Антимаг (СИ)

Бой продолжался, а когда воины увязли, в смертоносной схватке, на полной скаку ворвалась конница, преодолевая деревянные и каменные заграждения ворвалась в ряды противоборствующих солдат, хлынула сдавливаюищим потоком, проламывая щиты и вонзая копья.
С сияющими мечами и лощеной гривой конница наводила ужас на врагов, с кавалерийскими копьями наперевес, они сносили как ряды защитников, так и своих, не разбираясь в порыве боя, сметая их словно мусор.
Но и грозные рыцари закованные в тяжелые латы были беззащитны перед кипящим маслом, которое щедро лилось со стен, на их головы, оно заливалось прямо под доспех, убивая не только всадников, но и их несчастных лошадей, кожа которых покрывалась ужасными волдырями. Криком наполнилась округа, и визгом пораженный коней.
Площадь прямо за стеной, на которой еще вчера простой люд торговал овощами, где велись дружеские разговоры, и происходили главные события города, превратилась в кровавое месиво. До сотни доходило количество трупов. Крики и вопли умирающих застыли в ушах. Звон оружия пронзал сознание, внушая ужас в сердца как защитников, так и нападающих. Реки крови щедро лились брусчатке столицы.
Здесь сражались все, солдаты регулярной армии, простые горожане, вчерашние воры и преступники, которые сегодня вышли на защиту поселения и отдали свою жизнь за свободу других.
Антонио продолжал смотреть на всех это со стен, не зная что делать, как вдруг его ухватила чья-то рука и стала тянуть за монашескую рясу. Инквизитор тревожно взглянул, сердце заколотилось.
— Попался усатый, а ну давай сюда кошелек, — раздался голос Филипка, парень рассмеялся во все горло.
Антонио с тремором в руках взглянул на него. Он был в красном кафтане и сильно выделялся из толпы, такие одеяния обычно носили пехотинцы самых низших рангов, на какой помойке достал Луциан это шмотье, было непонятно, но выглядел он в нем, довольно забавно.
— Ты как здесь? — удивленно взглянул Антонио, его голос был неуверенным, будто страх наполнил его сердце и похоже внезапное прикосновение не прошло даром.
Квинта улыбнулась, было понятно, что она рада видеть Луциана, и в то же время ее забавлял его шутовской прикид.
— Я это… уже выздоровел, а ты что думал усатый? Нежели полагал Луциан не придет? Ну как я мог не явиться на такое зрелище? В небе летают нетопыри, снизу люди рубят друг другу головы.
— Где нетопыри? — с испугом спросил Антонио, а затем судорожно взглянул на небо. На его лице читался страх, он хоть и был не беспочвенный, но в данный момент небо было чисто, но это пока, до захода солнца.
— Да не сейчас, они ночью появятся, — рассмеялся Филипок, хлопнув его по плечу.
— Ну ты даешь Луциан, тут и так нервы на пределе, а ты еще хватаешь за руки, не стыдно? — суровым голосом спросил Антонио.
Филипок отвернул взгляд и ничего не ответил, а лишь смотрел на красочную битву, что шла снизу.
— Стреляй! — послышался голос не самого молодого артиллериста, он махнул рукой, а стоящий рядом с ним парень стукнул молотком по механизму, баллиста с грохотом выстрелила.
Со стен летели горящие каменные ядра и ошметки каменных стен.
Они сносили сооружения во вражеском лагере, сжигали палатки и сеяли смерть в рыцарских рядах. Баллисты ловко выхлестывали воинов из толпы, пронзая их наповал.
Две осадные башни уже были близко, они приближались довольно быстро, но планы Энтерия были разрушены, когда на стены взошла чародейка, в красном платье. Градлина отпила из бокала вино, после чего бросила его на пол, послышался звук битого стекла.
Советница прошлась мимо короля, грациозно вглядываясь ему в глаза.
— Госпожа, — раскрыв рот, проговорил Пирацент, его челюсть едва ли не отвалилась, от красоты этой женщины, прекрасное платье, глубокое декольте, и сияющая улыбка. В ее руках была какая-то книга с магическими узорами на обложке, она тихонько прикоснулась руками к королю и прошептала.
— Прикрой меня!
