Из Ро́ссии с любовью (СИ)

За покупками мы отправились втроём. В который раз мысленно похвалила себя за то, что додумалась пригласить в поездку мадам Пэти. Деятельная женщина по приезде быстро познакомилась и сдружилась со своей городской коллегой и принялась выспрашивать, где лучше всего делать покупки. В свою очередь, новая приятельница решила, что лучше не рассказать, а поехать с нами — ведь многие торговцы или давние знакомые, или в какой-то степени родня и могут сделать приличную скидку таким покупателям, как мы.
Лёгкую белую ткань для летних занавесей на террасу мы купили прямо со склада по образцам, закреплённым на рамках. Достаточно было ткнуть пальчиком и сказать: «Хочу вот это», и нам сняли со стеллажей и отложили на тележку три толстых рулона, упакованных в более грубую ткань. Ещё и пообещали немедленно доставить выбранное в «Белое крыло», если не желаем посмотреть и прочие товары. Вот, к примеру, великолепные льняные скатерти и салфетки из Ро́ссии. Все знают, что лучших изделий изо льна нет во всём мире. Товар прибыл недавно, и выбор ещё есть. Например, скатерти нужного размера. Какие желаете?
В результате практически весь текстиль мы купили в одном месте, не мотаясь по городу и не боясь попасть на время сиесты. Ну и что, что весна, а не жаркое лето? Сиеста — это почти так же свято, как матушка Триединого. А святынями пренебрегать нельзя.
Когда мне объявили, что за посудой мы тоже поедем на склад, а не на центральные улицы города, я только вздохнула. Не выполнят моего желания золотые солнечные рыбки. Что Ивану Фёдоровичу в таких местах делать? Но капризничать не стала — обещала же графу не выходить за рамки бюджета, так что к выбору чайных пар, тарелок и стеклянных бокалов подошла со всей ответственностью.
— Мадемуазель, посмотрите, какие прекрасные чашечки из синского фарфора. Они настолько тонкие, что светятся!
— Месье, я покупаю посуду не в дамскую гостиную, а в придорожную таверну. Да, мы планируем, что у нас будут пить чай и утончённые аристократки, но, боюсь, чаще обслуживать будем менее элегантную публику. Поэтому давайте рассмотрим другие варианты.
— Конечно, конечно… А синский фарфор точно не интересует?
Общение с этим купцом у меня сразу не заладилось. То ли оттого, что настроение испортилось, то ли дядька был излишне навязчив, но поймала себя на мысли, что очень сильно хочется выхватить из рук продавца эту несносную чашечку и запустить ею в стену. Чтобы вот прям так — дзинь! — и мелкие осколки по всему помещению.
— Мария Павловна? — раздалось за спиной в тот момент, когда я уже непроизвольно потянулась за ненавистной посудой.
Резко обернувшись, чуть носом не ткнулась в грудь Ване… э-э-э-э, нет! — Ивану Фёдоровичу.
— Господин Ружинский? — удивление получилось абсолютно искренним. Встреться мы с ним на центральной улице, вряд ли бы так натурально получилось, а здесь, где я никак его не ожидала увидеть, очень даже.
Мои дамы, увидев рядом со мной постороннего мужчину, тут же вспомнили, что на них лежат обязанности дуэний. Встали рядом, плечом к плечу на защиту чести юной баронессы.
— Дамы, позвольте вам представить моего земляка. Месье Ружинский, торговый представитель Ро́сской империи во Франкском королевстве. Он очень мне помог, когда я прибыла в Тулон, за что я крайне благодарна. Как говорят у нас — прошу любить и жаловать.
Представила и сделала шаг назад, давая возможность моим компаньонкам самим пообщаться с молодым человеком. За его душевное спокойствие я не переживала. Не таков «торговый представитель», чтобы не отбиться от двух тётушек. Зато у меня появилось время прийти в себя от неожиданной встречи, получше рассмотреть Ивана и подумать, что же делать дальше.
Иван был точно таким, каким я его помнила. Кажется, такой тип фигуры, какой был у моего знакомого, называется атлетическим. Не массивный, но видно, что тело тренированное и гибкое. Любезен, но не приторно, а по-мужски. Сдержан в движениях и словах. И глаза… Серо-стальной цвет слегка менялся в зависимости от настроения и освещения, а выражение всегда внимательное, изучающее. Даже когда комплименты говорил моим дуэньям.
