Иван-царевича не надо (СИ)

Я сказала об этом управляющему, он ответил, что кое-что привезет его семья, и только если что-то не будет хватать, то он обратится ко мне. Мне показалось, что это здание вполне подойдёт для семьи управляющего. А за лето вполне можно будет подвести внутрь воду от водовода, идущего в дом. По той схеме, что я видела в папке, он где-то неподалеку проходит. Велела Вере сбегать и пригласить плотника Архипа и Лушку с ее компанией товарок сразу с уборочным инвентарем. Внутри помещения грязно не было, но пыльно было.
Пока Вера бегала с поручениями, мы вышли на крыльцо, осматривались. Немного в стороне виднелись хозяйственные постройки, доносилось ржание лошади и мычание коров. Надо бы осмотреть животных и помещения. От хоздвора тянулась вдоль ограды усадьбы длинная череда сараев, сенников и прочих построек. В другую сторону от фермы уже едва виднелось довольно большое пространство вспаханной земли. Приусадебный огород, что ли? В мои мысли ворвался голос управляющего. Он что-то явно спросил и ожидал от меня ответа. А я задумалась и не слышала.
-Простите, Яков Семёнович, я задумалась, повторите вопрос!
-Да я хотел спросить, вот тут возле домика есть небольшой участок свободной земли. Можно ли будет обработать его и посадить овощи для моей семьи? Алечка с детьми сама будет этим заниматься. Кстати, картофель мы тоже едим. И вы действительно хотите нынче сажать на полях его? Тогда необходимо срочно купить семенные клубни! Надо осмотреть поля, которые вы хотите отвести под картофель, посчитать нужное количество и ехать в Вязьму покупать. У меня есть там знакомый, надеюсь, сможем выторговать дешевле. Вы, Катерина Сергеевна, не хотите ли поехать тоже? Всё-таки ближайший город к нам.
Ой, сразу сколько много информации! Да, поехать в Вязьму не помешает, наверное, так и сделаю. Только самые неотложные дела сделаем. И смотри ты, какая Алечка у управляющего хозяйственная! И огород посадит и сама доберется... А кто она, интересно? О чем я и спросила у Якова. Он тепло улыбнулся.
-Я ведь выкрест, как я уже говорил. Дело в том, что Алечка моя, она из мещан смоленских. Ее семья никак не хотела отдавать дочь замуж за меня, а без благославления родителей Алечка боялась. Но она готова была принять иудаизм, несмотря на проклятие семьи своей. Но наш раввин сказал, что много евреек не могут найти себе мужей среди соплеменников, много мужчин у нас погибает в межнациональных распрях. И он предложил мне сразу с десяток достойных женщин. Но зачем мне эти, без сомнения, прелестные дамы, когда у меня есть моя Алечка? И раввин не захотел принимать Алечку в нашу веру. Тогда я обратился к отцу Василию, которого знал ранее и принял православие. Родители Алечки тогда согласились на наш брак, хотя и не жалуют нас. Но мы счастливы уже пятнадцать лет и я ни о чем не жалею. Господь наградил нас чудесными детьми.
Вот это воистину Ромео и Джульетта, только со счастливым концом! Принести ради любви все! И как он говорит о жене, с какой теплотой! Хотела бы я, чтобы и обо мне через столько же лет какой-нибудь мужчина так говорил!
Первым пришел плотник Архип. К известию о том, что у нас появился управляющий, отнёсся индифферентно, мол, раз хозяйка так решила, так чего возражать? И даже внешность управляющего плотника ничуть не смутила. Вот на предложение перестроить внутри флигель отозвался.
-Оно, конечно, так, ежели семьёй, да по - культурному, то лучше комнаты сделать. Вот пусть хозяин скажет, сколько и где отгородить, дак я и сделаю.
Яков Семёнович показал Архипу, что и где планируется, тот покивал головой, быстро обмерил все, что нужно, верёвочкой с узелками и сказал:
-Дак я пойду, Прошку кликну, это сын мой старший, помогает мне по мелочи, мы на телеге доски привезём, да городить начнем. Раз надо, то завтрева к обеду и сгородим.
 
После него прибежали и горничные под предводительством Лушки. Велев им навести порядок, и вымыть окна, затем оставить одну девчонку подбирать мусор за плотниками, мы пошли дальше. Меня как магнитом тянуло к фермам. Где-то на половине пути меня догнал Хаська. Вот где независимое животное! Целыми днями где-то носится, а то и ночами. Появится, выскажет мне что-либо нравоучительное и опять исчезает. Вот и сейчас пристроился сзади нашей маленькой процессии и бурчал.
-Если бы ты знала, как я этот чертов сундук открывал!! Крышка только малость приоткрыта была! А у меня же не руки, а лапы! Пока палку нашел, пока ее в дырку пропихнул... кое-как открыл этот сундук. Потом чихал полчаса, больно уж барышня любила эти разные ваши духи! Пришлось два раза бегать к речке, нос мыть! Потом в два приема тащил по очереди в дом какую-то розовую тряпку и туфлю. Да ещё сторожился, чтобы не увидал кто. Вечером будем примерять.
И без всякого перехода добавил:
-Ты чего такого старухе сделала? Она в своей каморе воет, ничуть не хуже моего! Все старую барыню поминает, какие времена хорошие были. А теперь ей только осталось помереть, чтобы всего этого не видеть. Девки бегают, тряпки в уксусе ей на лоб кладут. Она на свой топчан легла, руки сложила. Велела отправить за отцом Василием, соборовать ее.
Ответить Хасе при всех я не могла, зато постаралась как можно ярче представить в своих мыслях визит Пешковых, их торопливый уход, появление отца Василия с новым управляющим, наш разговор о картошке, как забирали ключи от флигеля, как Игнатьевна отреагировала на новость про управляющего...
В мыслях послышалось хмыканье волка – «Интересно, как она будет высказывать свои обиды попу, если это он привёз тебе управляющего? Да, а этот твой новый работник весьма интересная личность! От него не пахнет ни страхом, ни неуверенностью. Только спокойствие. Но сама смотри, как тебе покажется».
Пока вот так мы "беседовали", то успели подойти к скотному двору. Первым стоял птичник. Широкий уличный загон, где неторопливо перемещалась стая кур. Обычные хохлатки, типичные для российских просторов, с очень средними показателями - яйценоскость не слишком высока, да и средний вес тоже... весьма средний. Но, как мне помнится, селекционные работы по птицам в это время ещё не велись. Только некоторые любители - помещики выписывали из-за границы яйца перспективных пород. Но это, в основном, крупные поместья вокруг Москвы.
Куры копались в земле, отыскивая там себе что-то, у ограды стояли две женщины, вероятно птичницы, лузгали семечки. При виде нашей процессии несколько насторожились. Поскольку ничего особенного в загоне не было, мы прошли внутрь птичника. Вера предусмотрительно осталась стоять у дверей. Нда… запах валил с ног. Несмотря на то, что здание птичника явно было недавно перестроено, убирать в нем не пробовали ни разу. В гнездах лежали яйца с такой грязной скорлупой, что мало отличались от булыжников.
Мы быстро вышли наружу. Бабы бросили семечки и угрюмо - настороженно смотрели на нас. Я не стала миндальничать, сильно уж разозлилась.
-Сегодня-завтра все вычистить! Послезавтра проверю, будет плохо - продам! Не кур, вас!
Бабы завыли, одна попыталась бухнуться на колени, но посмотрев под ноги, передумала. Просто выли, утираясь углами платков. Дальнейшее я не стала смотреть, просто пошли дальше. Когда отошли подальше, Яков Семёнович тихо спросил: