Изыди, Гоголь! (СИ)
Наконец мы с демоном ударяем по рукам. Образно говоря, конечно. Найди дурака зайти в печать к князю Инферно!
Магический договор со старшим духом заставляет меня стиснуть зубы от боли во время выжигания клейма на сердце. Еще и заметная часть магического источника резервируется на его поддержание.
Асмодей же даже не шелохнется. Бросает взгляд на клеймо на ладони и хмыкает. Аж завидно…
Мне срочно нужно возвращать былую мощь!
И я даже знаю, кто мне в этом может сейчас помочь...
Убираю из-под ног демона печать подчинения и поправляю свой костюм от Тигрофа. Почувствовав свободу, Асмодей расправляет плечи и втыкается бычьими рогами в потолок.
-- Уберешь это, -- указываю я на пару отверстий. -- И смени форму, пока не разнес мне всю усадьбу.
Поморщившись, князь Инферно подчиняется.
Его фигуру обнимает лиловое пламя. Туша резко проседает вниз, гигантский живот уменьшается, а три головы срастаются в одну, человеческую, у которой все-таки остаются небольшие бычьи рога и глаза с черной склярой и радужкой цвета инфернальной серы.
В итоге, демон оказывается ростом со среднего гнома, то есть, мне по грудь.
-- Пойдет? -- недовольно бурчит князь Инферно.
И я могу его понять. В этом облике он больше похож не на князя Инферно, а на сатира-алкоголика.
-- Только прикрой чем-нибудь срам, -- киваю я и направляюсь к выходу из особняка. -- Можешь начинать благоустройство. Я предупрежу о тебе своих родственников, они скоро…
На этих словах в поместье возвращается свет. Я довольно хмыкаю и машу демону на прощание. Асмодей бросается за мной в парадную.
-- Стой, Кроули! Я ж не знаю, с чего…
Захлопнув за собой дверь, я вдыхаю свежий вечерний воздух. На часах только пять, так что перед визитом на Ждановскую я успею навестить еще одну подружку.
Интересно, она уже проснулась? Дроу же ведут ночной образ жизни.
Прямо перед тем, как я шагаю в Измерение Тьмы, одно из окон на фасаде распахивается и рогатая голова демона бросает вслед:
-- Чтоб тебя черти драли, Кроули! Куда исчезла моя магия?!
Глава 24. Ночная гостья
Это будет тяжелая ночь, думает Мейфей.
В своей квартире в доходном доме Бруха на Кирочной улице дроу варит себе капуччино и прикидывает рабочий план на ночь.
Напомнить паре торгашей и одному барону-моту о долговых расписках. Договориться с новыми поставщиками в ресторан на Большой Морской. Но главное: наведаться на металлобрабатывающий завод на Смоленском проспекте.
Пора показать гномьим профсоюзам, кто настоящий хозяин по эту сторону Невы!
Кофе-машина пиликает, и Смертоносная Красота аккуратно забирает горячую чашку капуччино. Кому-то с таким статусом, как у Мейфей, полагается домашняя прислуга. Но дроу с ранних лет привыкла обслуживать себя сама и не собирается изменять себе. С уборкой же не самой маленькой квартиры прекрасно справляются и домовые горничные.
Утренние, что для дроу вечерние, процедуры завершены. Остается зарядиться кофеином, одним из вкуснейших человеческих наркотиков, и замазать это уродливое клеймо на ладони.
При мысли о Гоголе Мейфей невольно морщится. Этот доморощенный мальчишка еще заплатит за свое поведение и за то, что осмелился повесить на нее, старшу дочь Мелунд, свое грязное заклятье!
Надо только дождаться, когда он приползет на коленях вымаливать отсрочку для своего долга. Вот тогда она повеселиться…
Зловещая улыбка сама собой выползает на лицо, и Мейфей делает глоток любимого напитка. Длинные ушки с серебряным пирсингом вздрагивают.
От удовольствия девушка закрывает глаза, поэтому не замечает, как в кухне сгущаются тени.
-- Будь любезна, сделай и мне чашечку, а то уже вторые сутки не спавши-э-а-а…
Вздрогнув от неожиданности, Мейфей проливает на себя обжигающий напиток.
-- Гоголь?! -- стиснув зубы, шипит ошарашенная девушка. -- Будь ты проклят…
Придерживая короткий подол нового и уже испорченного делового платья, Смертоносная Красота выбегает из кухни. Только голая, с ниточкой стринг попа сверкает в коридоре. Который ведет отнюдь не в ванную.
