Навья кровь (СИ)
Лиза опять закрыла рот на замок. Она поняла, что женщина ударилась в ностальгию, и ответы собеседника в такой ситуации только расстроить могут. Не то, чтобы ей были интересны воспоминания пожилой напарницы, но не затыкать же человека.
— А может, и по миру бы катались. В Европу там, или в Америку. Я всегда хотела в Лувре побывать. Мы же банковские работники, оба. Должности, зарплаты высокие, эх. Откладывали. И детям на учёбу, и себе на старость. Знали бы как жизнь обернётся, хранили б в серебре. Хотя, если так посмотреть, путешествий за последние два десятка лет было много у нас. Мечтала — получи и распишись, называется.
Ира обернулась, с тревогой глянула на мужа, потом снова стала смотреть вперёд.
— Ты права. Надо на покой уходить. Как думаешь, твой отчим согласится принять двух пенсионеров?
Лиза поморщилась. Олег Дмитриевич — не тот, кто будет благотворительностью заниматься. С другой стороны, он и не зверь.
— Если будете трудиться, посильно, конечно, то, может, и согласится. Хотите, спрошу?
— Спроси, спроси. Но вообще, всё это с Игорем надо обсуждать. Он пока настроен решительно, хочет и дальше посыльным работать. Да и пока Виталий не устроится, мы в городе попробуем остаться. Помочь надо.
— Да почему же⁈ — не выдержала девушка.
— Да потому что он хороший человек. Сразу видно. И на нашего старшего сына похож, кстати. Я, как увидела этот взгляд… Один в один мой Серёжа покойный.
Лиза хотела сказать, что незнакомцам верить нельзя, что Виталий вполне может быть колдуном или бандитом и вообще кем или даже чем угодно. И эта неадекватная оценка «с первого взгляда» намекает на то, что Грековым и в самом деле пора отдохнуть, ведь настолько доверчивыми могут быть только маленькие дети и старики.
Но вновь промолчала. В конце концов, перед тем, как поставить метку, гостя проверят и на магические способности, и на условный камень за пазухой. Городской совет разберётся.
* * *Грековы ошиблись, вокзал не спал. Люстра в основном зале сияла ярко, свет горел и в большинстве помещений. Судя по обрывкам фраз носящихся туда-сюда людей, к Гомелю приближался поезд с важным грузом: пятью цистернами топлива. До этого с Липецким поселением Гомель не работал, так что гарантий удачной сделки не было никаких. Мало того, вполне могло оказаться, что вместо товара поезд везёт пару десятков жадных до чужого добра бандитов.
Так что в напряжении находились не только непосредственно казначеи и торговцы, но и силовики, и медики. Как простые люди, так и колдуны.
Тимур, глава курьерской службы, тоже суетился. Городской совет запланировал располовинить бензин: одну часть — на нужды города и мелких поселений-спутников, а вторую — на перепродажу. Судя по тому, сколько запросов поступило за последний месяц от торговых партнёров по всему миру, навар будет отличным. Тимур уже вовсю представлял, как его верные посыльные тащат через телепортаторы заполненные, резко пахнущие канистры, бутылки и банки, а назад несут серебро, продукты, лекарства, амулеты и прочие нужности. А вдобавок и всякие разные блага исчезнувшей цивилизации, без которых люди всё никак не научатся обходиться. И Гомелю польза, и себе, любимому.
Предвкушение подпортили Грековы. Во-первых, они принесли посылку назад, а оплату, что логично, не принесли вообще. Во-вторых, оба выглядели не слишком здоровыми, особенно дед. В-третьих, Лиза Петрович. Эта молчаливая, черноглазая девушка без капли женственности Тимура не то, чтобы пугала, но заставляла чувствовать себя неуютно, поэтому он старался пересекаться с ней как можно реже.
И в-четвёртых, старики привели непонятного мужика, на которого они оба смотрели чуть ли не влюблёнными глазами. Тимур даже подумал сначала, что это их давно потерянный родственник или близкий друг.
Но нет. Оказалось, первый встречный.
Но главный курьер не стал бы главным, если бы не умел быстро разруливать проблемы.
— Так. Елизавета, заведи нашего гостя в отдел миграции. Демидченко как раз на месте. Да не упускай из виду, чтобы человек к-хм, не потерялся. А вы, тётя Ира и Борисыч, за мной. Всё расскажете.
