Изыди, Гоголь! (СИ)

Довольная улыбка сама вылезает на лицо. Но бумажка внезапно вспыхивает синим пламенем. Приходится выкинуть ее в окно.
Я бросаю на Анну недовольный взгляд. Та с невинным видом отворачивается к окну. Но ее синее пламя, испортившее мне роскошный похоронный костюм, я еще не забыл.
Видимо, сводная сестричка тоже не забыла наши шалости. Потому что под моим пристальным взглядом ее щечки розовеют, ручки поправляют декольте, а ножки испуганно скрещиваются.
Поместье Гоголей находится под Петроградом, так что дорога обещает быть неблизкой. Я со спокойной душой погружаюсь в изучение гримуара Тьмы и новых возможностей, которые открываются с получением Четвертого магического уровня.
Но в какой-то момент меня отвлекают Маргарита с Анной. Взволнованные женщины показывают мне новости.
Оказывается, на первых полосах, на главных страницах, в трендах и в закрепленных сообщениях всех информационных источников Петрограда пестрит одна и та же строка.
"КТО ТАКОЙ ВОРОН?" 
Франт и позер, он эффектно заявляется на бал Зиминых в честь совершеннолетия их дочери Ольги. Он обещает сюрприз для всего высшего света Петрограда, а сразу же после этого бедную девушку похищают.
Патриарх Зиминых обвиняет загадочного незнакомца в причастности к похищению, вот только позже Ворона замечают вместе с графом по одну сторону баррикад во время вызволения юной Зимины из плена.
И так далее, и так далее…
Слухи и теории сменяются очевидными домыслами и сплетнями. Я не без удивления обнаруживаю, что, оказывается, какие-то матерые журналисты, увидав рассекающую по городу кавалькаду машин с гербами Зиминых, увязались следом.
Спрятавшись в какой-то канаве, они смогли запечатлеть меня в компании Бурана и Ледовикина, а потом и всю битву между гвардией Зиминых во главе с патриархом и наемниками на КПП Бронки.
Журналисты даже смогли снять убегающих похитителей, но, поскольку родовая гвардия уезжала в тонированных машинах без опозновательных знаков, вреда это Романовым не принесет.
В конечном итоге, мой статус в новостях мечется от подельника похитителей до загадочного героя, который помог родителям вернуть их дочь.
Зимины раскрывать детали моего участия не спешат, а мне как-то и плевать. Чем больше к моей личности вопросов, тем большее впечатление произведет мой ответ на них.
Поместье встречает нас там же, где мы его и оставили.
Пыль на мебели, паутина в углах, плесень на потолке и фальшивых картинах.
Темнота, холод и вонючая сырость. Золотой треугольник, в котором живет большинство колдунов и ведьм на моих родных землях.
Никогда не понимал этих дикарей.
В погоне за внешними атрибутами, они совсем забывают о сути пути темных искусств, проклятий и наведения кошмаров.
А суть эта в комфорте.
Убийство врага, наведение порчи и кошмаров, изменение своей внешности и множество других веселых возможностей, которые открывает темная магия, призваны для удовлетворения твоих низменных потребностей.
Понимание этого и отличает великих колдунов, вроде меня, от серых посредственностей, которых боги убивают одним движением бровей.
С нынешним Четвертым магическим уровнем я при должном усердии смогу вернуть в поместье Гоголей и тепло, и свет, и частично даже прислугу.
Но я ради возвращения комфорта словил пулю в грудь и одолел князя Инферно. Пора бы и моим родственничкам немного напрячься.
С чистой совестью я отправляю Гоголят с Остапкой обратно в город оплачивать счета наличкой. Мы, разумеется, могли сделать это по дороге в усадьбу, но мне жаль моего времени.
Оставшись в одиночестве, выискиваю в гостиной свободный пятачок и, призвав гримуар, говорю:
-- Я освобождаю тебя, Асмодей.
  
Глава 23. Колдун и демон
 
Стоит словам силы сорваться с моих уст, как в нос ударяет смрад серы, а на плечи падает давящая аура.
От простого присутствия князя Инферно поместье Гоголей содрагается и тяжело вздыхает скрипящими половицами, ставнями, дверьми.
Мохнатые копы, гигантский живот, широкие плечи, грязно-серая кожа и трехметровый рост.
 
