Наследник. Том 3. Проклятая судьба

– Спасти беду от Всеволода? – расплылся Ар’дарон в улыбке, а потом добавил: – Огонь в твоих речах, тебе неведом страх, проклятие богов тебя смешит…
– Меч твой сверкает, как сильмариль во тьме, – произнес Аэноран. – Враг отступает, и слышен всем твой смех. Меч твой сверкает как пламенный твой взор… Боже… Боже… Что же за чудовище я породил?
– Почему сразу чудовище? – робко спросила Аренна.
– Что?
– Почему же сразу чудовище? Возможно, у него просто хватает смелости сделать то, что нам все давно хотелось, но мы не могли?
– Но это…
– Да нормально это! – воскликнула Лауриэль. – Неудивительно, что у тебя власть отняли, а самого принесли в жертву какому-то давно сдохшему богу. Слабак!
– Следи за языком! – рявкнул Аэноран.
– Дочка! – строго произнесла Индилаир, намекая на санкции и право применить волу старшего.
– Извини, – нехотя произнесла Лауриэль, скривившись.
– А может быть, ты и права, – тихо-тихо произнес Аэноран и пошатнулся. – Но что же в нем такое пробудилось?
– Пробуждается, – поправила его Ласселинда.
 
Глава 4
 
Закрыв вопрос с призраками, Всеволод начал думать о том, как встречать гостей. А то, что они будут, он не сомневался. Причем скоро. До смены караула оставалось не так много времени.
На полноценный серьезный бой с опытными жрецами он вряд ли был способен. Во всяком случае, сейчас. Да, он обладал огромным собственным магическим потенциалом и запасом маны со скоростью восстановления, которым бы позавидовал любой архимаг. Да, у него имелось два портальных накопителя. Но маг из Всеволода был аховый. С одной стороны, конечно, очень прогрессивное мышление позволяло использовать даже примитивные, базовые плетения перегружая их и на ходу превращая в радикально более мощные аналоги. С другой стороны, грамотно работать с плетениями он не мог. А главное, тонко управлять расходом маны. Из-за чего бесхитростно заливал все голой силой, что вело к совершенно скотскому ее перерасходу. И любой местный маг даже средней руки мог бы гораздо лучше распорядиться его ресурсами. Попав в склеп заполненным под завязку, парень теперь имел едва ли треть от собственных запасов и только один заполненный накопитель, да и тот – наполовину. Этого было явно недостаточно для предстоящего сражения. И Всеволод напряженно соображал, пытаясь придумать, как выкрутиться. А призраки, что вились рядом с ним, постоянно жужжали об устройстве этой крепости.
Оборона строилась на нескольких узлах.
Первый – это собственно капсула склепа, выполненная из субстантивного диарита, открыть в которую вход мог только жрец Аданоса. Дальше следовала площадка над жертвенником. Потом каземат в виде последовательных комнат с крепкими дверьми. Узкий длинный коридор протяженностью без малого пятьсот метров, размещенный в глубине скального массива. Ну и наконец, первичная башня с удивительно толстыми и мощными стенами, а также парой оппозитно расположенных ворот. При этом открыты могли быть только одни из этих ворот. Из-за чего быстро войти или выйти было нельзя.
Понятное дело, что вся оборона этой крепости-тюрьмы была выстроена как защита от внешнего вторжения. Чтобы не допустить освобождения заключенных некими доброжелателями. Прорыв же из склепа попросту считался невозможным. Так что никаких особенных дополнительных мер противодействия не было предусмотрено. Да и жрецы вели себя крайне расслабленно по причине того, что были абсолютно уверены в невозможности заключенных вырваться.
И вот тут-то Всеволод и залип.
Башня.
Крепкая. Мощная. Считай, каменный монолит огромной толщины, да еще и укрепленный магически. Она привлекла Всеволода тем, что представляла собой замкнутое пространство с очень прочными стенками. И что немаловажно, очередным артефактом, который должен был обновлять и освежать воздух внутри вместо вентиляционных отверстий.
– Прекрасно! – наконец выдал парень и, открыв внутренние ворота, начал возить во дворике башни.
– Что ты делаешь? – поинтересовался призрак, наблюдая за тем, как Всеволод, напряженно пыхтя, выжигал на каменном полу какие-то знаки крохотным огненным шариком.
 
