Предатель. Цена обмана (СИ)

— Уф, — встряхивает головой, несколько капель летит в меня. — Вот так и делай добрые дела. Как вину искупать будешь, Аль?
— Я не просила!
— Твоё слово против моего, — ухмыляется, сжимая мою ладонь. — Это хорошее средство, должно помочь.
Ильяс выдавливает прозрачную мазь, растирает её по моему запястью. Мягко, едва касаясь.
Но я всё равно вздрагиваю.
— Больно? Извини, — Ильяс выглядит так, будто это ему больно. — Сильно тянет?
— Нет. У тебя просто пальцы холодные, — смущённо улыбаюсь.
— Зато сердце и кое-что другое очень горячее.
— Ум? — не ведусь на провокацию.
— Именно.
Ильяс подмигивает, отодвигаясь. Ладонь почему-то покалывает иголочками, хотя Булат за неё не тянул.
Я краем глаза наблюдаю, как мужчина отряхивается от воды. Зачёсывает пальцами тёмные волосы назад.
Пытается отлепить от тела белую рубашку, которая промокла. Облепила весь его торс.
Резко отворачиваюсь к окну, словно наблюдаю за чем-то непотребным.
— Ещё немного покатаемся и домой, — обещает Ильяс, не замечая, что мне не по себе. — Соскучилась за сыном?
— Да. И за возможностью нормально с ним гулять.
— Ну, это ты теперь можешь.
— Разве? Вряд ли Булат станет бояться какой-то бумажки. Ничего не помешает ему снова ко мне подойти. Это ведь нужно было для суда.
— Вообще-то, он станет.
Я поворачиваюсь к мужчине. Ощущение такое, что это просто шутка. Но Ильяс бы не стал издеваться таким образом.
Но предписание…
Оно ведь не остановит Булата.
Не сделает меня сразу защищённой.
— Он не будет сейчас нарываться, — продолжает Ильяс. — И так уже у нас иск про клевету, предписание. Нарушит — это ещё один пункт для суда.
— То есть…
— У тебя десять дней отпуска, Аль, — Ильяс ободряюще подмигивает. — Можешь насладиться этим временем. Булат тебя не побеспокоит.
— Спасибо-спасибо-спасибо.
Наверное, не так нужно благодарить адвоката. Им полагается хорошая плата и, может, бутылочка элитного алкоголя.
Но я бросаюсь на Ильяса, висну на его шее. Обнимаю, потому что из меня так и плещется радость.
Булат ко мне не подойдёт.
Уиииии.
Ура!
Если бы не была в машине, то топала бы ногами от радости и скакала на месте.
Поэтому приходиться лишь обнимать Ильяса.
— Я мокрый, — в голосе мужчины сквозит неуверенность, но после его ладони касаются моих лопаток. — Ещё заболеешь.
— Ты заслужил звание, — произношу восторженно. — Получше спасителя. Ты мой герой.
— Это обычное предписание, Аль. Ничего особенного.
— Помолчи и прими благодарность.
Я отстраняюсь. Сияю улыбкой. Я даже не думала, что всё обернётся так.
Я просто хотела документ для суда.
Ну и видеозапись не помешает для интервью.
Но то, что запрет выполнит свою основную задачу…
Я на это совсем не рассчитывала! Поэтому для меня это полнейший шок.
— Спасибо, — повторяю, запрокидывая голову. — Для меня это ценно. Ты даже не представляешь.
— Аль, — Ильяс улыбается, но как-то криво. Нервно будто. — Я не сделал ничего особенного.
— Сделал. Правда. Ты… Лучший.
Я заканчиваю фразу скованно, только сейчас доходит, что именно я творю.
Я практически повисла на мужчине, руки обвиты вокруг его шеи. Ещё и лица неприлично близко.
Увидь нас кто — явно бы подумал что-то превратное.
Я и сама думаю.
Отскакиваю от Ильяса как будто обжёгшись, бьюсь локтем о дверку. Сдерживаю стон боли, чтобы не сделать ситуацию ещё более неловкой.
— Прости, — смущённо бормочу, с преувеличенной заинтересованностью поправляю воротник гольфа. — Я не должна была вторгаться в твоё личное пространство.
— Всё нормально, — кадык мужчины дёргается. — Всё хорошо, да. Рад, что смог помочь.
— Угу. Мы можем ехать?
— Да. Точно.
Ильяс поспешно заводит машину, трогается с места. В салоне повисает тотальная тишина.
Ну и зачем я это сделала? Очевидно, что мужчина такой порыв не оценил. У каждого свои границы.
А клиентка, вешающаяся на шею, явно не мечта адвоката.
Глупо, очень глупо.
Просто с Ильясом мне… Удивительно легко.
Разговоры с дружеской издёвкой, общая цель, его готовность помочь и искренняя поддержка…
 
