не заслужила. Монстров нельзя жалеть и, тем более, вкладывать в них столько любви.
 
─ Да, наверное…, ─ киваю я, понимая, что такая реакция для него сродни пощечине.
─ У тебя были такие испуганные глаза, и сейчас ты явно испытываешь облегчение.
─ Марк, я…
─ Не готова, ─ продолжает он за меня со снисходительной улыбкой. ─ Я знаю… Я очень хочу, чтоб мы поженились, но со временем. Не хочу сейчас смущать тебя предложением. Не хочу травмировать, ведь ты так боишься сильных эмоций. Даже если они положительные.