– Считай это творчеством.
– Похоже на бытовое плетение… – задумчиво произнес призрак. – Только какое-то странное. Очень странное. Неправильное какое-то. Нет, это точно не бытовое плетение. Но что?
– Куда ты спешишь? Скоро увидишь, – широко улыбнулся парень и вернулся к своей работе.
О ритуальной магии Всеволод узнал только от матери его первичной души, когда она была вынуждена проводить сложные ритуалы перерождения. С кучей условий и нюансов. Тогда она и объяснила ему самые азы. Показала алфавит специальных знаков для подготовки печатей, универсальный для всех миров и культур. Откуда они пришли – неясно, но они были такими древними, что даже легенды не сохранилось о происхождении.
Ничего слишком заумного в этой системе не было, во всяком случае для более-менее развитого человека из техногенного мира. Что-то вроде моделирования алгоритмов. Всеволод под руководством матери сделал печати для всех плетений, которые к тому времени освоил. Самых простых и базовых, ибо другими не владел. И проблем не возникло. Что и неудивительно, так как проблемы появлялись только при повышении сложности плетения. Серьезные же артефакты – это вообще творение чрезвычайной сложности, требующей от мага запредельного опыта и практических познаний.
Сейчас же парень экспериментировал. Он пытался создать вариант базового плетения. Предельно простого. Однако принцип его работы призракам не был понятен, так как им не хватало хорошего знания физики.
Завершив наконец непростое дело, он аккуратно протестировал свое творение. Все работало как надо. Закрыв внутреннюю дверь, Всеволод сел ждать гостей в коридоре сразу за первичной башней, совместив приятное с полезным, то есть пристроившись там подремать. Ну а что бояться? Дверной массив открывался с таким гулом, что и мертвый бы проснулся…
Сон был странным.
Он очутился в какой-то белоснежной комнате без конца и края. Не было видно ни пола, ни стен, ни потолка. Казалось, что все вокруг одного цвета и освещения. А он идет по воздуху.
Мгновение.
И мир треснул, рассыпавшись мелкими осколками. А он оказался в глубине какой-то пещеры. Было тепло, сыро и на удивление уютно. Хотя он бы и подумать не мог раньше о том, чтобы ЭТА обстановка вызывала в нем такие эмоции.
Он попытался осмотреться. Но опять границы пространства размывались. И это немало разозлило парня, отчего он топнул ногой.
Бам!
И словно волна пошла по округе, расширяя наблюдаемую территорию. Стал виден пол. И главное – вдали появился силуэт какой-то женщины.
– Кто ты? – спросил Всеволод у этой дамы. Ее силуэт был знаком. Но кто это, парень понять не мог.
Он попытался подойти. Но тщетно. Силуэт находился на равном удалении.
– Эй! Ты слышишь меня?! – рявкнул он, закипая. – Я с тобой разговариваю!
Всеволод вспылил. Рефлекторно попытался толкнуть ману в кровь, но… не было ничего. Ни маны, ни крови, ни тела…
Он снова взглянул туда, где был силуэт женщины. Теперь там уже стояла пара. К ней присоединился какой-то мужчина. Смутно знакомый…
Мгновение.
И его накрыла волна панического страха. Секунда. Вторая. Третья. И он проснулся. Весь в холодном, липком поту. А сердце стучало так, словно он только что пробежал несколько километров на пределе своих возможностей.
Но главное – с гулким стуком закрылась внешняя дверь, то есть он едва не прозевал гостей.
– Как же так?! – от удивления воскликнул он и, закрыв глаза, постарался почувствовать разумных сущностей рядом. Так и есть. За дверью находилось почти три десятка гуманоидов. Так что, не рассусоливая, он положил руку на выведенный «запальный конец» своей печати и начал вливать в нее ману с предельной скоростью.
Задумка была проста.
Начать формировать «кулак» воздушного молота. И все. Ничего больше. Ведь в воздушном молоте воздух уплотняется, всасываясь плетением. А пространство в башне было ограничено. Стены прочные. Двери плотно подогнанные, да еще с каким-то магическим уплотнением. Так что быстрое всасывание воздуха плетением привело к образованию вокруг него обычного вакуума. Самого что ни на есть обычного. Ну или чего-то около того.