Тайная связь (ЛП)

– Я обеими руками «за» – за чтобы пошалить, когда никто не смотрит, – ответила герцогиня, и ее пальчики прошлись по его плечам.
– Тогда договорились, – произнес он.
На самом деле это стало большим облегчением. Константин уже был так возбужден, что почти испытывал дискомфорт.
Он выпрямился и просунул руки под нее, приподняв с кровати и повернув так, чтобы герцогиня лежала вдоль, а не поперек. Он отбросил покрывала к ногам кровати и лег на бок, частично поверх нее, подперев голову одной рукой.
Ее руки лежали на матрасе ладонями вниз.
Константин одной рукой обхватил ее подбородок и поцеловал ее, в то время как его рука двинулась вниз, между ее грудей, по плоскому животу, через холмик внизу и между ее ног. Там у нее было тепло и влажно. Он нашел вход в ее тело и неглубоко ввел туда два пальца.
– Ммм. – Снова этот глубокий звук вырвался из ее горла.
Константин перекатился поверх нее, коленями раздвинул ее ноги, немного приподнял герцогиню, крепко удерживая, снова нашел вход и глубоко вошел в нее на всю длину.
За этим последовало потрясение от осознания жара, влажности, напряженных мускулов и мягкости женщины.
Он с трудом восстановил контроль над своим дыханием и реакциями своего тела. Наконец-то пришло время величайшего наслаждения – и он не станет спешить на пути к завершению, даже с учетом предоставленного ею поощрения и собственного подстегивающего желания. Константин замер и заметил, что ее тело, ставшее практически неподвижным, постепенно расслабляется. Он ждал знака с ее стороны.
Герцогиня Данбартон.
Ханна.
В его голове внезапно возник мысленный образ того, как она выглядела в парке тем днем, когда Константин встретил ее со Стивеном и Монти.
Ее руки некрепко обхватили его за талию. Ее ноги одна за другой приподнялись с постели и переплелись с его ногами. Ее тело излучало тепло.
Он поднял голову и посмотрел ей в лицо.
Глаза Ханны находились в тени. Она прикусила зубами нижнюю губу.
– Финишная линия в пределах видимости, – прошептал он, – хотя все еще на приличном расстоянии от нас.
Ей нечего было сказать. Ханна закрыла глаза, и он ощутил, как ее внутренние мускулы крепко сжались вокруг него.
Константин вышел из нее, услышал ее бессловесный шепот протеста и снова проник в ее тело, глубоко и жестко. И он повторял эти движения до тех пор, пока их ритм не совпал с биением его сердца и все его существо, кажется, не погрузилось во влажный жар в самом ее центре.
Она была совершенна.
Секс с ней был совершенен.
Но он не мог наслаждаться этим без осознания того, кто давал ему такое наслаждение. И Ханна до конца вела себя умно. Вместо умелых движений, которых он ожидал от нее – и о чем он мечтал, по собственным предположениям, – она лежала открытая, восприимчивая и почти неподвижная.
Константин собрался с силами для длительной выносливости во время прелюдии, но получил отсрочку – хотя и наслаждался бы каждым мгновением этой игры, если бы она не дала ему передышку. Он использовал нерастраченную энергию и самоконтроль на сам процесс, на совокупление, на секс с женщиной, которая станет его любовницей на несколько следующих месяцев.
Он погружался в нее долго, глубоко и жестко, до тех пор, пока все мысли не вылетели у него из головы, и остались только тряска от движений туда-сюда и открытая восприимчивость женщины.
Восприимчивость Ханны.
Она была горячей и скользкой от пота и любовных жидкостей. Дыхание ее было затруднено.
А затем выносливость закончилась, и боль физической потребности прорвала путы его самоконтроля. Его ладони снова подхватили ее снизу и удерживали, пока Константин двигался все быстрее и жестче, и вжимался все глубже и глубже, и… извергался в нее. Проливал в нее свое семя.
Опускаясь на нее, Константин почувствовал, как напряжение покидает его тело. Ханна положила голову ему на плечо, повернув лицо в сторону от него. Она обхватила его руками и ногами – и он ощутил, как она постепенно расслабляется вместе с ним.
