Изыди, Гоголь! (СИ)

-- Княжич заплатил за своего легкомыслие жизнью.
Рука графа падает на пояс, где должен быть Трескунец. Но артефакт все еще у Ледовикина.
-- Это хорошо, -- отстраненно кивает Буран. -- Но недостаточно...
Наконец, ведомые начальником гвардии Зиминых, прибегают медики. С форменными нашивками, это люди из Бригады Первичного Сдерживания, которые первыми прибывают к открывшимся разломам, ликвидируют вырвавшуюся оттуда нечисть и помогают пострадавшим.
-- Живее, она почти не дышит! -- торопит Буран врачей.
Медики вкалывают в изломанное тело девушки шприцы один за другим. Бледное лицо дворянки розовеет, дыхание выравнивается. Поддерживающие инъекции делают свое дело.
Переложив девушку на носилки, медики убегают к выходу из ангара.
-- На тебе склад и Минкор, -- бросает Буран начальнику родовой гвардии и уносится за дочерью.
Устало потянувшись, Ворон ободряюще хлопает Ледовикина по плечу и направляется следом за графом. Борзые, весело перекликаясь, бросаются следом.
-- Спасибо, господин Ворон, -- слуга вдруг кивает, обозначая поклон. -- Вина за случившееся с молодой госпожой лежит на мне, поэтому я перед вами в долгу. Мой вам совет: откажитесь от Трескунца. Буран Казимирович пойдет на все, чтобы вернуть его в род.
Теневой маг оборачивается. На его лице расцветает довольная улыбка.
-- О, я надеюсь на это...
***
Несмотря только на начало весны, денек выдается на удивление теплым, поэтому отдохнуть я решаю на свежем воздухе, во дворе родового гнезда Зиминых.
Под стать солнечной погоде я даже меняю остовороневшую маску на круглые очки с багровыми стеклами. Меня уверили, что они полезны для глаз, а наложить новое скрывающее зачарование после хорошего отдыха не составило проблем.
Усиленная охрана периметра снует где-то вдалеке, но прямо передо мной раскидывается парк, только начинающий наряжаться в зелень.
Радуясь теплу, поют птички, вино плещется в моем бокале, а на коленях у моих ног трудится симпатичная служанка, выделенная Зимиными лично для моих утех.
-- Вам приятно, господин? -- искренне интересуется милашка, со всем усердием работая ручками.
-- Сдави посильнее и поводи вверх-вниз.
-- Так?
-- О, да. Теперь совсем хорошо-о-о…
Мы сидим в беседке, и пока служанка массирует мои ступни, я уплетаю последний кусок торта с крем-брюле. Название такое, будто кондитера стошнило на коржи, но вкус, на удивление, отличный.
-- Скажи "а-а-а", -- я протягиваю девушке ломтик тортика. Заслужила.
Лакомство пропадает во рту девушки, а ее кошачьи ушки вздрагивают от удовольствия.
Милашка. Надо будет и себе в поместье присмотреть служанок из числа зверолюдей.
-- Господин Ворон, -- в беседке с поклоном появляется дворецкий. -- Патриарх приглашает вас.
Бросая нерешительный взгляд на недоеденный кусок торта, я все-таки вручаю тарелку служанке, которая тут же расцветает от радости.
Пора покончить уже с формальностями и закрыть один из тяготеющих меня договоров.
Сначала приходится зайти в гостевую комнату, чтобы сменить халат с тапочками на туфли с двойной пряжкой, прямые брюки и черный однобортный пиджак с шелковой бордовой сорочкой.
Роскошный костюм от Тигрофа подогнан специально под меня -- очередная маленькая благодарность Зиминых за спасение их любимой дочурки.
Знали бы они еще, насколько она чокнутая… но оставим семейные вопросы родным. По крайне мере, на просьбу Бурана поделиться подробностями вечеринки, состоявшейся в разломе, я отослал его к Ольге-Екатерине.
Пусть зачарованные сестрички сами объясняться за свои выкрутасы. Ну, или солгут. Второй вариант мне даже на руку.
Встречу патриарх Зиминых устраивает не у себя в кабинете, а в просторной гостиной на первом этаже. Немудренно, учитывая, что собираются здесь помимо главы рода с женой еще его брат, начальник гвардии и аж полтора юриста.