От возбуждения король покраснел, ведь даже не мог подумать, что советница настолько красива, всегда она одевалась относительно скромно, а тут такое великолепие. К тому же эта женщина никогда не приближалась к нему настолько близко, что аромат ее сладких губ витал в воздухе.
 
— Я тебя понял, сейчас прикажу лучникам, — неуверенно и заикаясь ответил он.
Ее лицо вмиг покрылось грустью, она трепетно взглянула на книгу и провела пальцами по обложке. Женщина шла будто на казнь, вглядываясь в черный шрифт гримуара, она с трепетом шла вперед стараясь не думать о худом.
Чародейка взошла на самый край. Эльсильдорские стрелки организовали ей отличное прикрытие и захлестывали каждого кто посмел направить свой лук в ее сторону.
Тяжело вздохнув, женщина торопливо склонилась над старинной книгой и перебирая ее ветхие листы, стала читать, у нее была заранее заготовленная закладка на нужной странице.
Узрев перед собой нужный текст, она принялась его начитывать, громко и четко, в глазах ее засиял огонь, чародейка подняла руки и прошептала: Эливор Эрмие!
Ее пальцы воспламенились, загорелись огнем словно ветви деревьев, но ей вреда не наносил.
Стоящие рядом рыцари дивились ее силе, многие знали кто она такая, но никогда не видели чего-то подобного на практике.
Она направила руки в сторону осадной башни, растопырила пальцы и принялась кричать, высвобождая энергию. Стоящие по обе стороны воины, с ужасом продолжали смотреть и удивляться ее магической силе.
Опытные лучники показывая свое мастерство, не отвлекались даже на огонь выходящий из пальцев женщины, а продолжила настреливать по врагам, тем самым обеспечивая безопасность.
Где-то вдали слышались приказы Энтерии, она заметила своим суровым взглядом советницу и злобно кричала, призывала убить эльсильдорскую ведьму, но Грандлина не отвлекаясь, продолжала работать.
Чародейка выпустила пламя и принялась прожигать огромную осадную башню, словно свирепый дракон. Доски затрещали, огонь пронзил их насквозь. Послышались душераздирающие голоса. Дентросийские воины, что укрылись в осадной башни, попали в ловушку, они спрыгивали с башни, в надежде спастись, но разбивались о камни и твердую землю к их беде, она уже высохла, а остатки воды на траве впитались в почву и исчезли под горячими лучами солнца, да эта яркая звезда была самым свирепым противником всех вампиров и ее приспешников. Другие же находили свою смерть превращаясь в угли. Третьи быстренько спускались по ступенькам и выбегали из башни, нередко в горящем состоянии.
Женщина продолжала выжигать врагов, ей было больно, огонь также наносил ей урона, но Грандлина не останавливалась, желая уничтожить как можно больше врагов, сила ее была на исходе, пот лился ручьем, его брызги разлетались в разные стороны, падали на грудь, обливали платье.
Лицо советницы покраснело от пламени, брови пожелтели и стали выгорать, волосы потеряли цвет, нос, губы и глаза медленно покрылись ожогами. Башня стала рушиться, падать прямо на головы неудачливым рыцарям, их металлические доспехи плавились и прилипали прямо к коже.
Закончив с башней, она стала выжигать ряды наступающих воинов, что уже стояли под стенами, и поднимали лестницы. Чародейка старалась убить как можно больше, прежде чем отдаст душу, стремясь помочь своему королевству, советница жгла всех: рыцарей, лучников, наступающую конницу, рушила и испепелила лестницы, но старалась не трогать рабочих, ведь понимала, что большинство из этих людей это пленники из окрестных земель, которые временно под контролем дентросийских оккупантов.
В какой-то момент ее силы кончились, чародейка судорожно упала на холодный каменный пол, окончательно потеряв сознание, глаза ее покрылись, стали черные словно уголь, а из-за рта пошла белая пена.
К ней ринулся король, он подхватил ее обессиленное тело, и с ужасом взглянул на обгоревшее лицо. Грандлина была в ужасном состоянии. Пирацент в отчаянии приказал доставить ее в замок, к лекарю, а сам поднял магический гримуар и взглянул на помятую обложку книги.