Цеховик. Книга 5. План битвы
И вдруг, будто молния мелькает перед глазами. Я резко сажусь на диване. Есть решение. Не могу сказать, что оно не такое уж очевидное, и не могу сказать, что полностью в нём уверен, но по-другому, видимо ничего не сделать. И, всё-таки, Цвет. Из всех зол нужно выбрать меньшее.
Я встаю и подхожу к телефону. Набираю секретный номер.
– Это Бро, – говорю я и кладу трубку на рычаг.
Стою у тумбочки и жду, когда зазвонит телефон. Проходит около пяти минут и раздаётся звонок. Я подношу трубку к уху.
– Алё? – после небольшой паузы говорит Цвет.
– Привет, – отвечаю я.
– Здорово. Чего хотел?
– Дело есть. Надо тебе в Новосиб ехать.
– Чего? Зачем это? – сердито удивляется он.
– Дело верное, отвечаю. Подъезжай сейчас ко мне. Перетереть надо.
5. Думай, не думай, а прыгать надо
Цвет некоторое время молчит, переваривая сказанное мной и я слышу лишь его сопение.
– Не понял, – наконец, говорит он. – А ты сам не можешь, как обычно?
– Слушай, я тут чуть живой, пришлось в Плотниково смотаться. Так что если сможешь подскочить, просто перетрём в машине и всё. Быстро и эффективно. Тебе это больше, чем мне надо.
– С чего бы?
– Расскажу.
– Ну, ладно, – соглашается он, помолчав ещё немного. – Через час подъеду.
Не привык, что его вызывают? Ничего, пора привыкать. А я полежу пока, час времени у меня есть. Валюсь на диван и прикрываю глаза. Сейчас, честно говоря, ничего не хочется, кроме как лежать. Но полежать не удаётся. Звонит телефон. Отец снимает трубку и я слышу, что говорит обо мне.
– Юрий Платонович, да он вот только задремал. Пришёл, весь белый, на себя непохожий… Это срочно?
– Пап, ну ты что, – поднимаясь с дивана, обращаюсь я к нему. – Я подойду, мне не сложно.
Отец недовольно качает головой и передаёт мне трубку.
– Да, дядя Юра, привет.
– Ты что там, совсем скис? – с тревогой спрашивает он.
– Не, нормально, – немного приукрашиваю я.
– А мне тут юрист позвонил, вроде как договорился, что Андрея можно будет навестить.
– Да? Ну шикарно! Когда поедем?
– Так вот, прямо сейчас. Если в течение часа подскочить, то можно будет его увидеть. Ну, и что, сможешь?
– Блин… Нет, сейчас точно не смогу.
– Худо? – участливо спрашивает он.
– Да не в том дело. У меня встреча назначена минут через сорок. Я её отменить уже даже технически не смогу. Да и надо встретиться, если честно…
– Понятно, – немного скисает Большак. – Так что, сказать, что не приедем? Просто там вообще непонятно, получится ли ещё до суда увидеться.
– Дядь Юр, сгоняй, а?
– Я? – удивляется он.
– Ну а что? Вы же знакомы. Ему сейчас вообще, хоть с кем-нибудь бы увидеться из своего мира. Как в тюрьме оказался. Посмотришь, как он там. Ты ведь почувствуешь, если что-то не так, я не сомневаюсь. Пожалуйста, съезди. Тебе в карму знаешь какой жирный плюс впишут!
– Да ну тебя с кармой твоей. Съезжу и без кармы. А чего отвезти ему? Еды какой-нибудь?
– Ну… наверное. Не думаю, что там зашибись кормёжка…
Я вдруг вспоминаю, как когда-то давно, ещё в самом начале видел его у витрины кондитерского отдела. Он тогда долго стоял, глядя на пирожные…
– Сладкого можно чего-нибудь, пирожные там какие-нибудь… Да, пирожные обязательно нужно.
– Ладно, – соглашается Платоныч. – Передать чего?
– Скажи, чтобы не тух там, что скоро увидимся. Надо просто переждать немного, и всё будет хорошо. Если вдруг… ну, а вдруг? Вдруг ты сможешь звонок организовать, наберите меня…
– Хорошо. Ну всё, я тогда помчался, а то времени мало уже остаётся.
– Давай, добрый человек, удачи тебе. И деньжат ему оставь если что.
– Оставлю.
Я вешаю трубку и возвращаюсь на диван. До приезда Цвета остаётся минут двадцать. Можно ещё поваляться.
– Куда он тебя звал? – спрашивает отец. – Знает же, что тебе нельзя. Тоже мне, взрослый человек, называется.
– Да он договорился в детдоме, что к Трыне пустят. Детдом какой-то драконовский, почему посещать-то нельзя? Непонятно.
– Я бы тоже мог съездить, – моментально смягчается папа. – Как он там, неизвестно пока?
Неизвестно…
Через двадцать минут я встаю и иду в прихожую.
– Ты Куда? – хмурится отец. – Нет, ну что за человек. Вот скажу матери про твои выкрутасы, будешь с ней объясняться. Она тебя быстро в чувство приведёт
– Не надо, не говори, пап, – улыбаюсь я. – От этого всем только лучше будет.
Выхожу из подъезда. Цвета ещё нет. Сажусь на лавку и жду. Минут через пять подруливает его «Волжанка». Смотри какой важный, сидит на заднем сиденьи, за рулём здоровый детина. Про то, что боссы впереди не ездят я ему сказал. Он сначала отмахнулся, а теперь, смотрю, взял на вооружение.
Я подхожу к машине и сажусь за водителем. Захлопываю дверцу и мы сразу отъезжаем. Куда это? Смотрю на Цвета с удивлением.
– Немного отъедем, чтоб у подъезда не отсвечивать, – кивает он.
Ладно.
Делаем кружок через швейку и подъехав к политеху, останавливаемся на площади. Водитель, не говоря ни слова, выходит и идёт к беляшной, на углу с Весенней у «Силуэта».
– Ну, говори, чего хотел, – кивает он. – Вызвал меня к себе. Шеф, в натуре. Теперь в Новосиб отправишь?
– Как тебя отправишь-то? – пожимаю я плечами. – Ты мальчонка немаленький, сам всё решаешь. Но случая такого может уже и не быть.
– В смысле? Какого случая?
– Подгрести под себя Новосиб. Ты разве не хочешь?
Я жду, когда он осознает сказанное. Он осознаёт быстро. Взгляд делается тяжёлым, а усмешечки и смехуёчки вмиг испаряются.
– Ты говори-говори, – подгоняет он, не останавливайся.
– Прежде, чем говорить, хочу другое обсудить. Мне ствол нужен.
– Чего? – хмурится он.
– И прям срочно.
– Кому конкретно, прямо тебе?
– Лично мне, да.
– Зачем?
– Хочу использовать по назначению.
– Это как? – хмурится Цвет.
– Ну как, забью обойму патронами и начну применять по живой силе противника.
– Ты решил меня шарадами развлекать что ли? Объясняй, зачем волына.
– Вообще, я от тебя объяснений не спрашиваю, – немного раздосадовано отвечаю я.
– Ну, так я к тебе с подобными просьбами и не прихожу, так ведь? Короче, Бро, не пудри мозги. Давай уже, выкладывай всё.
Ну, я и выкладываю. Обрисовываю ситуацию с сегодняшним наездом. Цвет выглядит несколько ошарашенно.
– Не понял, он то есть не боится комитетчиков? Наглухо башка отшиблена или что?
– Походу он просто не догоняет, а может думает, что дело мелкое и вряд ли за ним крупные шишки стоят. Типа, как в подворотне у школьников деньжат зашибить.
– А как он вынюхал? Ты же ещё не начал ничего.
– Кто-то льёт инфу, ясно же.
Цвет кивает, соглашаясь.
– Уже знаешь, кто?
– Нет, – качаю я головой.
– Ну, так и чё? Чё ты делать-то планируешь, мусоров притягивать? Пусть напрягутся, не всё же им нахаляву бабки грести. Ну и гусь Корней, он в натуре мозгами пораскинул, пацан, скажет, молодой, можно застращать типа. Но половину грубо, конечно. Очень грубо.
– Ну, он, думаю, заложил простор для торговли, в смысле, чтоб было куда отступать с выгодных позиций.
– Так чё? Ну, хочешь, я за тебя впрягусь? Когда надо-то?
Говорит это, а в глаза не смотрит. Ждёт, как паук, что я скажу, да, давай, выручи меня, цветик-семицветик.
– Нет, – спокойно, безо всяких эмоций отвечаю я. – Не хочу. Я сам решу. Причём решу конкретно.
Цвет воспринимает мои слова очень серьёзно. Молчит, играет желваками, что-то взвешивает. Как в кино, во время какого-то важного момента в кадре крупным планом возникают его глаза, тревожные, чуть прищуренные, с разбегающимися лучиками морщинок. А потом зрители так же крупно видят глаза главного героя, мои. Они смотрят прямо, открыто и излучают уверенность.
– А ты в это время приедешь в Новосиб и соберёшь тех, кого сочтёшь нужным. Там же у тебя тоже своих людей немало. Скажешь, типа, клоун по имени Корней, всё. Теперь жить будем по понятиям, а боксёрики идут в эротическое путешествие на три буквы.