Бычьи рога чешут потолок. Баранья голова фыркает пламенем. Уродливое человеческое лицо оглядывает гостиную и презрительно кривится.
-- Любопытное заклинание, -- бросает наконец князь Инферно. -- Но без Божественного гримуара ты бы не смог запечатать и инфернальных вшей.
Я состраиваю сочувственную гримасу.
-- Не расстаивайся, Модя. С его помощью смогли запечатать даже меня.
Все три демонические головешки выпучивают глаза, а из ноздрей бьют струи пламени.
Асмодей делает в мою сторону шаг и выпускает обжигающую демоническую ауру. Я улавливаю искривления в потоках маны, вызываемые волей князя Инферно, которые обычно бывают при создании магических печатей.
-- КАК ТЫ НАЗВАЛ МЕНЯ?! ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ИНФЕРНО И ПЕРВОГО…
Своими манипуляциями демон не добивается ничего страшнее тления паутины и угрожающего скрипа старых половиц под своей гигантской тушей.
Осознав это, демон затыкается и бросает полный ненависти взгляд себе под копыта. Там мои верные тени формируют витиеватый рисунок личной печати подчинения тридцать второго старшего духа из семейки Инферналес.
Демону не покинуть ее границы.
Печать также не позволяет демону применять его магию. И именно она подчинит духа воли заклинателя и заставит исполнить любую его прихоть.
Осознав свое положение, Асмодей впивается в меня злобным взглядом. А затем с грохотом падает на пятую точку.
Мы становимся почти одного роста.
-- Ты все равно не сможешь подчинить меня без помощи той рыжей сучки.
Скрестив ноги, князь Инферно принимает скучающий вид.
К сожалению, он абсолютно прав. Подчинить старшего духа может только тот же заклинатель, что его и призвал. Наверняка здесь может помочь Божественный гримуар. Но явно не мой.
-- А я и не собираюсь подчинять тебя.
Асмодей удостаивает меня недоверчивым взглядом.
Когда тени подносят для меня кресло, я усаживаюсь поудобнее и продолжаю:
-- Я хочу всего лишь задать тебе несколько вопросов.
-- Ты еще за прошлые не расплатился, -- хмыкает человеческая голова, а бычья фыркает огнем.
-- Тогда просто повтори ответы на предыдущие.
Человеческое лицо демона удивленно вытягивается.
-- Стало быть, ты действительно не помнишь нашей прошлой встречи?
Я вкратце рассказываю Асмодею о нашей с Марой сделке и объясняю потерю некоторых, как оказывается позже, весьма ценных воспоминаний.
Затем приходится еще с минуту ждать, пока князь Инферно нахохочется. Мне даже становится немного неудобно.
-- Кто ж знал, что боги могут похищать чужие гримуары, -- говорю я в свою защиту.
-- А они и не могут! -- вытирая желтые слезы, усмехается демон. -- Гримуар -- это часть души, поэтому похитить его можно только вместе с ней. Это с твоим гримуаром Ворона что-то не так…
Осознав смысл своих слов, Асмодей по-новому оглядывает мою фигуру.
Он, разумеется, прав, но подробности моего становления чернокнижником слишком пикантны для светских бесед.
Князь Инферно понимает мое молчание по-своему. Устало вздохнув, он начинает говорить:
-- Ты призвал меня веков пять или семь назад. Обошелся тогда, между прочим, без всяких гнусных печатей…
-- Тяжелые времена, -- развожу я руками.
-- Бессмертный человек, призвавший и подчинивший члена семьи Инферналес голой силой. Признаюсь, ты тогда впечатлил меня, и в награду я обучил тебя искусству соблазнения замужних женщин. Кстати, как твои успехи?
Я не отвечаю, но при мысли, что одна замужняя красавица ждет меня сегодня вечером в гости, губы трогает улыбка.
-- Вижу, они есть, -- усмехается довольный демон. -- После этого ты назвал цель моего призыва. Ты просил найти в Нижних пределах душу одной сучки.
Заинтригованный, я подаюсь вперед.
-- Как ее имя?
Асмодей качает бараньей башкой.