Это всё немного размывает рамки приличий.
— Так… — мужчина постукивает пальцами по рулю, смотрит только на дорогу. — Как планируешь провести свой отпуск от Булата?
— Гулять. Много гулять. Я бы в детский садик съездила, про Илю договорилась. Но пока переживаю, что Булат его заберёт.
— Да, пока лучше не рисковать. Вряд ли Ильдару пойдёт на пользу, если его постоянно будут похищать.
— Угу. А, ещё с Риной отправимся на какое-то мероприятие. Как раз будем спокойны, что Усманов не помешает.
— Отлично. Уверен, вы без меня справитесь.
— А ты уезжаешь? Надолго?
Почему-то от мысли, что Ильяс уедет — мне становится не по себе.
Умом я понимаю, что всё будет в порядке. Ничего не угрожает, полная безопасность.
А внутри всё равно скребёт.
Необъяснимо.
— Скорее всего, как раз дней на десять, — отвечает, бросая на меня обеспокоенный взгляд. — У меня есть другие клиенты, и они более требованные.
— Я понимаю.
— Дела накопились, есть те, где мне нужно присутствовать лично.
— Конечно.
— К сожалению, не получится всегда быть тут.
— Ильяс, — перебиваю. — Я и не жду, что ты бросишь все дела ради меня. Я очень благодарна за то, что ты вообще взялся за моё дело.
— Не забывай, что я не по доброте душевной согласился. Кто-то мне услугу должен.
— Ой всё.
Я закатываю глаза. Угроза уже перестала быть такой страшной. Вначале было волнительно.
Карзаев — незнакомый мужчина. Ночь, никто не знает, где я. И его слова звучали двояко.
А теперь — я ведь знаю, что он нормальный. И не станет требовать чего-то, что будет для меня неприемлемо.
— Ты либо озвучивай, либо прекрати вспоминать, — фыркаю, весело улыбаясь. — Потому что это уже скучно.
— Скучно? — Ильяс выгибает бровь. — Уверена, что это хорошая затея? Подначивать человеку, у которого в руках твоё желание.
— Хм… Дай-ка подумать… Да. Вполне прекрасная идея. Потому что этот человек снова ничего не загадает.
— Да?
Ильяс притормаживает на светофоре, подаётся ближе ко мне. От его взгляда лицо начинает пылать.
Губы особенно. Кровь там аж кипит.
Но это из-за того, что дыхание мужчины их задевает, когда Ильяс произносит:
— А если именно сейчас я загадаю? Кое-что особенное.
  
Глава 21
 
— Аль, повернись ко мне, — раздаёт распоряжения Рина. — Нет, не так сильно. Будто случайно посмотрела. Голову повыше. И… Ильдар.
Девушка начинает хохотать, а я пытаюсь стереть с руки сладкий след глазури.
Иля смотрит с сожалением, крепко сжимая двумя ручками кондитерский пакет.
— Плости, мамочка, — сын пытается мне помочь, но больше размазывает всё, а после слизывает глазурь с пальца. — Вкусно!
Остальные детки, последовав дурному примеру, тоже начинают пробовать сладость.
Родителям приходится успокаивать детей. Посылаю извиняющийся взгляд, но все улыбаются.
На этом мастер-классе всем детками два-три года. Все мамы прекрасно понимают, что как могут капризничать малыши.
Я вытираю руки полотенцем, осматривая пряник, которому мы пока белый контур нарисовали.
Это идея Рины. Она нашла несколько мероприятий, где разные активности для детей. Организация популярная и известная.
И очень любит выкладывать потом фотоотчёт, который сейчас делает Рина. Сама подбирает фотографии, чтобы я выглядела как можно лучше.
— Мам! — сын делает жест рукой, просит наклониться. А после нажимает пальцем на мой нос. — Хи.
— Иля!
Я поражённо смотрю на сына. Вот же ж! Оставит глазурь на кончике моего носа.
Маленький шкодник.
Я обхватаю лицо Или, наклоняюсь. Зацеловываю, оставляя глазурь на щеках и лбу.