 
— Всегда увидишь, если знаешь, куда смотреть, — говорила мне бабуля.
И я, помня её наставления, смотрела и видела, что не в того я влюбилась, ох, не в того…
Поняв, что окончательно осознала и призналась себе в чувствах к Ивану, я чуть было не застонала. Это что, судьба женщин нашего рода — влюбляться «не в тех» мужчин? Он же авантюрист и искатель приключений, а я мечтаю о тихом семейном уюте. Даже если взбредёт ему в голову, в чём я очень сомневаюсь, жениться на мне, то не усидит он долго рядом. Поскачет искать приключения на свою пятую точку, оставив меня с разбитым сердцем и парой-тройкой детишек.
Но вероятнее всего, поматросит и бросит. Не в плане того, что обесчестит деву — он слишком благороден для такого — но сердечко разобьёт. Как там Александр наш Сергеевич писал: «Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад»? Точно обо мне… Дура ты, Машка! — приласкала я саму себя за осознанный неправильный выбор.
Да о каком выборе речь-то веду? Нет же никого рядом мужеского полу, на кого можно было бы с интересом посмотреть. Учителей граф привез, словно специально подбирал — даже не в отцы, а в дедушки мне годятся. Капитан стражи давно и счастливо женат. Шевалье мне тоже не по возрасту, да и с Полли у них, кажется, дело сладилось. С обслугой или рабочим людом романы крутить мне по статусу не положено. Так что не для кого сердечко беречь.
Тем временем Иван Фёдорович вырвался из цепких лапок ушлых тётушек, которые, удовлетворившись опросом, пошли выбирать посуду и оставили нас без пристального пригляду: стоим мы на виду у всех, расстояние приличествующее сохраняем, беседуем мирно, без эмоций — значит можно.
— Никак не думала вас здесь встретить, — повела я рукой, имея в виду большой зал, где были выставлены образцы разнообразной посуды.
— Случилось так, — улыбнулся Иван кому-то из дуэний за моим плечом. — Посол в Париже приём большой планирует, а сервиз, что в наличии имеется, маловат оказался. Попросил присмотреть что-то подходящее и порталом грузовым отправить, — увидев, что мои прекрасные брови от слов о портале взметнулись в удивлении, господин Ружинский объяснил: — Париж город дорогой, а посол наш, не в обиду ему будет сказано, господин прижимистый. Каждую копейку считает. Вот и решил, что покупка в Тулоне даже оправдает пересылку порталом. — Пауза, разглядывание причудливых узоров на тарелках и после этого вопрос: — Как вы, Маше… простите, Мария Павловна? Я не понял, почему гувернантка посуду выбирает? В замке тоже к какому-то торжественному событию готовятся?
— Не совсем в замке… Да и я больше не гувернантка…
— Граф сделал вам предложение? — нахмурившись, резко спросил Иван.
Ой, чего он надумал! Интересно, откуда такие выводы? Прям больше нет никого, кроме меня красивой, чтобы графьям вдовым жениться. Но подразнить господина торгового представителя всё же хотелось. За то, что на письмо моё не ответил, за предположение это дурацкое.
— Да, сделал. От которого я не смогла отказаться. Ибо положение моё было безвыходно. — Иван стянул губы в куриную гузку, и я поторопилась объяснить, как обстоят дела на самом деле. — По возвращении в замок Его Светлость не захотел оставить меня гувернанткой. У меня же, как вы знаете, ни опыта, ни рекомендаций нет. А так как идти мне было некуда, я выпросила себе должность управляющей придорожной таверной, которую как раз начинали строить. Через декаду предстоит то самое событие, о котором я сказала. Открытие. Приезжайте, оцените, может, потом порекомендуете знакомым, друзьям и, конечно же, землякам, что будут путешествовать в нашу сторону.
— Так вы в таверну посуду покупаете? — облегчённо выдохнул Иван. — А я было подумал, что опоздал.
— Куда? — я для того, чтобы хоть чем-то занять руки, взяла и покрутила в руках чашку, расписанную аляповатыми цветами.