Вообще, в этом мире на последней должности я ожидаю видеть седых плешивых гоблинов, наподобие администратора "Царъграда". Все-таки они знамениты своей любовью к деньгам, спорам и крючкотворству.
 
Но, ломая ожидания самым приятным образом, юристом Зиминых оказывается статная женщина средних лет со свободной каштановой гривой и родинкой над губой.
Изящные манеры и откровенный, даже сексуальный костюм. Туфли на шпильке, длинная юбка, обтягивающая сочные бедра, и короткий пиджак с сорочкой, на которой расстегнуто слишком много пуговиц.
Образ портят только бесстрастное выражение симпатичного лица и спрятанный за тонкой оправой очков чересчур умный цепкий взгляд.
Эта красотка знает свое дело и просто использует для влияния на людей все доступные ей инструменты.
Мой же юрист вызывает у меня сомнения. Но не потому, что оплачивают его Зимины.
Специально для нашего случая любезная Агата находит для меня самого известного своей неподкупной и принципиальной репутацией юриста.
Меня беспокоит то, кем оказывается мой адвокат. Почему-то раньше мне не приходило в голову спросить его имя.
Кивнув присутствующим, я обмениваюсь рукопожатием с патриархом Зиминых. Он располагается на диване в компании своего юриста и брата-финансиста.
Север при моем появлении даже не делает попытку встать. Ему едва хватает сил скрывать от родных свою сокрушенность, свойственную любому, кто делает высокую ставку и проигрывает.
Мой юрист с Агатой располагаются на диване напротив.
Жена патриарха приветствует меня очаровательной улыбкой. Одетая в простое, но элегантное домашнее платье, она меняет позу на более выгодную для ее длинных соблазнительных ножек в изящных туфельках.
-- Знакомьтесь, господин Ворон, -- говорит она, а мой юрист спрыгивает с дивана и подает мощную лапу. -- Почетный член Императорской гильдии адвокатов, обладатель ордена "За верность адвокатскому долгу" и медали "За заслуги в защите прав и свобод поданных" I степени Далбадун Камнелоб.
Я протягиваю руку чисто машинально, и она тут же утопает в волосатой лапище гнома.
Длинные темные волосы схвачены в косу и выбриты с висков. Борода заплетена аж в две косички. Противоречивый образ ухоженного дикаря довершает классический костюм без рукавов.
-- Госпожа Зимина объяснила мне ситуацию, так что можете быть спокойны, господин Ворон, -- басит Далбадун. -- За те деньги, что мне заплатит граф, я выбью из него самые выгодные для вас условия!
Не удержавшись, я поддерживаю гнома в его хохоте. Этот Камнелоб мне определенно нравится!
-- Жена моя, ты, вообще, на чьей стороне? -- спрашивает смурной патриарх Зиминых.
Агата в ответ прикрывает глаза ладонью, мол, справедливость слепа.
Упав по середке между графиней и гномом, мы переходим к делу.
Буран представляет своего юриста, как Ингу Адриановну Дюмулен. У нее оказывается чарующий журчащий акцент и деловая хватка цербера.
Она озвучивает нам с Далбадуном основные положения контракта о передаче и приеме в дар родовой реликвии. Гном слушает ее с непроницаемым лицом, изредка кивая на какие-то пункты. Я даже начинаю разочаровываться в горце.
Особое внимание женщина уделяет пунктам о неразглашении факта передачи Трескунца и еще нескольким запретам. И вот тут-то Далбадун начинает отрабатывать деньги, пусть и не мои.
-- Горгулью мне в жены, какой плут это придумал?! -- восклицает гном. -- Какой запрет на передачу в третьи руки? А запрет на использование магических свойств? Это уже не в какие своды не влезает! С такими условиями монашка в наложницах и то полезнее будет, чем ваш "драгоценный" артефакт!
Здесь Инга и проявляет свою деловую хватку.
Они с гномам спорят, давят друг на друга, обмениваются взаимными колкостями. Но, видя, что интеллегентная женщина начинает все-таки проигрывать напористому нелюдю, подключается Буран.
Граф таки пытается давить на тот факт, что услуги гнома оплачивает именно он, и тому стоит следить за языком, если не хочет не досчитаться в выплате пары нулей. На эту угрозу отвечает уже Агата.