— А товар? — спросила Ирина, но Лиза уже сбросила с себя сумки и пошла по широкой лестнице на второй этаж, на котором когда-то располагался зал ожидания, а сейчас — несколько небольших кабинетов. — Ну… ладно. Сами занесём. Лиза!
Девушка остановилась и обернулась.
— Ты Виталия сюда же приведи, как всё решите. Мы на этом самом месте ждать будем.
* * *Лиза добросовестно, из рук в руки, передала бородача Демидченко, но сама осталась перед дверью.
Всё равно там ничего интересного не произойдёт. Сейчас обаятельный и говорливый дядька ловко и быстро выяснит у Виталия, чем того привлекло данное поселение, что он полезного может предложить местному обществу, а специальный артефакт, шедевр инженерно-колдовской мысли, проверит, есть ли у Виталия спрятанные магические способности, и поставит на тыльной стороне ладони метку — временный рисунок в виде кошачьего глаза.
Если же Демидченко увидит что-то подозрительное, Виталия быстро обездвижит заклятие, «подвешенное» на стул для посетителей. И потом с гостем будут разбираться уже совсем другие люди.
«Кстати. А ведь татуировка на скуле мужика структурой очень похожа на „нашу“ метку. Может, это что-то со схожей функцией? Надо будет спросить у Демидченко».
Лиза прислонилась спиной к стене. Тело нещадно болело — то, что ей таскать грузы легко, кажется только со стороны. А левое плечо вообще саднило нещадно — скорее всего, лямка сумки стёрла кожу до крови. Но раздеваться, чтобы проверить, девушка, естественно, не собиралась. Всё равно заживёт быстро и без последствий. Как на собаке.
Хорошо хоть, лоб перестал чесаться, едва она оказалась в потусторонних пустошах. Причём в позапрошлый раз в схожих обстоятельствах случилось то же самое. Лиза вяло подумала, что нужно проверить ещё. Вдруг погружение в Навь всегда «сбрасывает» её почесуху? Было бы неплохо.
На вокзале было тепло. Лиза стянула с головы шапку и расстегнула куртку. Мимо носились работники городского совета, не только рядовые, но и кое-какое начальство. Суетящиеся люди вызывали зевоту. Девушка только сейчас осознала, что вокруг — глубокая ночь, и нестерпимо захотела спать.
Она аккуратно сползла спиной по стене, скрестила ноги по-турецки и прикрыла глаза.
«Пять минуточек подремлю».
— О, Лизка, а ты чего тут?
Девушка неохотно открыла глаза. Над ней стоял Димон Лохматый. Правда, теперь Дима всегда брился налысо, но детское прозвище так просто не забывается.
Парень явно только что вернулся из дальнего путешествия. Об этом говорили недельная щетина, красный, облупленный кончик носа и потрескавшиеся губы. А ещё тёплая куртка, лыжные штаны, высокие меховые сапоги, большой рюкзак, к которому крепился плотно скрученный спальный мешок, и топорик на поясе.
Лиза приветственно кивнула. Дима, не спрашивая разрешения, сел рядом. Спиной, правда, к стене не привалился — помешал рюкзак.
У курьеров жизнь интересная, конечно. Но ни в какое сравнение не идёт с тем, как проводят время искатели, которых иногда ещё сталкерами или авантюристами называют. Сталкеры — вольные птицы. Гуляют по окрестностям, обшаривают развалины, разыскивают полезные вещи. Находят другие поселения, и, если в них дружелюбные жители, сводят с городской администрацией Гомеля. А когда вдруг натыкаются на какие-нибудь уродские сообщества, вроде рабовладельческих или бандитских, приносят домой весть, куда лучше не соваться.
К слову, уродских поселений раньше было много. Очень много. Но с каждым годом их встречается всё меньше. Не рассчитаны они на длительное существование и сжирают сами себя.
За годы гомельские искатели изучили практически всю территорию, до которой смогли дотянуться как пешком, так и на транспорте. Через путевые камни проносить оружие нельзя, а лезть в незнакомые места, не обезопасив себя арбалетом или ружьём, не рискуют даже самые безбашенные, поэтому дальние рубежи изучались медленно, точечно, можно сказать, со скрипом. Зарабатывали сталкеры очень хорошо, но мало кто стремился в их ряды. Слишком рискованная профессия.