Из Ро́ссии с любовью (СИ)
— Неужели? Ты вспомнила, что у тебя есть отец? — мне показалось или в глазах алым полыхнуло?
Ой, нет! Тут, конечно, интересно, но всё же небезопасно. Не хочу я быть свидетелем драконьих разборок. Зажарят ненароком и скажут, что так и было. Бочком-бочком, вдоль стеночки я постаралась проскользнуть в спальню, где были дети. Инес обиду лелеяла, Гильом и Авелин котёнка кормили. Раньше, когда телевидения не было, люди спектакли по радио слушали. А я, наверное, ещё и подглядывать смогу. Пусть неприлично, зато познавательно.
Пробравшись в спальню, я едва смогла перевести дух и однозначно отказалась подсматривать. Напряжение за спиной было такое, будто грозовой фронт с громом, молниями и шквалистым ветром накатывает.
— Я тебе что велел? — грохотало так раскатисто, что чуть только крышу не приподнимало.
— Отец, он мне не нравится! Мы горные драконы, а сианские воду предпочитают. Как лягушки в болоте живут. Бе-е-е-е… — не так громко, но не менее выразительно оправдывалась Аурели.
— Да тебе никто не нравится. Сама не знаешь, что хочешь! О долге перед родом забыла, меня перед стаей позоришь! — молний видно не было, но буря продолжала бушевать. — Думаешь, не знаю, что ты придумала? С твоими капризами гнездо останется без наследников!
— Ты только и думаешь, что о долге, чести и продолжении рода. А обо мне ты подумал? — взвизгнула драконесса так, словно ей хвост прищемили.
— Думаю постоянно, — гость ответил дочери спокойным голосом — это что, гроза миновала или «глаз бури»* случился? — Думаю, когда упустил твоё воспитание. То, что ты, как все драконессы, капризна и своенравна из-за вашей малочисленности, я принял. Но отказаться от продолжения рода… Этого я тебе не позволю. Если добровольно не согласишься, скручу заклинанием подчинения и порталом закину в Сиан подарком Императору.
Жёстко! — молнией мелькнула мысль, но дракониху по-прежнему не было жалко. И не из-за её необоснованного высокомерия, а оттого, что пренебрегать долгом это плохо.
Так меня бабуля наставляла:
— Долг, Маруська, это плохо. Даже если ты думаешь, что не помнишь о нём, он всё равно душу тяготит и нервы портит. И без разницы, деньги ли это или обязательство — всё равно, как камень на шее утопленника. Ясно, что обязательствами нас всех государство грузит — тут не вывернешься, и выход один — исполняй. Сказано, что дорогу переходить на зелёный свет и по пешеходной дорожке? Так и делай. Начинается урок в восемь-тридцать? Приди раньше и уйди позже — претензий меньше будет. И научись жить так, чтобы взаймы не брать. Ни у людей, ни у банков. Но если случилось, то хоть на пупе пляши, но отдай. Береги свою душу.
— Ба, а ты без долгов живёшь?
— Нет. У меня долгов, как комаров в лесу. И самый большой — тебя вырастить порядочным человеком.
— Я сама вырасту!
— Конечно, дорогая. Верю, что стыдиться за тебя мне не придётся. Ни перед людьми, ни перед твоими родителями.
На этом обычно разговор заканчивался. О маме и папе бабуля говорить отказывалась.
— Отец, ну почему Император? Есть же другие кандидатуры… — начала переговоры Аурели.
— Были… От тебя отвернулись все достойные на нашем континенте. Была возможность в Анды тебя отправить, к тамошним горным драконам. Там много молодых, свободных самцов. Могла бы выбрать, но я туда портал не открою. Только на корабле плыть.
— Так я и поплыву, — мурлыкнула драконесса, ластясь к отцу.
— Нет, я сказал! Хватит. Слишком долго я терпел твои капризы. Теперь будет по-моему. Завтра открою портал. На сегодня можешь быть свободна.
Сбежит же! — ахнула я. Но одёрнула себя — не моё это дело, не моя забота.
*Глаз бури — область прояснения и относительно тихой погоды в центре тропического циклона. Типичный глаз бури имеет диаметр от 20 до 30 км, в редких случаях — до 60 км.