Стоит в дверном проеме гостиной показаться Гоголевскому носу, как в него тут же упирается ствол шестизарядного револьвера "Стрелок МК-4" с характерным названием "Единорог".
-- Калибр четыреста сорок четыре "Магобой", -- пальчик с дорогим маникюром взводит курок. -- Его еще называют "первой любовью магов", потому что дырявит любые щиты на раз.
-- Как вульгарно, -- хмурится Гоголь. -- Но мне нравится!
Клеймо на ладони внезапно начинает жечь. Краем глаза Мейфей замечает, как ее тень на стене подносит револьвер к голове. И, к ужасу дроу, ее собственная рука повторяет за тенью!
Девушка тут же накладывает заклинания магического покрова и физического усиления. Но рука, подчиненная чужой воли, упирает ствол под челюсть. Тогда Смертоносная Красота активирует артефактный кулон.
Белая вспышка развеивающего заклинания озаряет гостиную. Животный ужас захлестывает Мейфей, потому что амулет, за который она выложила почти десять тысяч рублей, срабатывает вхолостую!
-- Кто-то забыл условия нашего договора, -- усмехается Гоголь и по-хозяйски усаживается на роскошный бархатный диван цвета индиго. -- Ты не можешь навредить мне, пока я не отдам тебе долг.
Прикусив от злости губу, дроу делает единственное, что позволяет ей тень. Девушка роняет револьвер и отпрыгивает от него, как ошпаренная.
Шальной взгляд мечется от Гоголя к дверям. Нет, гордые дочери Мелунд никогда не убегают!
Метнувшись к преддиванному столу, Мейфей хватает свой телефон. Гоголь даже не пытается ей мешать, лишь с любопытством разглядывает неоклассический интерьер.
Наконец телохранитель-подручный поднимает трубку.
-- Асай? Вы с Линаем внизу? Неужели?! Так какого беса в моей гостиной сидит чужак?! Живо поднимайтесь, бесхвостые псы!
Отключившись, Смертоносная Красота опаской бросает взгляд на Гоголя. С их последней встречи в нем что-то изменилось…
-- Как…
-- Как я нашел твою квартиру? -- с усмешкой перебивает дворянин. -- Или как проник сквозь магические барьеры?
-- Как ты так быстро взял Второй ранг? -- терпеливо спрашивает дроу.
Гоголь удивленно хлопает глазами. Пока мальчики в пути, его нужно занять разговором.
Чувствуя, что вожжи возвращаются в ее руки, Мейфей грациозно присаживается в кресло. Дроу все еще под защитой магического покрова, ее тело все еще усилено заклинанием. Но Гоголь все равно внушает животный страх, к которому неожиданно примешивается… возбуждение.
Приходится даже прочистить горло, чтобы унять дрожь в голосе.
-- Я не чувствую твою ауру, -- говорит наконец Смертоносная Красота. -- Ты скрыл ее от меня. Но для этого тебе нужно превосходить меня по рангу.
Мейфей наклоняется к Гоголю и переходит почти на шепот:
-- С самых низов Первого ранга до Второго за два гребаных дня. Как?
На губах Григория играет лукавая улыбка.
-- Я могу показать…
Дворянин достает из кармана пиджака три толстых пачки купюр и бросает на стол.
-- …но сперва закрой мой долг.
Лицо дроу вытягивается от удивления, и это доставляет Гоголю удовольствие.
Внезапно в прихожей раздаются крики:
-- Госпожа! Мы здесь!
-- Где…
Длинноволосые дроу-телохранители в одинаковых костюмах влетают в гостиную. Двойные серебряные ножи оказываются в руках бойцов, но прежде, чем те успевают что-то сделать, Мейфей жестом останавливает их.
-- Все в порядке, -- говорит она. -- Посидите на кухне.
-- Госпожа, вы уверены?
Одного взгляда Смертоносной Красоты хватает, чтобы телохранители растворились в воздухе.
Беря себя в руки, девушка откидывается на спинку кресла и неспеша изучает фигуру Гоголя.
Он вламывается в ее дом, ведет себя здесь, как хозяин, и не выказывает и тени былого страха перед главой одной из самых многочисленных преступных группировок нелюдей. Даже больше.