Так кто же развалил Союз?

Этот пассаж газета завершала весьма пафосно:
«Да, победа демократии, достигнутая на баррикадах у Белого дома, развита в зале Кремлевского дворца съездов!»
Среди органов государственной власти Съезд народных депутатов СССР не упоминался, то есть фактически 5 сентября 1991 года он сам себя распустил.
 Республики разбегаются 
Между тем, независимо от того, что происходило в Кремлевском дворце съездов, а может быть, и параллельно этому, развал Союза продолжался. В сентябре независимость провозгласили: 9-го − Таджикистан, 23-го − Армения.
 «Меморандум Бурбулиса» 
После съезда Ельцин сразу удалился на отдых в Сочи. Уезжал он вроде бы на пару недель, но отдых затянулся, вызывая недовольство всех, кто после подавления путча ждал от российского президента дальнейших решительных и энергичных действий, − начала настоящих реформ в стране. Но такие провалы после периодов кризиса, когда Ельцин действовал на полную силу, были характерны для него.
24 сентября к Ельцину, расслаблявшемуся на черноморском побережье, наведался государственный секретарь Геннадий Бурбулис. Он привез российскому президенту документ, который, возможно, сыграл существенную роль в представлении Ельцина, куда именно следует грести в сложившейся обстановке. Горбачев даже считал, что эта роль была едва ли не решающей. А возможно, она таковой и была. Документ назывался «Стратегия России в переходный период», а позже получил неофициальное название «Меморандум Бурбулиса», или, по-другому, «Аналитическая записка Бурбулиса».
В «меморандуме» был анализ чрезвычайной ситуации, сложившейся в стране, и предложения, что следует без промедления делать, подготовленные группой Егора Гайдара, в которую входили Владимир Мащиц, Андрей Нечаев, Алексей Головков, Константин Кагаловский, Андрей Вавилов, другие люди.
В документе говорилось, что следует различать политическую обстановку до путча и после него: до августа республики сообща боролись против Центра, после него между Россией и ее бывшими коллегами по Союзу обозначились противоречия. В значительной мере они были объективными, связанными с различным уровнем развития экономики, запасами природных ресурсов, но в какой-то степени и субъективными − не все республики одинаково представляли себе, в какую сторону, теперь, после очевидного развала Союза, им следует двигаться в своем историческом развитии. Эти противоречия и начинал использовать Центр.
«Объективно России не нужен стоящий над ней экономический Центр, занятый перераспределением ее ресурсов, − говорилось в «меморандуме». − Однако в таком Центре заинтересованы многие другие республики. Установив контроль над собственностью на своей территории, они стремятся через союзные органы перераспределять в свою пользу собственность и ресурсы России. Так как такой Центр может существовать лишь при поддержке республик, он объективно, вне зависимости от своего кадрового состава, будет проводить политику, противоречащую интересам России».
Отсюда делался вывод, что России следует взять курс на экономическую независимость при «мягком», «временном» политическом союзе с другими республиками, то есть создавать не декларируемое, а подлинно независимое российское государство с собственной валютой, собственным бюджетом, национальным банком, собственной налоговой системой, таможенной и пограничной службами… Создавать государство, которое начало бы наконец серьезные экономические реформы − прежде всего на своей территории.
 Сильный лидер плюс команда профессионалов 
Заключительная часть «меморандума» была посвящена тому, какова должна быть РОЛЬ ПРЕЗИДЕНТА в преодолении хозяйственного кризиса и восстановлении экономического роста, то есть в решении той задачи, которая стала ЦЕНТРАЛЬНОЙ для России после победы над коммунистическим тоталитаризмом. Для ее решения, по мнению авторов, требуется, во-первых, высокое общественное доверие к политическому лидеру и, во-вторых, высокий профессионализм исполнителей.
 
Эта проблема, говорилось в «меморандуме», не представляет собой что-то уникальное, встретившееся лишь в России. С ней сталкиваются повсюду в мире, в любой стране, пытающейся выкарабкаться из кризиса, добиться экономической стабилизации. Провал таких попыток происходит либо из-за того, что слабой оказывается политическая власть, либо по причине, что сильные политические фигуры пренебрегают советами экономистов-профессионалов.
Первый вариант провала продемонстрировали Бразилия с 1950-го по 1964 год и начиная с середины восьмидесятых, после ухода от власти военных, Аргентина в период с 1955-го по 1967-й и с 1983-го по 1991-й, Чили − с 1951-го по 1973-й, Польша − с 1982-го по 1990-й, Югославия − с 1989-го по 1991-й.
Второй вариант, когда сильные политические лидеры, пользующиеся широкой народной поддержкой, действовали вопреки советам профессионалов, показали миру Аслан Гарсиа в Перу с 1985-го по 1990-й, Лопес Портильо в Мексике с 1976-го по 1982-й, Сальвадор Альенде в Чили с 1970-го по 1973-й, Сукарно в Индонезии в начале шестидесятых…
Путь к успеху открывался лишь при взаимодействии сильных, популярных лидеров и экономистов-профессионалов. Примеры: Маргарет Тэтчер в Великобритании в 1979 − 1983 годы, Филипе Гонсалес в Испании в восьмидесятые, Мексика в конце восьмидесятых… В качестве положительного примера авторы «меморандума» приводят даже Ленина в 1921 − 1923 годы, то есть в годы нэпа…
Когда популярным демократическим лидерам, пренебрегающим советами профессионалов, не удается решить задачи стабилизации, их решают лидеры непопулярные, но опирающиеся на аппарат принуждения. Таковыми были Аугусто Пиночет в Чили в 1973 − 1989 годы, бразильские военные в 1964-м − 1973-м, аргентинские военные в 1967-м − 1971-м, южнокорейские военные с начала шестидесятых, тайваньский авторитарный режим с середины пятидесятых, индонезийские военные с середины шестидесятых… Еще одна возможная опора в такой ситуации − оккупационные войска. Здесь самые известные пример: Германия и Япония в конце сороковых.
Ситуация, сложившаяся в России, не представляет собой чего-то совсем исключительного. В общих чертах профессионалам известно, что и в какой последовательности надо делать в подобных ситуациях: постараться ликвидировать или хотя бы сократить бюджетный дефицит, остановить неконтролируемый рост денежной массы, провести либерализацию цен, восстановить конвертируемость валюты, открыть экономику и провести структурные реформы.
Что уникально в случае России − то, что переживаемый ею инфляционный кризис наложился на политический развал тоталитарной империи, на спад производства, неразвитость предпринимательства, на отсутствие «цивилизованной рыночной среды».
Далее в «меморандуме» следует как бы прямой призыв к Ельцину (вся надежда на него):
«Сейчас в стране есть только один политик − президент России, авторитет (харизма) которого пока достаточен для проведения стабилизационной политики.Если этот авторитет будет растрачен, само развитие ситуации подтолкнет к усилению консервативной оппозиции, которая, используя растущую социальную апатию населения и снижение жизненного уровня, блокирует проведение прогрессивных экономических и политических преобразований».
И довольно грозное предупреждение, − что будет, если президент упустит время, не использует свой авторитет для проведения решительных, хотя и тяжелых реформ:
«Сейчас особенно важно осознавать, что политический лидер, пришедший к власти демократическим путем на волне популярности, но побоявшийся идти на непопулярные меры, с течением времени становится непопулярным, превращаясь в глазах народа в очередного социального демагога. Для харизматического лидера лучше быть непопулярным в начале трудного пути реформ, чем популистские заигрывания без реального продвижения к намеченным целям… Время, отведенное для энергичных и профессионально подготовленных действий, сжимается подобно «шагреневой коже».