Глава 28. Разговор с драконом по душам
«Некогда люди придумали образ дракона, наделяя его различными свойствами: мудростью, магическими силами, дружелюбием или враждебностью. Драконы, творения человеческой мысли, в какой-то мере обязаны людям. Но и люди несут ответственность перед тем, кого создали. Наделяя драконов темными качествами, отрицая их, человек закрывает двери перед мудростью. Вместе с драконом он убивает в себе воображение, фантазии и мечты — возможно, лучшую сторону человеческой природы».
Много чего люди о драконах придумали, даже одним глазком не видя ни одного из них.
Преодолев собственный страх и дрожь в коленях, я решилась выглянуть в соседнюю комнату. Дракон сидел у стола, уставившись взглядом в сцепленные в замок руки. Сейчас он чем-то был похож на несчастного домового.
Ох, Жюль! А ещё голодные дети. Хватит труса праздновать.
Нерешительно сделала небольшой шаг вперед и робко кашлянула. Никакой реакции, и всё тот же неотрывный взгляд на руки. Я тоже посмотрела на ладони гостя — и чуть было не шмыгнула назад в спальню.
Когти! Не такие огромные, какими могли бы быть в истинном драконьем обличии, но не меньше, чем у крупной хищной птицы. Мамочка дорогая, страх-то какой!
От моего нерешительного топтания на месте скрипнула половица, и мужчина наконец-то поднял на меня взгляд. Глаза такие тёмные, что вертикального зрачка не видно. Несколько мгновений смотрит так, словно не понимает, кто я и что здесь делаю. Похоже, глубоко в думы невесёлые погрузился. Да и с чего ему веселиться, если доченька вон чего вытворяет. Женихи от её капризов разбежались, сама замуж за человека собралась, заведомо оставляя род без наследников.
— Лорд, — обратилась я к дракону. Ну читала я в романтических фэнтези историях, что так принято при общении с представителями старшей расы.
— Я не лорд, дитя. Не приняты в нашем роду сословные различия. Да и пустое всё это. Хотя дочь моя желала титулованной быть. Драконесса-графиня! — мужчина фыркнул, и из его ноздрей вырвалась струйка чёрного дыма. Ой-ой!!! — Ты что хотела, девочка?
Всё же забавно такое обращение: «дитя», «девочка». Да, я молода и малоопытна, но и в моём старом мире, и здесь я уже взрослая.
— Как же мне тогда к вам обращаться?
— Называй меня Пирр*, дитя. Это ближе всего к моей сути.
— Месье Пирр, я хотела бы покормить детей. Не будем ли мы вам мешать?
Дракон с удивлением посмотрел на меня:
— Как могут помешать дети? Конечно, надо накормить их, — а потом чуть смущенно спросил: — А мне с вами можно пообедать?
Дети уже давно выглядывали из дверного проёма, с любопытством рассматривая гостя. Услышав, что сейчас будем обедать, бесстрашно подошли к Пирру и вежливо поприветствовали его. Авелин не только сама представилась гостю, но и познакомила его с месье Любомуром.
Мне понравилось, с какой доброй улыбкой смотрел Пирр на моих воспитанников, помогающих сервировать стол, как он бережно взял в руки котёнка и внимательно слушал объяснение девочки о том, сколько раз в день нужно кормить питомца.
Осмелев от увиденного, я решилась попросить за домового:
— Месье Пирр, а вы могли бы освободить домашнего духа от заклятия, наложенного вашей дочерью?
— Какого заклятия? — не понял дракон.
С того места, где расположился гость, замершего памятником самому себе Жюля не было видно, поэтому Пирру пришлось встать. Он подошел и присел на корточки рядом с домовым, погладил его по плечу и прошептал:
— Прости, старина.
После этого наклонился к уху несчастного и что-то прошептал. Жюль моргнул, обвёл всех нас взглядом, горестно вздохнул и… пропал.
— Вы что ему сказали? — подскочила я к месту исчезновения домового. — Куда он?
— Сказал то, что ты, милое дитя, попросила — снял заклятие подчинения. А куда старина Жюль исчез, это уж, прости, я не знаю. Думаю, восстанавливаться ушёл. Сколько он так простоял?