Он отодвинулся от нее, почувствовав, как холодный воздух касается его влажного тела, и потянулся вниз, чтобы накрыть их покрывалом. Константин повернул голову, чтобы заглянуть ей в лицо. Ее волосы были влажными и завились в буйные кудряшки. Ее глаза снова отливали голубизной в свете свечей и смотрели прямо на него.
 
– Я была совершенно права насчет тебя, – проговорила Ханна.
– Это хорошо? – спросил он ее. – Или это плохо?
– Если быть абсолютно честной, – ответила она, – то я оказалась не права. Вы намного лучше, чем я ожидала, мистер Хакстебл.
– Константин, – ответил он. – Для большинства просто Кон.
– Я всегда буду звать тебя Константином, – проговорила герцогиня. – Зачем сокращать такое замечательное имя? И ты с честью прошел прослушивание. Ты получил эту роль на длительный период.
Насколько длительный?
– Я имею в виду, до лета, – пояснила она. – До тех пор, пока я не отправлюсь в Кент, а ты не поедешь туда, где живешь в Глостершире.
– Откуда вы знаете, – спросил Константин, – что вы прошли прослушивание?
Она приподняла брови.
– Не глупи, Константин, – проговорила леди.
И тут ему в голову пришло, что у него не было уверенности, что она кончила вместе с ним. До него или после него с ней это определенно не происходило.
И было ли это вообще? Ее оргазм, состоялся ли он?
И что означает, если она не достигла его? Что Константин подвел ее? Но ее слова указывали на обратное. Значит, для нее даже секс имел значение с точки зрения власти и контроля? О, и еще немного удовольствия. Это герцогиня определенно получила.
Однако Константин предпочел бы знать, испытала ли она полное удовлетворение. Тем не менее, он не станет спрашивать у нее об этом.
– Позже я еще раз подвергну вас испытанию, – проговорил он. – В данный момент вы истощили мои силы, герцогиня, и мне нужно восстановить их.
– Ханна, – ответила она. – Меня зовут Ханна.
– Да, я знаю, – ответил Кон, перекатившись на спину и прикрыв рукой глаза. – Герцогиня.
Он не хотел подходить к ней слишком близко. Что, с учетом обстоятельств, казалось совершенно абсурдной мыслью.
Он не собирается вступать в эмоциональную близость.
А ей не удастся контролировать его.
Такого никогда не произойдет.
Константин на самом деле ощущал себя опустошенным. От удовольствия. Он с наслаждением вытянулся под покрывалом. С правой стороны он ощущал жар ее тела. Он мог вдыхать ее запах – смесь пота и дорогой парфюмерии. Эротически приятный запах.
Незаметно он погрузился в сон.
И проснулся неопределенное время спустя, чтобы обнаружить, что постель рядом с ним пуста, шторы на окне сдвинуты, а герцогиня Данбартон, одетая только в его белую рубашку и свои белокурые волосы, сидит на широком подоконнике, забросив на него ноги и обхватив себя руками, и смотрит в окно.
К счастью – к очень большому счастью – свечи уже догорели. Потому что она, даже одетая в его рубашку, представляла бы собой весьма интересное зрелище для любого, кто посмотрел бы вверх с улицы внизу.
Конечно, тот факт, что свечи догорели, означал, что Константин проспал большую часть ночи. Хотя, когда он посмотрел в угол, то увидел, что огарки все еще довольно длинные.
Значит, у нее достало здравого смысла задуть их, перед тем, как занять свое место у окна.
– Есть ли там что-нибудь интересное? – спросил он, соединяя руки за головой.
Герцогиня повернула голову и посмотрела на него.
– Нет, совсем ничего, – ответила она. – Точно так же, как и здесь нет ничего интересного.
Что ж. Он сам шагнул в эту ловушку.
  Глава 6  
Когда Ханна раздвинула шторы и выглянула на улицу, то не увидела практически ничего, кроме ночной темноты. Ни экипажей, ни пешеходов, ни света в окнах противоположных домов, за исключением, может быть, одного огонька в нижнем окне в шести домах от них. Она задула свечи в этой комнате перед тем, как выглянуть на улицу.